— Ксав, что ты здесь делаешь?
— Я пришел извиниться. За многое. — Он выдохнул. — За то, что отталкивал тебя, не доверял тебе, не верил в тебя так, как ты верила в меня.
Все, что она хотела от него услышать до того, как сдалась и вернулась в Англию.
— Что заставило тебя передумать?
— Звонок из «Vins Exceptionnels», они мне сказали, что нам дали золотую медаль.
— «Clos Quatre»? Твоему вину дали золото?
— Нашему вину, — поправил он. — Да.
— Это замечательно!
Он потянулся к ней и взял ее за руку:
— Ты верила в меня настолько, что зарегистрировала меня на выставке. Ты поверила в меня, Элли. И это помогло мне понять, что я тоже верю в тебя. Верю в нас. — Он глубоко вздохнул. — Я знаю, тебе нравится быть независимой и ты хочешь где-нибудь обосноваться. Я понимаю, как для тебя важна стабильность. Так что, если хочешь жить здесь, я не против, мы наймем управляющего на виноградник, а я перееду сюда.
Она ушам своим не верила.
— Ты переедешь в Лондон? Ради меня?
— Ради тебя, — тихо подтвердил Ксавьер. — Потому что без тебя Франция мне не дом. Я очень люблю Ардеш, но я был ужасно несчастен там без тебя. Знаю, мне много времени понадобилось, чтобы это понять, но мой дом там, где ты. Если для этого надо будет жить в Лондоне, так тому и быть.
— Ты готов ради меня отказаться от виноградника?
Ксавьер кивнул:
— Без тебя «Les Trois Closes» как пустая раковина. Я люблю тебя, Элли. Знаю, что сделал тебе больно, мне очень жаль. Но если ты дашь мне шанс, я исправлюсь.
— Ты любишь меня? — изумленно спросила Аллегра.
— Люблю уже много лет, — сказал он. — Я никогда не переставал тебя любить. Я понял это в Париже и жутко испугался. Меня и сейчас это пугает, по правде говоря. Любовь делает человека уязвимым.
Он признается ей в этой уязвимости. Он должен очень ее любить, чтобы вот так сильно ей доверять, ставить ее нужды превыше своего любимого виноградника.
— Я не хочу, чтобы ты устраивался на работу в Лондоне, — сказала Аллегра.
Ксавьер мрачно отпустил ее руку:
— Уже поздно, да? Ну, наверное, я это заслужил.
Она покачала головой:
— Я не это хотела сказать. Тебе здесь не нравится, Ксав. Ты любишь «Les Trois Closes».
— Но тебя я люблю больше, Элли. Если ты будешь со мной, мне все равно, где я буду жить и чем заниматься. — Он помолчал. — Мы можем найти какое-то новое место и будем там жить вместе.
— Где?
— Там, где ты будешь счастлива.
Да, Аллегра была очень несчастна с момента их возвращения из Парижа, но до этого она была счастлива в Ардеше. И она знала, как сильно Ксавьер любит свой дом.
— Во Франции, — сказала она. — Я хочу жить в «Les Trois Closes» с тобой, и чтобы он стал для нас домом.
Он снова взял ее за руку и притянул ее к губам:
— Я могу построить для нас новый дом. У озера. Мы начнем все сначала — ты, я и, если нам повезет, наши дети.
Он хочет детей? От нее?
— Элли… — Подушечкой пальца он вытер единственную слезинку, скатившуюся по ее щеке. — Не плачь.
— Ксав, я… — По щеке у нее скатилась вторая слезинка, потом третья.
Он обнял ее:
— Не плачь, ma belle. Я люблю тебя. И сделаю все, чтобы ты была счастлива.
— Я плачу не потому, что мне грустно. Я так тебя люблю, Ксав. И я думала, что ты никогда уже не сможешь полюбить меня. Я думала, ты сломлен.
— Так и было. Но ты меня излечила, — тихо сказал Ксавьер. Он провел губами по ее губам. — Поедем домой, Элли. Выходи за меня, создай со мной семью. И я возьму тебе ту собаку, которую ты так хотела.
Дом. Семья. С Ксавьером. Это все, о чем она мечтала. Она потянулась к нему, чтобы тоже его поцеловать:
— Да.
Глава 12
Когда Аллегра позвонила Джине и все рассказала, та восприняла эту новость достаточно скептически, но после того, как она вернулась в квартиру и около часа допрашивала Ксавьера с пристрастием, она смягчилась.
— Значит, ты будешь относиться к Элли так, как она того заслуживает, — сказала Джина, прищурившись.
— Да. — Ксавьер сжал руку Аллегры. — И так как она согласилась выйти за меня замуж, завтра я куплю ей кольцо в честь нашей помолвки. В Париже.
— А что не так с Лондоном? — спросила Джина.
— Ничего. Но Париж… — Он помолчал. — Париж особенный. И у меня есть одна идея. Но сначала мне надо заказать номер в гостинице сегодня на ночь.
— Ты не останешься здесь со мной? — удивленно спросила Аллегра.
— Я пришел сюда не для того, чтобы навязываться и путаться у тебя под ногами, ma belle. Я пришел просить тебя разделить со мной жизнь. Но если вы не против, я бы хотел пригласить вас обеих сегодня на ужин.
После ужина Ксавьер настоял на том, чтобы посадить Джину в такси. А потом рука об руку вернулся с Аллегрой в ее квартиру. Она с удовольствием раздела его, а он занялся с ней любовью — очень медленно и нежно.
— Я люблю тебя, — тихо сказал Ксавьер. — Никогда не думал, что можно так кого-то любить.
— Я тоже тебя люблю. — Аллегра погладила его по лицу. — И я знала, что ты получишь золотую медаль. Я же говорила тебе, какое у тебя хорошее вино. Твой отец тобой бы гордился.
— А Гарри гордился бы тобой. Ты так ловко привлекла всеобщее внимание к нашему винограднику. — Он помолчал. — А мы поженимся только после того, как наш новый дом будет готов?
— Нет. Мы можем жить в доме Гарри.
— Как скажешь, ma belle. — Он поцеловал ее. — Если бы это зависело от меня, я бы на тебе завтра женился. Но я тут подумал, хорошо бы обвенчаться в церкви в деревне.
— Отличная идея.
На следующее утро Ксавьер принес Аллегре кофе и тосты в постель, а потом забронировал билеты на самолет и номер в гостинице.
— Мы сегодня остаемся на ночь в Париже? — спросила она.
— Да. Знаю, сейчас не Рождество, но я всегда собирался сделать тебе предложение в Париже. Я куплю тебе платье, чтобы тебе не нужно было собирать вещи. В отеле обо всем позаботятся.
Когда такси остановилось у отеля в Париже и они поднялись в номер, Аллегра глазам своим не поверила. Она никак не ожидала увидеть круглую итальянскую мраморную ванну с видом на Монмартр, огромную кровать с золотистым шелковым пологом, гостиную со стеклянной стеной со сногсшибательным видом на Сену и террасу на крыше с видом на город.
— Ксав, это изумительно, — выдохнула Аллегра.
