— Спокойной ночи, Вин.
— Спокойной ночи, Аня.
Около пяти утра я проснулась от чьего-то плача. Я никогда не позволяла себе крепко спать, так что уже через секунду поняла, что звуки доносились из комнаты моей сестры.
Когда я включила свет, Скарлет сидела в спальном мешке, ее глаза были сонными и полными ужаса.
— Это всего лишь Нетти. Возможно, ей приснился один из ее кошмаров, — сказала я Скарлет, вставая с постели.
— Бедняжка Нетти. Мне пойти с тобой?
Я отрицательно покачала головой. Я уже привыкла утешать Нетти после кошмаров. Они появились у нее семь лет назад после смерти папы.
Вин был в коридоре.
— Я могу помочь?
— Нет, — сказала я. — Иди спать.
Меня разозлило его появление: люди, знающие вашу подноготную, получают власть над вами.
Я зашла в комнату Нетти, закрыв дверь между мной и Вином, и села на ее кровать. Она лежала на сбившихся и влажных от пота простынях и плакала уже тише, но все еще не просыпалась.
— Ш-ш-ш, это всего лишь плохой сон.
Нетти открыла глаза и сразу же разразилась бурными рыданиями.
— Анни, это было как наяву.
— Сон был о папе?
Обычно в кошмарах Нетти снился тот день, когда убили папу. Это случилось в этой самой квартире, и мы обе были рядом. Ей было всего пять, а мне девять. Лео был в школе-интернате, за что я очень благодарна небесам. Человек не должен быть свидетелем смерти обоих родителей.
Убийцы пришли, когда папа работал. Мы с Нетти были не только в квартире, мы были в его комнате. Они не заметили нас, потому что мы играли у его ног, скрытые массивным столом красного дерева. Он услышал незваных гостей прежде, чем увидел. Папа слегка склонил к нам голову и приложил палец к губам. «Не шевелитесь», — это были его последние слова. Почти сразу же последовал выстрел в голову. Хотя я была еще ребенком, мне хватило ума закрыть ладонью рот Нетти, чтобы никто не услышал ее всхлипываний. А так как рядом не было никого, кто закрыл бы рот мне, я не заплакала.
Они один раз выстрелили папе в голову и три раза в грудь и потом выбежали из дома. Из-под стола я не видела, кто именно это сделал, и полиция до сих пор считала дело нераскрытым. Не то чтобы его усердно расследовали. Папа был известным криминальным боссом, и с точки зрения полицейских его убийство было профессиональным риском и должно было рано или поздно произойти. Может быть, в глубине души они даже считали, что убийцы сделали им одолжение.
— Так твой сон был о папе? — повторила я.
Она затравленно посмотрела на меня:
— Нет, он был о тебе.
Я рассмеялась.
— В любом случае стоит мне рассказать. Ты выговоришься, почувствуешь себя лучше, а я смогу сказать, насколько нелепы твои страхи.
— Сон начинался словно в ту ночь, когда убили папу, — начала она. — Я была под столом и услышала, как входят убийцы. Но потом я поняла, что тебя нет рядом, и я стала искать тебя…
Я прервала ее:
— Очень просто, это метафора. Ты боишься быть одна. Возможно, ты тревожишься, что мне придется ходить в колледж. Но я уже тебе говорила, я ни в коем случае не уеду из Нью-Йорка, так что тебе не стоит беспокоиться.
— Нет! Ты не дослушала. Убийцы вошли, я взглянула вверх и увидела, что ты сидишь в папином кресле. Ты была как папа! А потом я увидела, как они выстрелили тебе в голову. — И она снова зарыдала. — Это было так ужасно, Анни. Я видела, как ты умерла. Я видела, как ты умерла.
— Этого никогда не случится, Нетти. В конце концов, я умру явно не таким образом. Что папа всегда нам говорил?
— Папа много чего говорил, — шмыгнула она носом.
Я закатила глаза.
— Что папа говорил о том, почему мы всегда будем в безопасности?
— Он сказал, что никто не трогает членов Семьи.
— Верно, — сказала я.
— Но что случилось с мамой и Лео?
— Это была ошибка. Целью был папа. Мама и Лео просто попались на пути. Кроме того, все люди, которые планировали это преступление, умерли.
— Но…
— Нетти, такого с нами никогда не случится. Никто не попытается нас убить, потому что никто из нас не принимает активного участия в делах Семьи, мы не представляем угрозы. Это просто смешно!
Нетти подумала над моими словами, нахмурилась и выпятила нижнюю губу.
— Да, я думаю, ты права. Теперь сон выглядит глупо.
Нетти снова легла, и я натянула ей одеяло до подбородка.
— Ты хорошо провела время с Вином? — спросила она.
— Я расскажу тебе завтра. — Я понизила голос: — Он все еще тут.
— Анни! — Ее глаза расширились от удивления и восторга.
— Это долгая история и намного менее волнующая, чем та, которую, как я подозреваю, ты придумываешь. Он всего лишь спит на нашей кушетке.
Я собиралась потушить свет и уйти, когда Нетти сказала:
— Надеюсь, Вин не услышал, как я плачу. Он подумает, что я совсем ребенок.
Я обещала ей, что все объясню, не углубляясь излишне в семейные проблемы, и Нетти заулыбалась.
— Между прочим, не считай себя ребенком просто потому, что тебе снятся кошмары. Когда ты была совсем маленькой, с тобой случилось нечто ужасное, и поэтому они тебе снятся. Это не твоя вина.
— У тебя никогда их нет, — заметила она.
— Верно, я всего лишь хожу и поливаю парней соусом от спагетти.
Нетти засмеялась:
— Спокойной ночи, храбрая Аня.
— Сладких снов, Нетти. — Я послала ей воздушный поцелуй и закрыла дверь.
Я пошла на кухню и налила себе стакан воды. В детском саду учителя научили нас ужасно глупой песне «Думай, когда пьешь», которая призывала нас беречь воду, и она так въелась в подсознание, что до сегодняшнего дня я не могла сделать глоток, не посчитав в уме стоимость двухсот миллилитров. В последнее время я много думала об этой песне, потому что отвечала за семейный бюджет и заметила, что плата за миллилитр воды увеличивается с каждым месяцем. Папа оставил нам достаточно денег, но я все-таки старалась следить за такими вещами.
Я выпила один стакан и налила другой. Слава небесам, вода не была лимитированным продуктом. Мне ужасно хотелось пить, и сон Нетти оставил после себя осадок, хотя я и пыталась думать, что все это чушь.
Но я не сказала Нетти двух вещей.
Во-первых, я убью любого, кто попытается навредить ей или Лео.
Во-вторых, я вовсе не была храброй. Мне тоже снились кошмары, и снились чаще, чем обычные сны. Но в отличие от Нетти я отлично овладела искусством плакать, не подавая голоса.
