Они прошли несколько помещений, прежде чем попали в
гостиную, где у окна по-прежнему стоял Мясников. Услышав шаги, он обернулся.
Человек кивнул ему, не протягивая руки. Это не понравилось банкиру, и он,
нахмурившись, тоже кивнул, проходя к своему месту на диване. Гость сел
напротив.
— Вы уже знакомы, уважаемый Кирилл Петрович, — натянуто
улыбаясь, сказал Касимов. — Наш гость прилетел сегодня утром в Москву,
очевидно, с новыми для нас сообщениями.
— Ничего нового нет, — ответил неприятный гость, снимая
наконец темные очки, — мы ничего не смогли найти.
— Как это не смогли? — испуганно спросил Касимов. — Ведь все
бумаги были переданы вашему курьеру.
— Там нет самых важных документов, — зло сказал гость. — Нет
номеров банковских счетов, отсутствуют номера кодов, шифров, без которых нас
просто не пустят в банк. Мы ничего не нашли.
— Но, позвольте, — вмешался Мясников, — этого не может быть.
Я сам видел всю документацию, она была в полном порядке. Там были шифры, номера
счетов, все расчеты. Вы не получили документов?
— Получили, — кивнул гость, — но там ничего не было. Поэтому
я прилетел, чтобы вы срочно восстановили всю документацию.
— Восстановили? — переспросил Мясников. — Вы что, шутите?
— Я никогда не позволяю себе шутить в таких вопросах, —
сказал гость, неприятно усмехнувшись. — Нам нужно, чтобы вы восстановили всю
документацию заново.
— Мы передали документацию вашему человеку. Он обещал
отправить ее с надежным курьером. Где ваш курьер? Что с ним стало? — спросил
Рашид Касимов.
— Он умер, — коротко ответил гость.
— Как умер? — не понял Касимов.
— Поел что-то некачественное, — выразительно улыбнулся
гость, и его собеседники сразу поняли, что именно случилось с курьером. — А
может, он съел ваши бумаги, — добавил гость. — Ни в одной из папок мы не нашли
нужных документов. Во всех четырех отсутствуют самые главные, первые, листы.
Поэтому нам нужно, чтобы вы их восстановили.
— Да, — растерянно сказал Касимов, — но это сложно.
— У вас есть только два дня, — равнодушно напомнил гость, —
я обязан доложить, что все в порядке. Вы сами понимаете, какие могут быть
последствия.
— Да-да, конечно, — закивал Касимов.
— Не зная номеров счетов в Америке, откуда мы провели
последнюю операцию, и номеров кодов и шифров в Швейцарии, куда поступили
деньги, мы фактически ничего не знаем об этих деньгах, — напомнил гость. — Вам
доверили важное дело, и мы просим, чтобы вы продублировали всю документацию.
Мясников и Касимов переглянулись. Значит, документы больше
не существуют и они теперь единственные, знающие в полном объеме всю
информацию. Возможно, оба подумали об одном и том же, так как оба сразу
торопливо отвели глаза.
— Хорошо, — словно раздумывая, медленно сказал Касимов, — мы
постараемся все восстановить за два дня. Но это будет очень сложно. Вы ведь
знаете, с какими трудностями мы переводили деньги в эти банки. Через подставные
фирмы и третьи страны.
— Тем не менее мы просим вас еще раз подготовить
документацию. — Гость поднялся со своего места. — Надеюсь, я увижусь с вами
через два дня. У вас хороший столик, Рашид Амирович. Наверное, это красное
дерево? — спросил он, проведя рукой по столику.
— Да, — кивнул Касимов, — я купил его в Италии.
— До свидания.
— Я вас провожу, — засуетился Касимов. Гость на прощание
снова просто кивнул Мясникову. Через несколько минут неприятный посетитель
уехал, и Касимов вскоре появился в гостиной. Мясников достал трубку, раздумывая
над услышанным.
— У них какие-то неприятности, — говорил Касимов уже от
порога. — Наверное, что-то случилось с курьером. Может, тот украл документы, и
они его за это убрали.
— Но где тогда документы? — рассудительно спросил Мясников.
— Не знаю, — Касимов пожал плечами. — Копии хранятся только
у меня. Получается, что первого экземпляра уже не существует. Или он существует
и попал в недобросовестные руки.
Мясников посмотрел в его глаза. Рашид Амирович все-таки
смутился, заерзал на диване и крикнул:
— Элина, дай нам горячего чаю!
— Мы, кажется, подумали об одном и том же, — негромко сказал
Мясников. — Если первые экземпляры пропали, это не наша вина. И часть денег
могли снять до того, как мы передадим копии документов.
— Да, — кивнул Касимов, почему-то оглядываясь по сторонам, —
у нас всего два дня. Мы могли бы снять большую часть денег с этих счетов. Тем
более что, кроме нас, никто не знает, как получить доступ в этот швейцарский
банк.
— Очень хорошо, — Мясников постучал трубкой по столику, — но
операцию нужно провести быстро.
— Начать прямо сегодня, — кивнул Касимов, — кто-нибудь
должен вылететь в Цюрих и там все устроить.
— У меня есть такой человек, — сообщил Мясников, — это
Кондаков.
— Тот самый, о котором вы говорили?
— Да. Он молодой, но достаточно опытный сотрудник банка.
— Но учтите, кроме нас двоих, об этом не должен знать никто,
— предостерег Касимов. — Надеюсь, вы понимаете, что все деньги разделим
пополам.
— Конечно, — согласился банкир, — без всяких глупостей.
Кондаков — человек надежный. Он сделает все как нужно.
— У него есть швейцарская виза?
— Да. Он может вылететь уже сегодня. Например, через
Будапешт или Варшаву. В эти страны, если есть служебный или дипломатический
паспорт, виза не нужна.
— Вы умный человек, Кирилл Петрович, — заметил Касимов. —
Тогда все претензии к нам будут необоснованны. В конце концов, это они потеряли
документы, позволив им попасть в чужие руки.
— И кто-то чужой этим воспользовался, — закончил Мясников и
неожиданно громко захохотал.
Недалеко от их особняка, за поворотом у развилки дорог,
стояла машина недавнего посетителя. Он не напрасно провел рукой по столику в
гостиной. Под ним было вмонтировано устройство, передающее разговор хозяина дома
с банкиром. Сидевший в «БМВ» человек внимательно прослушал весь разговор. Он
снова надел темные очки, и поэтому выражения его глаз не было видно.
— Кондаков, — громко повторил он только что услышанную
фамилию и дотронулся до плеча впереди сидевшего, — запомни. Полетишь вместе с
ним в Швейцарию. Он полетит через Венгрию или Польшу. У тебя тоже служебный
паспорт? Постарайся перехватить его где-нибудь в пути. Узнай номера счетов и
возвращайся обратно.
— А с ним что делать?
— Оставь его отдыхать за границей, — усмехнулся гость, —
пусть они думают, что он не захотел возвращаться.
