– Ой, да у вас этих фотографий и так миллион, куда больше-то? – возразил Джейк.
– Фотографий старшего внука из них меньше всего. – Астрид скрестила руки на груди и строго посмотрела на Джейка.
– Если хотите, я бы могла чуть подработать рисунок, и у вас будет портрет, – предложила Лидия, – только обычно я пользуюсь пастелью, если вас это устроит…
– О, было бы здорово! – радостно откликнулась хозяйка дома. – Мы, разумеется, заплатим и за работу, и за материалы.
– Нет, что вы, – покачала головой Лидия, – это подарок в знак благодарности за ваше гостеприимство.
– Все друзья Джейкоба – всегда желанные гости в этом доме, – ответил Пер.
– Спасибо. Я смогу закончить рисунок, только когда вернусь в Лондон, так что придется немного подождать.
– Ничего страшного, – улыбнулась Астрид. – А хотите посмотреть детские фотографии Джейка?
– Бабушка, так нечестно! Ты ставишь меня в неудобное положение! – застонал директор «Морских перевозок».
– Не ной. Я покажу Лидии мои самые любимые снимки.
Лидию не пришлось долго упрашивать, ей на самом деле было любопытно посмотреть фотографии Джейка, и не только ради него самого. Как оказалось, Джейк и в детстве был очарователен. Вот он на коленях матери с увлечением слушает сказку, которую та читает вслух. А здесь Джейк на плечах отца, Джейк за накрытым рождественским столом, за которым собралась вся семья: многочисленные дяди, тети, дети на коленях у взрослых – и все такие счастливые, любимые и любящие.
В архиве Лидии таких снимков не было совсем. У нее вообще было очень мало детских фотографий, да и те снимали либо школьные фотографы, либо крестная.
Боже, у Джейка такая дружная и любящая семья. Его дедушка с бабушкой постоянно бросают друг на друга теплые взгляды, касаются друг друга, похлопывают по плечу. Лидия не сомневалась, что и родители у него такие же. И несомненно, это идеал семьи для Джейка. Если только он когда-либо все же решится завести семью. Если решится выйти из своей раковины. Только вот кто в силах помочь ему? Лидия не обольщалась больше на свой счет: она, видимо, здесь бессильна. Ведь Джейк не решился открыть ей всю правду. Стало быть, она, Лидия, ему не подходит. Как не подходила и Робби, иначе тот бы за нее заступился, отверг бы деньги отца. И самое главное – как не подходила своим родителям. Все просто будто бы мирились с ее существованием.
Вот если бы у нее была такая семья, как Андерсены… Но это невозможно, нечего даже и мечтать. Лидия взяла себя в руки и изо всех сил целый вечер улыбалась, а после ужина настояла на том, чтобы помочь Астрид убрать со стола. Будто бы все в ее жизни в порядке. Будто бы она и вправду лишь коллега Джейка.
Джейк заметил, что после посещения его родственников Лидия как-то притихла. Всю дорогу в город она не проронила ни слова. Проклятье! Этот визит оказался слишком трудным испытанием для девушки. Ведь семья для нее – больная тема, и неудивительно – при таких-то родителях.
Джейк не собирался устраивать ей допрос, не хотел показывать, будто заметил ее состояние. Оставалось надеяться, что Лидия поймет: он сочувствует ей и поддерживает ее.
Но и в гостинице она продолжала хранить молчание. Наконец Джейк не выдержал, обнял ее и произнес:
– Прости меня.
– За что? – сухо спросила девушка и отстранилась от него.
– За то, что свозил тебя к своим. Я понимаю, для тебя это было мучением.
– Твои родственники – очень милые люди, – возразила Лидия.
– Тогда что с тобой происходит? – нахмурился Джейк.
Девушка горько усмехнулась:
– Ты ведь не сказал мне всю правду, Джейк, так?
– Правду? О чем ты?
– Не виляй. Ведь я юрист и художник, я умею замечать детали и настроения. И я видела, как обеспокоены из-за тебя твои дедушка с бабушкой.
– Старшие всегда беспокоятся за младших, – пожал плечами Джейк.
– Нет, я не об этом. Все было в порядке, пока ты не взял с камина фотографию того младенца.
Лидия отметила, как напряглись мускулы на лице Джейка. Но он лишь ответил:
– Не понимаю, что ты имеешь в виду.
– Джейк, я не дурочка, – в голосе девушки не было злости, только обида и страдание, – могу сложить два и два. Не забывай, моя работа – читать между строк и сопоставлять факты. Я вижу, ты чего-то недоговариваешь. Умалчиваешь о самом важном. И это важное определенно связано с детьми. Ты сказал, что не хочешь детей, но я чувствую: это неправда. – Лидия обхватила себя руками. – Я тебе про себя все рассказала – даже то, чего никогда и никому, включая самых близких, не говорила. Я доверилась тебе, Джейк, а ты… Ты не счел возможным довериться мне. – Она покачала головой.
– Все не так, – возразил Джейк.
– А как же тогда?
– Поверь, дело не в этом, Лидия. Я знаю, тебе можно доверять. Просто… – он вздохнул, – просто мою проблему нельзя решить. Поэтому нет никакого смысла о ней разговаривать. – Послушай, предполагалось, что эту неделю мы должны отдыхать, наслаждаться жизнью.
– А еще предполагалось, что мы будем сами собой. Но ведь ты не был собой, так? Почему?
– Я уже сказал: мою проблему не решишь.
– Но ведь если сформулировать и высказать ее вслух, она станет меньше, с ней станет проще жить.
– Да мне и так неплохо, – пожал плечами Джейк.
– Не верю, Джейк. Ты будто пытаешься от чего-то убежать. Поэтому завалил себя работой, чтобы дома не оставалось сил на раздумья, чтобы сразу ложиться спать, а с утра – снова работа. У тебя уже черные круги под глазами. Еще чуть-чуть – и ты себя просто в гроб загонишь, – строго произнесла Лидия.
– Так и будет, – горько усмехнулся Джейк.
Девушка прищурилась:
– Ты чем-то серьезно болен? Так? В этом все дело?
Джейк отвернулся. Он был не в силах смотреть на нее. Не хотел видеть жалость в ее глазах.
– Нет, не в этом, – упрямо ответил он.
Лидия обвила руки вокруг его шеи и крепко прижалась к нему. Джейк напрягся и попытался высвободиться. Но это было невозможно. Не сейчас, когда она так доверчиво прижалась к нему щекой.
– Помнишь уговор? Мы не судим друг друга. Не ставим оценок.
– Только не надо жалости. Не смей меня жалеть!
– Я и не жалею тебя. – Лидия не разжимала объятий, не отворачивалась, не собиралась бежать от него.
Джейк сопротивлялся, как только мог. Но внезапно словно что-то надломилось в его душе. Он повернулся к Лидии, закрыл глаза и спрятал лицо на ее плече, вдыхая такой нежный, такой любимый аромат гардении – аромат, который для него теперь навсегда будет связан с ней, с Лидией.
Удивительно, но, почувствовав тепло и мягкость ее кожи, Джейк словно ощутил прилив сил. Тогда он наконец поднял голову и посмотрел девушке прямо в глаза. И не увидел в них никакой жалости. Были там тревога, озабоченность. Но жалости не было.
