Их смеющиеся взгляды скрестились; счастливое молчание
прерывалось лишь веселым потрескиванием поленьев на решетке камина. Клейтон
поставил бокал, и улыбка Уитни потускнела, когда он решительно поднялся. Бросив
поспешный взгляд в сторону двери, где раньше стоял лакей, она обнаружила, что в
комнате, кроме них двоих, никого нет.
— Ужасно поздно, — заметила она, торопливо вскакивая. — Мне
лучше немедленно уйти.
Клейтон остановился в дюйме от нее и произнес глубоким
бархатистым баритоном:
— Благодарю за самый восхитительный вечер в моей жизни.
Но взгляд его говорил совсем о другом, и сердце Уитни
неудержимо забилось, хотя знакомый предостерегающий голос настырно звучал в
мозгу.
— Пожалуйста, не нужно стоять так близко, — шепнула она, —
иначе я чувствую себя кроликом, которого вот-вот схватит… хорек.
Глаза Клейтона улыбались, но голос оставался спокойно
искушающим.
— Вряд ли я смогу поцеловать вас, если окажусь на другом
конце города, малышка.
— Не зовите меня так и не нужно поцелуев! Я еще не простила
вас за тот день у ручья.
— В таком случае, боюсь, мне придется заслужить ваше
прощение.
— Ни за что, ни за что, — бормотала Уитни, но он уже привлек
ее к себе. — На этот раз я никогда не прощу вас.
— Ужасающая перспектива, но придется рискнуть, — хрипло
выдохнул он, и его рот жадно сомкнулся на ее губах. Потрясение от первого
прикосновения было подобно удару молнии. Его руки неустанно двигались по ее
плечам и спине, прижимая ее сильнее и сильнее к мускулистому мужскому телу. Он
целовал ее настойчиво, сладостно, бесконечно и, когда ее дрожащие губы
раскрылись под дерзким языком, с силой стиснул ее в объятиях. Его язык проник в
ее рот, потом медленно выскользнул, лишь чтобы врываться снова и снова, в непонятном,
безумно возбуждающем ритме, мгновенно воспламенившем неведомые доселе ощущения
внизу живота девушки.
Дерзкие ласки его рук, губ и языка, длинные ноги, интимно
прижатые к ее ногам, пробудили тело Уитни к полноте ощущений и трепету жизни в
его объятиях. Она беспомощно отдавалась воспламеняющим требованиям его рук и
рта, а остатки разума, казалось, улетучились. Навсегда. Чем дольше длились
поцелуи, тем сильнее кружилась голова. Она словно превратилась в двух женщин:
одну — теплую и покорную, другую — парализованную тревогой.
Когда Клейтон наконец отстранился, Уитни беспомощно
прислонилась лбом к его груди и продолжала стоять, сбитая с толку, потрясенная,
взбешенная, разгневанная на него и себя.
— Могу ли я теперь просить у тебя прощения, малышка? —
весело поддразнил он, приподнимая ее подбородок. — Или лучше подождать?
Уитни подняла мятежные зеленые глаза и смело встретилась с
ним взглядом.
— Думаю, мне лучше подождать, — решил Клейтон, уныло
вздохнув и легко прикоснувшись губами к ее лбу, повернулся и устремился из
комнаты, чтобы минуту спустя вернуться с ее атласной накидкой.
Он обернул ею плечи Уитни, и девушка вздрогнула, когда его
пальцы коснулись ее кожи.
— Вам холодно? — пробормотал он, обнимая ее со спины и
прижимаясь к ней грудью.
Но Уитни не могла заставить себя произнести хотя бы слово.
Горло сжимало стыдом, смущением, яростью и презрением к себе.
— Неужели из-за меня вы лишились дара речи? — шутливо
осведомился Клейтон, чуть наклонившись так, что его теплое дыхание шевелило ее
волосы.
— Пожалуйста, — с трудом выговорила она сдавленным шепотом,
— отпустите меня.
Клейтон не сделал попытки заговорить с ней снова до тех пор,
пока не остановил экипаж у ее дома.
— Уитни, — нетерпеливо сказал он, схватив ее за руку, как
только она открыла дверь и попыталась войти в дом, — я хочу поговорить с вами.
Между нами существуют тайны, которые лучше всего понять и объяснить сразу.
— Не сейчас, — устало попросила Уитни. — Возможно, в другой
раз.
Она лежала без сна до рассвета, пытаясь понять
противоречивые бурные эмоции, которые Клейтон оказался способным возбудить в
ней. Господи, почему ему удалось всего лишь объятиями и поцелуями заставить ее
забыть все планы и мечты о Поле., ее собственные понятия о порядочности и
благородстве?
Уитни перевернулась на живот и зарылась головой в подушку. С
этой ночи она любыми способами будет избегать оставаться с ним наедине. Ее
ошибка, которую она никогда, никогда не совершит больше, заключается в том, что
она слишком наслаждалась его обществом сегодня, была слишком обезоружена его
неотразимым обаянием и поэтому начала считать его своим другом.
Друг, с горечью думала она, снова перевернувшись на спину и
уставясь в балдахин. Да боа и то способен стать более преданным другом, чем он!
Этот гнусный развратник мог бы соблазнить святую в церкви! Он пойдет на все
ради очередного завоевания. И чем больше приходится прилагать стараний, чем
труднее заполучить добычу, тем яростнее он увлечен охотой. И теперь Уитни без
всяких сомнений знала, что именно она его добыча. Он намеревается соблазнить
ее, обесчестить, и ничто не помешает ему предпринимать все новые и новые
попытки.
Ради нее и Пола, чем скорее о помолвке будет объявлено, тем
лучше хотя бы потому, что Клейтон Уэстленд не осмелится преследовать женщину,
обещанную другому мужчине. Мужчине, известному своей меткостью в стрельбе!
Глава 14
Уитни пригладила волосы, в последний раз оценивающе оглядела
зеленое платье из мягкой шерсти с белыми оборками у горла и запястий и
поправила черный бархатный бант, скромно стягивающий волосы на затылке. Под
глазами темнели круги — следствие бессонной ночи, но, если не считать этого,
она выглядела хорошенькой и милой, как и подобает благовоспитанной девушке.
— Совсем не из тех, — едва заметно поморщилась Уитни,
отворачиваясь от зеркала, — которые замышляют заманить в ловушку мужчину
притворно-невинными манерами и речами, чтобы вынудить его признаться в своих
чувствах. Сегодня решающий день!
Вновь и вновь перебирая в уме подробности своего плана, она
спустилась в гостиную, где уже ожидал Пол. Она даст ему понять, что возвратится
в Париж с тетей Энн, когда дядя Эдвард приедет за ними. Если это не побудит
Пола сделать предложение, значит, все ее мечты были напрасны.
Она в нерешительности остановилась на пороге гостиной. Пол
выглядел таким великолепным, таким красивым, что девушка едва не поддалась
искушению забыть о приличиях и самой сделать ему предложение. Но вместо этого
она весело заметила:
— Какой прекрасный день сегодня! Может, погуляем в саду?
