Сэр Кофа Йох появился сразу после полуночи, как и обещал.
— Иди домой, Макс, — великодушно посоветовал он с порога. — Те два часа сна, без которых я стану никчемной развалиной, я вполне могу организовать себе и в этом кресле: чем оно хуже других мест?!
— Все-таки я вам ужасно завидую! — вздохнул я. — Вы так мало спите! Целых двадцать два часа в сутки к вашим услугам…
— Подожди, мальчик, почему это «двадцать два»? — удивился Кофа. — Два часа я все-таки сплю…
— Ну да, я же и говорю… В сутках двадцать четыре часа, два из них вы спите, остается двадцать два часа, разве нет?
— С арифметикой у тебя все в порядке. Вот только с чего это ты взял, что в сутках двадцать четыре часа? К твоему сведению, в сутках двадцать два часа… Что, ты и этого не знал?
— Ох, какой же я идиот! — ошеломленно пробормотал я. — Мне и в голову не приходило… Так вот почему мне вечно ни на что не хватает времени!
— И ты ни разу не дал себе труд внимательно приглядеться к циферблату часов? Ладно, не горюй. Еще и не такое бывает!
Утром я с изумлением понял, что странный совет Джуффина «каждый раз прощаться навсегда» не относится к разряду невыполнимых. Какая-то часть меня истерически протестовала против такой необходимости, но ее голос звучал не настолько громко, чтобы его нельзя было игнорировать.
Это оказалось довольно просто: признаться себе, что у меня нет всесильной справки с дюжиной печатей, где черным по белому написано, что я непременно вернусь из очередной развлекательной поездки, живым и здоровым… И вообще у меня не было гарантий — никаких. Ни сейчас, ни когда-либо прежде. Так-то.
Стоило мне осознать это, как моя наигранная нервная веселость внезапно сменилась спокойствием, нежным и холодным одновременно. Славная перемена! Теххи тут же подцепила это мое новое настроение, отразила его, как зеркало, — так уж она была устроена. Мне показалось, что она испытала при этом неописуемое облегчение, как и я сам. Дело кончилось тем, что я аккуратно чмокнул ее в самый кончик носа, а она рассмеялась от неожиданности, отступила на шаг и весело мне подмигнула, словно мы только что договорились устроить кому-нибудь из знакомых безобидную, но смешную пакость.
В общем, оказалось, что «прощаясь навсегда» не прощаешься вовсе, вместо прощания происходит что-то совсем другое…
К Дому у Моста я пришел последним: сэр Кофа и Мелифаро уже деловито запихивали свои дорожные сумки под заднее сиденье служебного амобилера. Они показались мне даже более нарядными, чем всегда, — а я-то, дурак, укутался в какое-то страшненькое темно-болотное лоохи, наивно полагая, что именно так и должен выглядеть дорожный костюм.
— Вы погорячились, ребята! — сказал я своим спутникам. — Теперь вам придется вытаскивать багаж.
— Почему это? — подозрительно спросил Мелифаро.
Он, как я понимаю, здорово опасался стать жертвой очередного розыгрыша.
— Поедем на моем амобилере, — объяснил я. — Он лучше. Уж не знаю почему, но, по-моему, мне случайно досталась самая выносливая телега под этим небом. Что я только с ним не проделывал — и ничего! А главное — он просторнее. Сейчас это кажется несущественным, но, когда вам надоест ехать сидя и захочется делать то же самое лежа, вы скажете мне спасибо.
— Мальчик, ты мудр не по годам! Я всегда это подозревал, а теперь знаю наверняка, — похвалил меня Кофа. — Кстати, нам следует взять с собой запасные кристаллы, чем больше, тем лучше… Тебе, наверное, до сих пор в голову не приходило, что с кристаллом что-нибудь может случиться? А пеший поход к озеру Мунто и обратно не совсем согласуется с моими планами на ближайшее столетие.
— Какой вы молодец, что сказали! А где их берут, эти запасные кристаллы?
— Там же, где и сами амобилеры: в специальных лавках. Не переживай, тебе не придется никуда бегать. Я уже попросил выделить нам полдюжины из запасов возниц Управления.
— Вот и хорошо, — обрадовался я. — Ну что, пойдем повиснем на шее у Джуффина и в путь?
— А как же сцена прощания с генералом Бубутой? — осведомился Мелифаро. — Неужели ты лишишь меня этой маленькой радости?
— Лишу. Ну его к темным магистрам, этого Бубуту: если он заплачет, я не выдержу и останусь. Сердце-то — не каменное!
Мы отправились на свою половину Дома у Моста, поскольку кружка камры в хорошей компании — именно то, что требуется человеку перед дальней дорогой…
К моему удивлению, в Зале общей работы сидели не только Джуффин, Меламори и спустившийся из Большого архива Луукфи Пэнц, но и леди Кекки Туотли. Вместо форменного лоохи Городской полиции на ней было нечто настолько пестрое и легкомысленное — сам сэр Мелифаро мог бы обзавидоваться! Кекки поймала мой взгляд и гордо задрала носик.
— Между прочим, я не в гости зашла! Я теперь у вас работаю.
— Правда? — удивился я. — Ну и правильно, я давно говорил, что служба в Городской полиции скверно сочетается с цветом твоих прекрасных глаз… А в каком качестве?
— В качестве Кофы! Буду носить его волшебный плащ, чтобы не пылился, — она звонко рассмеялась и объяснила: — Этим господам кажется, что Тайный Сыск не может долго оставаться без Мастера Слышащего… И еще им кажется, что у меня может получиться!
— Получится, получится, — снисходительно подтвердил сэр Кофа. — Невелика хитрость…
— Во всяком случае, мы проверим это на практике, — вздохнула Кекки.
— Дело в том, что у этого совершенно безнравственного типа есть отвратительная привычка проталкивать на теплые места своих протеже, — заметил Джуффин. Он подмигнул Кекки. — Не обижайся, леди: эта шпилька предназначена не тебе, а нашему общему приятелю.
— Я и не обижаюсь. Говорите что хотите, все равно на вашей половине Управления мне нравится гораздо больше!
— Ну да. Мы — лучшие люди в Мире, — подтвердил я. — Кстати, о лучших людях: где сэр Шурф? Неужели все еще сморкается? Не верю: он, конечно, зануда, но не настолько же!
— Сморкаться он еще вчера перестал, — успокоил меня Джуффин. — Просто я решил, что сэр Шурф вполне может немного отдохнуть, вот и все.
— Ну да. Этому герою необходимо срочно сходить в библиотеку после вчерашнего! — ехидно вставил Мелифаро. — У каждого свой способ похмеляться…
Мы немного посидели, выпили по кружке камры, и вдруг я внезапно понял, что все — пора ехать!
Мне не слишком-то хотелось снова «прощаться навсегда», на сей раз с коллегами, но что-то во мне знало, что это следует сделать немедленно. Возможно, у меня все-таки есть пресловутое чувство времени, и это — одно из его проявлений?..
Я обвел глазами просторный Зал общей работы, немного задержал взгляд на задумчивом лице Меламори — кажется, за все это время она не сказала ни слова — и заставил себя осознать, что, вполне возможно, нахожусь здесь в последний раз. Это уж как повезет…
