– Не беспокойся, я его прикончил, – сказал я.
– Мертво… – повторил он с недоверием, словно не хотел
верить гла-зам. – Нужно ли понимать так, сэр, и вы, леди, что вы спасли
меня колдовской силой?
– Вот именно, – сказал я и для вящей наглядности всадил
короткую очередь в брюхо дохлого дракона. – Как это ты полез на него с
копьецом? Тут что, замешана прекрасная дама?
– Но, сэр… Как можно поступить иначе, если оно и ему
подобные пожирают людей на дорогах?
– Да-да… – промямлил я.
Нет, ничего общего с тем граалящим болваном. В том, чтобы
выйти на дракона с пулеметом, нет не только героизма, но даже элементарной
смелости – обреченная на удачу эскапада, заранее известно о превосходстве
бризантной очереди над первобытной свирепостью. Гораздо больше смелости нужно
было иметь этому мальчишке, выехавшему заполевать чудовище с копьем – не из-за
прекрасных глаз юной принцессы, не из тщеславного желания попасть в летописи и
баллады, просто потому, что дракон топчет твою землю, пожирает твоих земляков и
кто-то должен его остановить. Понимаете вы, Холмы, что это значит – человек
скачет на Дракона с копьем в руках? Нет? Тогда мне жаль вас…
Пришлось взять на себя заботу о парне. Его лошадь погибла, а
приехал он издалека – по меркам человека, для которого единственным средством
передвижения остается конь. Он никак не хотел уходить без драконьей головы,
твердил, что она ему необходима, что иначе не поверят и будут по-прежнему
трястись от страха. Мы привязали голову к джипу, забрали рыцаря с собой и
уехали.
Он проехал с нами миль сорок. По пути я пытался выведать у
него побольше о его родных местах, но он отмалчивался, отвечал уклончиво,
именуя меня прекрасным сэром, а Кати – прекрасной леди и принимал нас то ли за
странствующих колдунов, то ли за чету архангелов, явившихся посмотреть, как идут
дела у смертных. Мои расспросы его удивляли – он считал, что колдуны или
архангелы должны все знать сами…
Все же кое-что я ухватил – где-то поблизости существовало
крохотное феодальное государство. Живут себе помаленьку, сеют пшеницу, доят
коров, молятся богу и святой деве, недавно изобрели горючую пыль (не порох
ли?), и теперь лучшие умы ломают голову, как приспособить открытие против
драконов. Драконы им здорово досаждали. Кати рассказывала, что и городу драконы
в первый год принесли немало хлопот, но потом с помощью современного оружия
удалось отвадить эту напасть. Несмотря на свою дремучую тупость, драконы вскоре
прекрасно поняли, каких мест следует избегать. У соотечественников нашего
рыцаря с обороной обстояло гораздо хуже. Арбалеты, мечи и копья – все, чем они
располагали. Естественно, смертность среди драконоборцев была страшной. Он
очень просил у меня пулемет, но я не мог доверить такое оружие парню из
феодального то ли королевства, то ли баронетства. Чересчур идеализировать
нашего нового знакомого тоже не стоило – он мимоходом похвастался, что имеет
замок, угодья, сотни две сервов и вовсю пользуется вытекающими отсюда правами,
правом первой ночи в том числе. Я ограничился тем, что велел ему предупредить
своих о моем предстоящем визите в его страну, каковой вскорости последует. Он
заверил, что имеет вес при дворе. Нам стоит только спросить дорогу к манору
благородного Хуго де Бюрхалунда. Всякий покажет.
Расстались мы дружески. Мы высадили его там, где он
попросил, – у холма с серым каменным истуканом, примитивно изображавшим
богородицу. От большой дороги ответвлялась и уходила куда-то за лес изрытая
копытами узенькая и ухабистая тропинка. На вторичную просьбу подарить или
продать пулемет я сделал внушительное лицо и заявил, что Высшие Силы это безусловно
запрещают. Аргумент подействовал на него как нельзя лучше, он и не подумал
обижаться. Он долго благодарил нас в стиле Томаса Мэлори, с моего разрешения
попросил у Кати косынку, пообещав носить ее на своем шлеме и обрубить уши
каждому, кто усомнится в том, что леди Кати Клер – самая прекрасная и
добродетельная. Кроме того, он заверил, что поставит в нашу честь пудовую свечу
и отслужит мессу. Он ушел, волоча за собой на подаренной нами нейлоновой
веревке перепачканную пылью и кровью драконью голову. Мы помахали ему вслед и
поехали своей дорогой.
Близилась ночь, и пора было подумать о ночлеге. Мы
переправились через широкую реку по указанному на карте броду, и я решил, что
можно остановиться на берегу – если верить карте, зверье здесь не водилось.
Глава 9
– Это все довольно странно, – сказал я развалившемуся
под деревом Пирату. – Ты и не представляешь, тип хвостатый, до чего это
странно. Что же это ваш мир со мной делает?
Пират постучал хвостом по земле. Я вздохнул и посмотрел
вниз, на берег, на этот нетоптаный песок, уютный и желтый. К такой реке
прекрасно подошел бы чистый закат с длинными тенями и той особенной, прозрачной
красотой нетронутых человеком мест. Стоять на обрыве, смотреть на сине-розовые
облака, и чтобы ладонь лежала на плече симпатичной девушки вроде…
Я чертыхнулся и засвистел сквозь зубы «Серый рассвет» –
неофициальный марш контрразведки, слова Кропачева, музыка Поллока, того, что
служил в третьем десантном «Маугли».
Туман и мрак впереди,
веселых писем не жди
и девчонкам не ври, что герой…
Вновь только служба и ты,
и будут наши кресты
то ли на груди, то ли над тобой…
Я не понимал себя, злился на себя, не в силах понять, что со
мной происходит. Пейзаж? Но я и раньше не упускал случая полюбоваться закатом
или океаном. Что же происходит?
Кати бежала по берегу, в ее руках звенели котелки, которые
она взялась вымыть, уверяя, что это ее обязанность. Видно было, ясно было, в
глаза лезло, что для нее это не только особо важное и опасное задание, а еще и
откровенная веселая радость двадцатилетней девчонки, вырвавшейся в красивые и
таинственные места. Ей это простительно, но я-то, я-то! Суховатый, педантичный,
привыкший переводить почти все впечатления на язык строгих формул, Командор,
служака, мастер своего дела! Что делать, если твоим противником оказался ты
сам? Кто я такой, чтобы пытаться перевернуть этот мир? Кто сказал, что его
нужно переворачивать?
Людям это нужно, подумал я. Они люди – и те, кто скачет на
чудовище с копьем наперевес, и те, кто чьей-то идиотской усердной волей
превращены в вурдалаков, и те, кто шел на смерть, защищая относившихся к ним с
издевкой обывателей. Все они должны поверить в то, что Разум – это обязательно
добро, как должны в это поверить и те, кто их создал, неизвестные, непонятные,
могущественные пришельцы, не нашедшие кошку в светлой комнате, не понявшие, что
для того, чтобы быть человеком, не обязательно подчас иметь за спиной тысячу
лет истории и тысячу поколений предков. Сколько работы, и какой…
Кати подошла к палатке, сложила котелки на брезент. Пират
притворялся, будто пакеты с едой его нисколечко не интересуют. Быстро темнело.
Я набрал приличную охапку сушняка, запалил костер, как делал когда-то в тайге,
и оказалось, что Кати видит костер впервые в жизни…
