— Помаши им в ответ, — прошептала Дейзи, но он уже вошел во вкус игры и весело приветствовал своих пассажиров.
— Зачем все эти рычаги и клапаны? — спросил Феликс.
Дейзи взялась объяснять назначение каждого прибора:
— Посмотри на водомерное стекло. Если уровень воды опустится ниже отметки, котел взорвется и разнесет весь парк аттракционов.
— Но ты все-таки считаешь, что не опасно доверять мне паровоз?
Она усмехнулась:
— Рядом с тобой главный механик, который знаком с этим двигателем уже более двадцати лет. Ну что? Готов?
— Да. Кстати, а это что за банка?
— Кружка для чая. Она всегда горячая, потому что стоит над топкой. — Дейзи поморщилась. — Мак пьет такой крепкий чай, что в нем ложка может раствориться. Так что если он предложит угостить тебя…
— Мне лучше отказаться, — засмеялся в ответ Феликс.
— Если тебе дороги зубы. — Она выглянула в окно. — Теперь бери свисток и дай два коротких сигнала — мы отправляемся.
Она взяла его руку и положила на рычаг. У Феликса тут же возникло желание бросить всю эту затею, обнять Дейзи и поцеловать, но она вернула его к реальности.
— Внимание, мистер Гисборн, даем два гудка. Отпускаем тормоз, — командовала Дейзи. — Хорошо, открываем дроссель, задвигаем почти до упора, а затем начинаем медленно выдвигать, пока я не скажу «Стоп».
Паровоз тронулся, двигатель задрожал, из трубы повалил дым, наполнив воздух запахом сажи. Феликс в жизни не испытывал ничего подобного. Он понял, почему все это вызывает у Дейзи такой энтузиазм. Не только у нее — люди, стоящие вдоль путей, получали не меньшее удовольствие, чем пассажиры в вагонах.
Ожившая история — вот что приводило Дейзи в восторг.
— Понравилось? — спросила она в конце маршрута.
— Невероятно, — честно ответил Феликс.
— Отлично. Тогда ты поможешь мне развернуть паровоз, чтобы Мак отогнал его назад. Мы делаем это вручную.
— Хочешь сказать, что разворачиваете поезд вручную?
— Нет, только сам паровоз — все восемь с половиной тонн. — Она играла на публику. — Надо делать все очень аккуратно и знать, в какой момент остановиться. Мы не можем взвалить все на машиниста-новичка. Мне нужна ваша помощь, — говорила она, обращаясь к зрителям. — На счет три все начинают дуть изо всех сил.
Она выскочила из кабины, перевела рельсы и тихо сказала Феликсу:
— Начинай толкать против часовой стрелки.
Дети были в восторге, выполняли ее команды и аплодировали Феликсу как сумасшедшие, когда он наконец развернул паровоз. «Она настоящая артистка, — подумал Феликс, — это у нее в крови».
— А теперь три раза громко крикнем «ура!» Феликсу-машинисту, — скомандовала Дейзи.
Неужели они приветствуют его? Нереально! Обычно он проводил дни за компьютером или осматривал предприятия, с которыми предстояло работать. Сегодняшний экспромт, когда он вдруг стал машинистом паровоза, а потом развернул восьмитонную махину, не имел ничего общего с обычной рутиной. Физически сегодняшняя работа была тяжелой, но одновременно доставляла столько радости.
Когда из его жизни исчезла радость? Дейзи показала ему, сколько он потерял и даже не заметил. Ему пришли на память слова Табиты: «Конечно, я не люблю Феликса… Он такой скучный!»
Феликс отогнал грустные мысли. Он больше не любил Табиту — любовь умерла, когда он узнал, почему она выходит за него замуж. Гораздо труднее оказалось вернуть уверенность в себе и доверие к людям. В отличие от Дейзи он перестал видеть в них хорошее. Что уж говорить о личной жизни! Феликс предпочел уйти с головой в работу.
Мак прицепил паровоз к вагонам, Родни занял место кочегара, и Феликс зашагал рядом с Дейзи к цеху.
— Потрясающе! — воскликнул он, когда они вошли внутрь. — Ты восполнила что-то, чего я был лишен в детстве. — Он пожалел о своих словах, когда взглянул в ее потемневшие глаза.
— Феликс, мое сердце разбивается от жалости к мальчику из твоего детства. Ты был одинок, не так ли?
— Конечно нет, — соврал он. — У меня две сестры. Как я мог быть одинок? — Он не собирался признаваться и подпускать ее к себе так опасно близко.
Дейзи подняла брови.
— Если расскажешь кому-нибудь, не буду с тобой дружить. — Он постарался изобразить беспечность.
К его удивлению, Дейзи неожиданно обняла его, крепко прижав к себе, как будто ей небезразлично, что с ним происходит, как будто хочет помочь. В его душе что-то надломилось.
— Никому не скажу, — прошептала Дейзи. — Мне повезло: я всегда знала, что меня любят, даже когда семья не одобрила мой выбор профессии и сейчас, когда они доводят меня до отчаяния, до сих пор считая ребенком.
— Моя семья любит меня, — запротестовал Феликс.
— На их условиях? Думаю, они все еще надеются сделать тебя биржевым брокером.
Она была очень близка к истине, и это беспокоило Феликса. Он понимал, что надо срочно сменить тему, но неожиданно для себя сказал:
— Поужинай со мной сегодня.
— Что? Снова придется надевать платье?
— Нет, если ты согласишься поужинать у меня на балконе, — предложил Феликс и подумал, что сошел с ума. Он не готов к близким отношениям, но, вместо того чтобы держать дистанцию, предлагает встретиться в более интимной обстановке, чем ресторан гостиницы.
Дейзи отстранилась и прищурилась:
— На балконе, рядом со спальней?
Как ни странно, ее настороженность придала ему уверенности.
— Никаких провокаций. Только ужин.
Она не ответила, но на лице отразилось сомнение. Тогда у Феликса хватило духа выразить вслух терзавшие его смешанные чувства:
— Ты мне очень нравишься, думаю, это взаимно. Однако приглашение на ужин не означает, что я хочу затащить тебя в постель. Просто мне доставляет удовольствие твоя компания. Если позволишь, я пришлю за тобой такси, чтобы мы могли выпить по бокалу вина.
— Во сколько? — спросила Дейзи, прикусив нижнюю губу.
Что в ней такого? Почему он теряет рассудок?
— В семь?
— Договорились. Увидимся позже.
Дейзи знала, что всегда может одолжить красивое платье и туфли на каблуках у Алексы или Анны, но не решилась, понимая, что придется давать объяснения, а она сама толком не могла понять, что происходит. В конце концов она выбрала деловой костюм, который надевала для презентаций в школе: элегантные черные брюки, светлую блузку в полоску, красный кардиган и простые черные туфли-лодочки. Возможно, она надеялась, что подобный наряд поможет думать о бизнесе, а не о том, какие красивые губы у Феликса и как хочется, чтобы он поцеловал ее.
