– Не так уж дорого мы заплатили. – Возразил Ург. Впрочем, мне показалось, что он убеждает не меня, а себя…
– Ладно, если ты не можешь идти дальше, я, наверное, должен попрощаться, – Нерешительно сказал я. Честно говоря, эта идея не вызывала у меня особого восторга. Мой новый приятель Ург не был самым компанейским парнем всех времен и народов, но к его обществу я уже вполне привык, а предстоящее одиночество меня здорово пугало – просто потому, что когда учишься играть в незнакомую игру, очень хочется, чтобы за твоей спиной стоял кто-нибудь, в совершенстве владеющий ее правилами… особенно, если подозреваешь, что ставкой в этой игре вполне может оказаться твоя собственная жизнь! Впрочем, никакого могущественного мудреца за спиной мне не светило, и с этим надо было смириться…
– Подожди. – Внезапно попросил Ург. – Если ты все-таки не тот, за кого себя выдаешь… Я очень прошу тебя: постарайся не навредить этой земле. Возможно, первое знакомство с этим Миром доставило тебе не слишком приятные впечатления, но ты еще успеешь убедиться, что он великолепен!
– Ладно, – вздохнул я, – если вдруг окажется, что я не тот, за кого сам себя принимаю… Постараюсь!
– Хорошо. – Серьезно кивнул он. Немного помедлил, потом извлек откуда-то из-под своего балахона что-то вроде тонкого одеяла. – Это – мой подарок, – объяснил он. – Укроет тебя от холода и от недобрых глаз. Не в моих правилах делать подарки, но что-то заставляет меня отступить от правил. Твоя удача, наверное, весьма велика… Теперь иди.
Я молча взял его подарок – что-то подсказывало мне, что говорить спасибо не только не обязательно, но даже нежелательно – и пошел вперед, туда, где мерцала маленькая точка бледного света. Через полчаса подземный коридор вывел меня в просторную пещеру, и я с изумлением обнаружил, что точка оказалась луной – одной из двух маленьких разноцветных лун, которые появлялись на ночном небе после того, как его по очереди покидали все три солнца… Сейчас кроме этого ярко-желтого кружочка на темном ночном небе не было ничего: ни звезд, ни второй луны. Я огляделся по сторонам, пытаясь понять, подходит ли эта пещера для безопасного ночлега. Вообще-то, она для него не подходила: вход был гостеприимно широким, а земляной пол – жестким и безнадежно сырым. Я вышел наружу и снова огляделся. Почва под ногами подозрительно хлюпала и чавкала: кажется, меня занесло в болото! Вокруг был лес – не слишком густой, но вполне мрачный. Высокие деревья с длинными гладкими стволами и редкими кронами были похожи на злых баскетболистов. Кажется, они внимательно присматривались ко мне, и я не был уверен, что мое хваленое обаяние на них действует… Я все взвесил и вернулся в пещеру: какая-никакая, а все-таки крыша над головой! Укутался в подарок Урга – одеяло оказалось даже более тонким, чем я думал, но все-таки лучше, чем ничего! – и закрыл глаза. Самое удивительное, что я сразу же согрелся, а через несколько минут уснул так безмятежно, словно лежал в своей постели, а не в глубине неприветливого леса в каком-то дурацком чужом Мире, будь он неладен!…
Сначала мне снилась всякая невнятная чушь, но перед самым пробуждением я услышал голос, негромкий, бархатистый и завораживающий.
Первый ветер дует из стороны Клесс, – нараспев говорил голос, – и он напорист, словно выпущен из грудей пышного улла; он дует шесть дней. Другой ветер – это Овєтганна и как бы Хугайда, и далеко его родина, незыблемая и неведомая. Он дует две луны, затихая лишь на время. Третий ветер приходит редко, из тех мест, где его вызывают к жизни бушующие Хэба среди дюн, скал и озер. – Мне померещилось, что я наконец вижу обладателя этого дивного голоса – он оказался облачком золотистого тумана, сияющим и подвижным. Я протянул руки, чтобы окунуть их в это облачко – почему-то мне показалось, что прикосновение к нему подарит мне наслаждение, о котором я и мечтать не смел – и проснулся. В пещере было довольно светло, никаких золотистых облаков тут, к сожалению, не обнаруживалось… И как бы Хугайда, – снова услышал я и поразился тому, как изменился дивный голос из моего сновидения: теперь он стал хриплым и призрачно тихим… а потом я понял, что сам произнес эти чарующие слова, смысл которых был мне совершено непонятен.
Хугайда, – теперь уже осознанно повторил я, испытывая острое физическое удовольствие от соприкосновения губ с этим волшебным словом, словно оно было сочной виноградиной, перекатывающейся в пересохшем рту, – и что это за хрень такая – Хугайда?…
– У меня хорошие новости. Тебя теперь зовут Ронхул. Это имя – подарок Ургов. Они не успели сообщить его тебе и попросили меня передать… – Я вздрогнул: на сей раз голос определенно принадлежал не мне. Оглянувшись, я увидел своего старого знакомого – обшарпанного попугая, который навестил меня в склепе.
– Рад тебя видеть, Бурухи. – Улыбнулся я. – А с чего это Урги решили, что мне требуется новое имя?
– Потому что твое старое имя здесь не годится. – Лаконично объяснила птица. – Да и потом, ты же сам говорил, что не хочешь, чтобы его кто-то узнал… А какое-то имя тебе все равно понадобится. У каждого человека должно быть имя.
– Резонно. – Вздохнул я. – Но почему именно Ронхул? Мне не очень-то нравится…
– Потому что это – твое имя. – Безапелляционно заявила птица. – Уж Урги-то разбираются, кого как зовут…
– Ладно, Ронхул, так Ронхул – хорошо хоть не Задница! – Фыркнул я. – Слушай, птица, если уж ты здесь, может быть ты дашь мне совет: где я мог бы раздобыть что-нибудь пожрать?
– С этим у тебя будут некоторые проблемы. – Честно сказала птица. – Только не вздумай съесть меня: мясо птиц Бэ совершенно не годится в пищу!
– Я не буду тебя есть, даже если выяснится, что ты – самый крутой деликатес на сто миль в округе. – Пообещал я. – Не улетай прямо сейчас, ладно?
– Ладно. – Просто согласилась птица. – Если хочешь найти еду, тебе не следует оставаться на месте, Ронхул. В этой пещере ее точно нет!
Глава 4
Мэсэн
Через несколько минут после того, как мы покинули пещеру, Бурухи обратил мое внимание на высокое дерево с толстым угольно-черным стволом, ровным, как мраморная колонна. Верхушка дерева венчалась ярко-алой кроной, среди листьев виднелись крупные оранжевые плоды.
– Это утуутма – или просто тутма, как говорят местные жители. У нее очень вкусные плоды. Попробуй, не пожалеешь!
– И как, интересно, я их достану? – жалобно спросил я. – Думаешь, я тоже умею летать?
– Хочешь сказать, ты не залезешь на это дерево? Экий ты беспомощный, – удивилась птица. – Ладно уж, я тебе помогу.
– Что бы я без тебя делал! – прочувствованно сказал я.
– Без меня ты бы пропал, – совершенно серьезно ответил мой временный ангел-хранитель.
Через несколько секунд птица положила в мои протянутые руки гладкий оранжевый шар. Он оказался еще больше, чем я думал: едва поместился в пригоршне. Тонкая кожица лопнула, обнажая сочную мякоть угольно-черного цвета. Несмотря на смутивший меня черный цвет, вкус плода тутмы оказался совершенно неописуемым: немного похоже на очень спелую хурму, но гораздо круче. Я не дурак пожрать, но с трудом одолел сие чудо природы. Потом благодушно улыбнулся: теперь, на сытый желудок, я был вполне способен оценить неописуемую свежесть воздуха и удивительную красоту окружавшего меня леса – не слишком густого, а посему залитого разноцветным светом трех неярких, но теплых солнышек. Почва под моими ногами была не просто темной, а черной, как тушь, а небо над головой – ярко-бирюзовым. Теперь, когда я кое-как справился с истерическим желанием отменить навязанную мне реальность и никогда о ней не вспоминать, я не мог не признать, что попал в восхитительное место.
