– У меня уже мания преследования, гражданин Шалье. Все кажется, что за соседним столиком сидит какой-нибудь дружок Шометта или Эбера, не к ночи будь помянут! Итак…
Он держал паузу, и я воспользовался этим, чтобы закурить. Амару хмыкнул:
– Вот видите! Смотрю и думаю, почему вы бросили трубку и перешли на «папелито». Гражданин Шовелен рассказывал, что подарил вам в Лондоне какую-то особую трубку из турецкой вишни…
Я не ошибся – тот, чей документ лежал у меня во внутреннем кармане, действительно курил трубку. Амару наблюдателен. Возможно, он заметил не только это.
– Меня подменили, – сообщил я, пуская кольцо дыма. – Я не агент Шалье. Я страшный роялистский шпион!
– К сожалению, нет, – Амару даже не улыбнулся. – Много бы я дал, чтобы вы были шпионом! Черт! Они что там, у д'Антрега, невидимки? Даже де Батц не смог до них добраться!
Спорить я не стал, но порадовался, что барон – из страха или из жадности – не был достаточно откровенен с чернявым.
– Я попросил вас прийти, гражданин Шалье, потому что дело зашло слишком далеко. Мы были согласны потерпеть месяц-другой, чтобы закончить операцию красиво. Но сейчас не до красоты. Сегодня утром я узнал, что в Кобленце получили сведения о проекте «Лепелетье»…
Поистине, гражданин де Сен-Фаржо не давал мне проходу! Впрочем, то, о чем узнали в Кобленце и на что намекал де Батц, едва ли прямо связано с мануфактурщиком-цареубийцей.
– Если шпион сидит к Комитете общественного спасения, – я развел руками, – следовало ожидать…
Амару как-то странно посмотрел на меня и мрачно усмехнулся:
– О проекте «Лепелетье» ни разу не докладывали на Комитете общественного спасения. Он вообще не проходит по бумагам Конвента. Его финансирование ведется из фонда «Вальми»…
Чернявый вновь сделал паузу, очевидно, давая мне возможность оценить сказанное. Я кивнул, хотя, конечно, ничего не понял. Вальми – возле этого городишки «синий» генерал Келлерман слегка потрепал маршала Брауншвейга…
– Весь проект состоит из трех отдельных программ. Даже если среди исполнителей имеется предатель, весь проект он «засветить» не сможет. Карно – и тот знает только о двух программах из трех. И вот, пожалуйста…
– Но кто-то же знает обо всем, – осторожно заметил я.
Амару кивнул:
– Да, конечно. Знает гражданин Робеспьер. Но у него нет технической документации. Во всяком случае, не должно быть. А именно она попала в Кобленц.
Я отвернулся, чтобы случайный взгляд не выдал моих чувств. Да, похоже, осиное гнездо зашевелилось! Кто-то изрядно ткнул туда палкой…
– Кроме Робеспьера, проектом занимается кто-то из членов Комитета. Но кто – мне не говорят, гражданину Вадье, впрочем, тоже. Но этот неизвестный – не обязательно предатель. Проект «Лепелетье» – масса документов. Не исключено, что в этом случае шпион сумел завербовать кого-то из помощников своего коллеги. Выход один – выйти на группу д'Антрега. Вчера и сегодня я встретился со всеми нашими, кто сейчас в Париже. Вы – самый опытный, гражданин Шалье. Только вы работали с подпольем…
Обнадеживать чернявого не хотелось, но молчать было нельзя. К тому же появился удобный повод узнать нечто новое.
– Что вы можете мне сообщить сверх этого, гражданин Амару?
– Спрашивайте… Но ничего не обещаю.
– Суть проекта? Назначение?
Чернявый молча покачал головой. Я задумался.
– Тот, кто помогает Робеспьеру. Кто это может быть?
Амару усмехнулся:
– Сен-Жюст, Приер-старший и Эро де Сешель. Все трое подходят.
Из этой троицы я кое-что слышал только о Сен-Жюсте. Этот недоросток на каждом углу хвастался, что еще за несколько лет до Смуты публично оскорбил Королеву. Тогда Ее Величество простила наглеца. Два месяца назад гражданин Сен-Жюст лично руководил судом, отправившим Королеву на эшафот…
– И последнее, гражданин Амару. Вы думаете, что шпион и помощник Робеспьера – разные лица?
Чернявый пожал плечами:
– Так думает гражданин Вадье. Но лучше вам поговорить с ним лично. А пока – спешите! Они взяли нас за глотку, еще немного, и…
Я с удовольствием допил кофе, пожалев, что не могу слегка пооткровенничать с чернявым. Я представил, как вытянется его физиономия, когда гражданин «комитетчик» узнает, кто перед ним, и еле сдержал улыбку. Хорошо, когда можно бросить в лицо таким, как он: «Плевал я на вашу смерть!» Ничего, еще успею. Пока же не грех кое-что узнать…
– Мои полномочия, гражданин Амару? Я давно не работал в Париже…
Чернявый пожал плечами:
– Формально – не меньшие, чем у Шометта или Реаля.
[34]
Но вы правы, здесь, в Париже, все не так просто. Любое ваше решение могут немедленно оспорить. Впрочем, право ареста за вами остается. Кроме делегатов Конвента, конечно…
– Ареста? – я невольно хмыкнул, вспомнив разговор с Вильбоа. – А освобождения?
– В каком смысле? – Амару был явно удивлен. – Вас самого не тронут, вы неприкосновенны. А освобождать… Если что, обратитесь ко мне, но и я не всемогущ. Здесь, увы, Париж. Без санкции Шометта и визы гражданина Робеспьера нельзя освободить даже уличного воришку. Кто у вас расписался на пропуске от Комитета спасения? Бийо-Варенн? Его подписи мало…
Я кивнул, стараясь глядеть в сторону. То, что с удостоверением национального агента Шалье что-то не так, я понял давно. Выходит, чернявый не знает, что первым на документе расписался именно Неподкупный! Он, а не гражданин Вадье! Да, интересно получается…
– Пойду, – Амару встал и поморщился. – У нас новая напасть. Гражданин Ножан из Сен-Марсо собирается брать приступом Конвент. Робеспьер по этому поводу срочно простудился, а гражданина Вадье скрутила подагра. Разбираться, естественно, мне!..
Ножан из Сен-Марсо! Тот, кто стоял в моем списке предпоследним и о ком с таким пылом повествовал гражданин Огрызок. Если он и вправду приведет своих санкюлотов в Тюильри, то такое зрелище пропустить поистине грех!
Шарль Вильбоа закашлялся и судорожно глотнул воздух.
– И вы… И вы это пьете, гражданин Люсон?
– Грапп, – самым наивным тоном пояснил я. – Марсельский. Слабо вам, парижанам?
Полкружки граппа – первое, чем я встретил своего гостя. Вильбоа, выписавшийся утром из больницы, уже успел обегать, по его словам, весь город и теперь завернул ко мне, в «Друг патриота».
Шарль вытер выступившие на глазах слезы и осторожно поставил кружку на стол.
– Ужас… Как такое можно пить? Судя по вашему фанфаронству, гражданин Люсон, вы родом как минимум из Гаскони!
