На очень важный вопрос ответа в досье я не находил. Почему
мои заказчики, обладающие, судя по документам, невероятными связями и
возможностями, просто не обратились в эти швейцарские банки с просьбой
выяснить, куда были переведены деньги со счетов. Ведь заказчики, судя по всему,
люди очень даже государственные. Тогда в чем причина их поразительного
невежества? Или они принципиально не хотели этого делать? А может, просто не
могли? И тогда некоторые факты выглядят совсем по-другому.
Как ни крути, а придется лететь в Швейцарию, чтобы
разобраться на месте. И вряд ли я управлюсь за один день. Во-первых, не знаю
языков, во-вторых, у меня пока нет визы. А заказчики дали мне такой нереальный
срок. В любом случае нужно позвонить «владельцу скотобойни», чтобы он дал мне
переводчика и побыстрее оформил визу. На следующий день я ему звоню, конечно,
из другого района города. Мне не нужны неприятности с нанимателями. Но тот, как
истинный профессионал, не задает мне лишних вопросов. Просто говорит, что
вычтет из моего срока два дня, которые понадобятся на оформление визы.
— Вы думаете, он все-таки в Швейцарии? — интересуется этот
неприятный тип.
— Пока ничего не думаю. Считаю, что поиски нужно начинать
оттуда.
— Мы перерыли весь Цюрих и все ближайшие города и селения.
Мои люди провели там больше трех месяцев, мы не нашли никаких следов. Почему вы
считаете, что вы умнее всех моих людей?
— Так считаете вы сами, — вынужден напомнить я, — иначе не
стали бы меня приглашать.
Он даже хмыкает от удовольствия. Ему нравится такой
неожиданный удар. И он расписывается в своем поражении.
— Согласен. У вас есть заграничный паспорт или его нужно
изготовить? Тогда вам придется прислать нам свои фотографии и желательно имя,
на которое вы хотели бы получить документы.
Это уже очень интересно. Похоже, он не просто «владелец
скотобойни», но «главный мясник» в каком-то ведомстве.
— У меня есть паспорт, — сухо говорю я, — на имя Махрушкина.
Пришлю его вам сегодня. Передам через Глухаря.
— Интересная фамилия, — смеется собеседник. — Больше у вас
нет никаких просьб?
— Есть. Еще одна. Можете включить ее в счет, заплатив часть
моего гонорара. Мне нужен переводчик, хорошо знающий английский и немецкий
языки. Желательно, эти два языка.
— Легче найти двух переводчиков, — бормочет «главный
мясник». — Где я вам найду такого человека?
— В таком случае давайте двоих, — соглашаюсь я, — но учтите,
что визы им нужно сделать, как и мне, очень срочно. Чтобы мы могли выехать
вместе. Имейте в виду, я готов платить им хорошую зарплату. Но мне нужны
высококвалифицированные переводчики. И желательно не болтуны.
— Хорошо, — недовольно соглашается он. — Вы еще не начали
искать, а уже выдвигаете столько требований. С вами трудно работать, Левша.
Нужно сразу пресекать такие фамильярности, обращение только
на «вы».
— Я могу и отказаться, — отвечаю сухо, — слава богу, я не
потратил из ваших денег ни одного доллара.
Это ему не нравится. Очень не нравится.
— Не валяйте дурака, — строго говорит собеседник. —
Переводчиков мы вам найдем. Это не проблема. И не нужно так сразу отказываться.
Выйти из игры вам будет довольно сложно. Вы ведь умный человек, должны все
понимать. Или вы найдете нашего клиента, или вы его не найдете. Третьего
варианта не будет. Никаких отказов мы не потерпим. Мы же с вами не в игрушки
играем. И не потеряйте его досье.
Примерно так я и думал. Они уже крепко держат меня за жабры.
Никто не разрешит мне выйти теперь из этой игры. После чтения досье становится
ясно, какие силы стоят за розысками исчезнувшего коммерсанта. Они не потерпят,
чтобы их дурачил однорукий инвалид, даже такой специалист, как я. Они меня
просто прихлопнут, как муху. И размажут по стене. Но у меня есть небольшое
преимущество перед «главным мясником», о котором он даже не подозревает. Он
ничего не знает о «третьем варианте». Он даже не задумывается о нем. А я всегда
держу в уме, про запас, этот самый третий вариант, который позволяет мне
чувствовать себя несколько увереннее.
Все следующее утро я, отослав паспорт, изучаю досье, обращая
внимание на те мелочи, которые поначалу пропускал. Теперь я почти наизусть знаю
биографию моего подопечного. Постепенно я словно вживаюсь в него, в его
недостатки и достоинства. Теперь я знаю его сильные и слабые черты характера,
его друзей и близких, его привычки, даже любимые напитки. Я знаю о нем все,
больше, чем все. Но не знаю пока главного — где он сейчас находится.
Самое интересное, что, судя по досье, Касимовым интересуются
прежде всего в Москве и, похоже, «главный мясник» сидит в Ленинграде
исключительно из-за меня. Представляю, сколько неприятностей я могу навлечь на
себя, если вправду мне вдруг придет в голову отказаться от этого дела. С другой
стороны, мой паспорт наверняка уже послан в Москву, чтобы проставить визу в
швейцарском посольстве. Неужели они действительно сумеют управиться за два дня?
Это было бы совсем неплохо. Вечером этого первого дня, который у меня все равно
вычтут, я звоню «мяснику».
— Вам не надоел Ленинград? — спрашиваю, пока он не успел
опомниться.
— В каком смысле? — Кажется, он все-таки удивлен.
— Давайте перенесем наши встречи в столицу, — предлагаю я. —
Вы ведь из-за меня сидите здесь, а я чувствую себя немного виноватым.
Этот тип явно с юмором. Он прекрасно понимает и миролюбиво
отвечает:
— Хорошо. Переедем из Санкт-Петербурга в Москву. Я улечу
сегодня ночью. Когда вы сможете мне позвонить?
— Послезавтра утром, как и договаривались. Только скажите,
куда звонить.
Он диктует номер телефона, а я его запоминаю, как всегда, не
записывая. В нашем деле лишние бумажки и плохая память так же вредны, как и
слишком хорошая память. Все нужно помнить, но в меру. А если помнишь, то не
вспоминать ненароком.
— Вы все поняли? — спрашивает меня «главный мясник».
— Все, — любезно говорю я, — только у меня к вам одна
просьба.
— Еще одна? Про переводчиков я помню. Завтра мне обещали их
найти.
— Нет. На этот раз более легкая. Пожалуйста, никогда не
называйте мой город Санкт-Петербургом. Мне это неприятно. Называйте его
Ленинградом.
Он смеется.
— Еще не хватает, чтобы вы были идейным коммунистом.
— Нет. Я идейный идиот. Просто у меня такой бзик. Вас не
очень затруднит моя просьба?
— Не очень, — весело говорит он. — У меня к вам тоже одна
просьба. Только ответьте, если можно, без уверток. Вы действительно полагаете,
что сумеете найти человека, которого мы столько искали?
