— Так каково же твое решение, Ксав?
Зная, что, скорее всего, совершает огромную ошибку, он кивнул:
— Я распечатаю для тебя бумаги. Почитай их, звони, если будут вопросы, посмотрим, какие у тебя появятся мысли на этот счет.
— Спасибо. — Она немного помолчала. — Ты об этом не пожалеешь.
— До урожая два месяца. Будем считать это испытательным сроком. Если сможем работать вместе, хорошо. Если не сможем, ты продашь свою половину виноградника мне. По рукам?
— Так ты рассчитываешь, что я буду тебе что-то доказывать? Несмотря на то что половина виноградника моя?
— Я только говорю, что не знаю, сможем ли мы работать вместе, — сказал Ксавьер. — Слушай, если бы ты устроилась куда-то на работу, у тебя был бы испытательный срок. Это то же самое.
— То есть только я оказываюсь в проигрыше?
— Мои корни здесь, — просто сказал он. — Ты хочешь меня от них оторвать?
Она очень долго молчала, потом встала и протянула руку:
— Два месяца, а потом обсудим варианты. В том числе и возможность продажи моей доли тебе. Но и возможность расторжения партнерства тоже с сохранением за мной моей половины виноградника.
Ксавьер не знал, хочет ли он схватить ее и хорошенько встряхнуть за ее упрямство или восхититься ее стойкостью. В конце концов, он тоже встал и взял ее за руку.
И когда он ощутил ее кожу на своей, его словно отбросило в те дни, когда он возил ее во все красивые места в окрестностях и они бродили вместе, держась за руки, и наслаждались пейзажами. В те дни, когда лето казалось бесконечным, небо всегда было голубым, а переставал он улыбаться только тогда, когда рот его был занят исследованием тела Аллегры.
Было бы так легко обойти стол, притянуть ее к себе, в свои объятия, и целовать до тех пор, пока у них обоих не закружится голова. А еще это было бы ужасно глупо. Если они хотят дать шанс на успех всему этому предприятию, им нельзя заводить роман.
Он спокойно и официально пожал ей руку:
— Наверное, за это надо выпить.
— Я за рулем.
— А я после обеда буду работать в поле. Так что давай импровизировать. — Он поднял свою чашку с кофе. — За «Les Trois Closes».
Она поднесла свою чашку к его, и они чокнулись:
— За «Les Trois Closes». И за равноправное партнерство.
Глава 3
Остаток субботы Аллегра провела за изучением документов, которые для нее распечатал Ксавьер, и поисками информации в Интернете. Попутно она делала записи. Он дал ей номер мобильного, но не дал адрес электронной почты, а отправить ему отчет о проделанной работе по CMC она не могла. Она отправила ему короткое сообщение:
«Завтра уезжаю в Лондон. Вернусь во вторник, возможно, в среду. Отчет пошлю по электронной почте, но мне нужен адрес.
А. Б.».
Ответил он только поздно вечером — очень коротко и по существу. Ксавьер явно не любил пустословия. Она мысленно взяла себе на заметку, что ее отчет должен быть предельно краток, к нему лучше приложить документы с информацией, подтверждающей ее выводы.
И следующие несколько дней она будет очень занята, ведь ей нужно доделать все не сделанные еще в Лондоне дела и придумать, как убедить Ксавьера, что она может быть полезна на виноградниках.
Она грустно улыбнулась. А еще говорила ему, что ничего не обязана доказывать. Они оба знали, что обязана — и себе, и ему.
— Извини, Ги, я просто не голоден. — Ксавьер отодвинул тарелку.
— Если бы ты вернулся с полей после первого же моего звонка, еда была бы больше похожа на еду.
— Извини.
— Так что случилось? Проблемы с виноградниками?
— Нет. Все нормально.
— Когда человек работает до полного изнеможения и при этом у него тени под глазами, потому что он все равно не может спать, это ненормально. — Ги сложил руки на груди и сурово посмотрел на брата. — Я уже не ребенок, Ксав, тебе не надо больше ограждать меня от жизни, как сделали вы с папой, когда на виноградниках два года подряд был неурожай, и банк отказал папе в продлении кредита.
Когда вся его жизнь вдруг взлетела на воздух.
— Я знаю. Извини. Поверь, я не отношусь к тебе как к ребенку.
— Если дело в деньгах, может, я смогу помочь. У парфюмерного дома дела сейчас идут неплохо. Я могу одолжить тебе достаточно денег, чтобы вытащить тебя из этой ямы — так же как ты мне помог пару лет назад.
Когда бывшая жена Ги обобрала его до нитки, и ему чуть не пришлось продать свою долю парфюмерного дома.
— Спасибо. Это очень щедро с твоей стороны. Но в этом нет нужды. Виноградник стабильно держится на плаву.
— Значит, дело в Элли.
Точно. Он мысли в кучу собрать не мог с тех пор, как она вернулась.
— Конечно нет. Я в порядке, — соврал Ксавьер.
— Ты чуть дольше чем нужно молчал перед тем, как это сказать. Ты так ее и не забыл, да?
Ксавьер пожал плечами:
— Я встречался с другими женщинами.
— Но ты никогда не подпускал ни одну из своих любовниц так близко, как это было у тебя с Элли тем летом.
— Это было очень давно, Ги. Мы оба выросли. Изменились. Мы разного хотим от жизни.
— По-моему, ты так сам себя уговариваешь.
И что еще хуже, он знал, что у него ни черта не получается.
— Просто она как-то неожиданно вернулась. Давай закроем эту тему, Ги, не хочу об этом говорить.
— Ладно, я настаивать не буду, — сказал Ги. — Но если ты решишь, что хочешь поговорить об этом, ты знаешь, где меня найти. — Он похлопал Ксавьера по плечу, потом долил вина в бокалы. — Ты же поддержал меня, когда у нас с Верой все пошло наперекосяк.
Долгие вечера, когда Ги жаловался и ругался, а Ксавьер слушал, нисколько его не осуждая.
— Может, мужчины семейства Лефевр просто не умеют правильно выбирать женщин, — сказал Ксавьер. — Папа, ты, я — мы все сильно с этим накололись.
— Может быть. — Ги пожал плечами. — Или мы с тобой просто еще не встретили женщин, которые подходят именно нам.
«Аллегра мне очень даже подходит», — подумал Ксавьер. Проблема в том, что он не подходит ей. И ему нужно помнить об этом, если он хочет хоть как-то поддерживать с ней нормальные рабочие отношения.
В Лондоне у Аллегры не было ни минуты свободного времени. Она придумывала маркетинговую стратегию развития виноградника; предлагала Джине, своей лучшей подруге, снять квартиру, в которой раньше жила сама; решала, что ей нужно сразу забрать во Францию, а что можно перевезти потом; забирала свои вещи из офиса; старалась не выплакать все глаза, когда Джина устроила для нее прощальную вечеринку-сюрприз и на нее пришел весь их офис, кроме бывшего начальника Аллегры, которого все терпеть не могли. Ни секунды не оставалось на то, чтобы подумать о Ксавьере…
