Она властно обняла нас с Кофой за плечи. Ее руки были слишком тяжелыми и сильными для такого изящного создания. Думаю, эта хрупкая леди смогла бы нокаутировать нас обоих одной левой, если бы захотела. Мы не могли сопротивляться и пошли за ней в красноватую темноту непроницаемой ночи.
* * *
— Вы можете отдохнуть здесь. Это хорошее место.
Наша спутница остановилась возле высокого узкого дома, стены которого были возведены из такого же сияющего белоснежного камня, как и городская стена.
— Идите туда и ничего не бойтесь, — напутствовала нас она. — Черхавла — не то место, где с людьми случаются всякие нехорошие вещи.
— Надеюсь! — хмыкнул Кофа.
И мы с ним переступили порог — одновременно, благо размеры дверного проема это позволяли.
— А вы не зайдете, чтобы показать нам комнаты? — спросил я у нашей провожатой.
— К сожалению, я не могу зайти с вами в этот дом, — улыбнулась она. — Для меня его просто не существует. Только для вас.
— Судя по всему, сейчас мы с вами заберемся под те самые лиловые покрывала, дарующие сон без сновидений, — мрачно сказал я Кофе. — Помните, старик, который рассказывал нам историю о Вукушихе Махаро, их упоминал?
— Магистры с тобой, мальчик, ты что, наизусть ее выучил, эту его историю? — удивился Кофа.
— Сама как-то выучилась… Однако тут темно!
— А ты попроси, чтобы включили свет. Тебя же тут должны слушаться. Все-таки ты у нас какой-никакой, а Вершитель, — усмехнулся мой спутник.
— Да будет свет! — патетически провозгласил я.
Мягкое красноватое сияние озарило причудливую мозаику на стенах холла и широкую лестницу, ведущую наверх.
— Получилось!
— Самое трогательное, что ты до сих пор этому удивляешься, — рассмеялся Кофа. — Мог бы и привыкнуть.
— Если я привыкну, мне будет не так интересно. А вам — не так смешно… Ладно, идемте наверх, посмотрим, что там творится.
Наверху творилось нечто совершенно замечательное. Второй этаж дома состоял из одной-единственной комнаты, почти бесконечно огромной. В теплом сиреневом полумраке этого невероятного зала причудливо высвечивались контуры немногочисленных предметов обстановки — и вполне обыденных, и совершенно мне незнакомых. Где-то в отдалении тихо плескалась вода. Я зачарованно пошел на ее звук и вскоре обнаружил небольшой бассейн, на краю которого стояли здоровенные кадки с хрупкими комнатными деревцами.
— Ничего себе номер люкс в «Президент-Отеле»! — уважительно сказал я.
— Да, хорошее место, — согласился Кофа. — Но знаешь, Макс, я ужасно проголодался. Жители Черхавлы — очень милые существа, но у них довольно странные представления о моем аппетите.
— И о моем тоже. Ничего, сейчас пороемся в Щели между Мирами…
— Зачем? Ты же можешь просто потребовать.
— А я стесняюсь, — честно признался я. — Это я только с виду такой нахальный, а на самом деле ужасно стесняюсь просить еду, когда мне ее не предлагают. Последствия голодной юности, как я понимаю…
— Ужас какой! — содрогнулся Кофа. — Ну, делай как знаешь.
Я сделал «как знаю», и через полчаса мы оба были сытыми и довольными. Кофа все еще что-то дожевывал, а я зачарованно крошил остатки свежей булочки в бассейн: выяснилось, что там живут маленькие разноцветные рыбки. Возможно, они были очередной иллюзией, но булку уминали, как самые настоящие, к моему величайшему восторгу.
Потом я долго бродил по комнате, придирчиво выбирая место, достойное стать моей постелью, и наконец устроился на узком низеньком диванчике.
— Между прочим, тут нет никаких лиловых покрывал, так что зря ты меня ими запугивал, — заметил Кофа.
— Я не подумал, что у каждого свои предпочтения. И свои видения, разумеется. У меня свои, а у этого Вукушиха Махаро — свои… А интересно, он действительно вернулся в Черхавлу? В таком случае парень вполне может бродить где-то поблизости или даже спать в соседнем доме под этим самым лиловым покрывалом — почему бы и нет?
— Почему бы и нет, — зевнул Кофа. — Твой пример меня убедил, мальчик. Я, пожалуй, тоже попробую поспать. Если уж сон — что-то вроде входного билета, как утверждают наши хозяева, лучше бы расплатиться побыстрее.
Кажется, я спал без сновидений. Во всяком случае, у меня не осталось даже смутного ощущения: «Ведь было же что-то!» Я уже успел забыть, что так бывает.
Не знаю, как долго продолжалось это удовольствие, но полагаю, чертовски долго. Я проснулся с такой тяжелой головой, словно бы вчерашний вечер был посвящен исключительно дегустации спиртных напитков низкого качества. Тело ныло так, будто меня скатали в рулон и на несколько лет оставили лежать в таком состоянии.
— Не понравилось мне спать на новом месте! — громогласно пожаловался я.
— А мне понравилось, — отозвался Кофа откуда-то из дальнего конца огромной комнаты. — Так хорошо я не чувствовал себя даже в юности.
— Могу сказать о себе почти то же самое. Так паршиво я не чувствовал себя даже в юности! — мрачно усмехнулся я.
Потом дотянулся до своего лоохи и нашарил в кармане бутылочку с бальзамом Кахара. Признаться, я уже не мог припомнить, когда мне приходилось спасаться с его помощью не от обычной усталости, а от паскуднейшего состояния общей телесной паршивости. Труднее всего было смириться с неприятным открытием, что я до сих пор способен испытывать подобные ощущения.
— Не нравится мне все это! — резюмировал я.
Сделал хороший глоток бальзама, и жизнь снова показалась мне замечательной штукой. Но я по-прежнему был обижен на собственный организм. С чего бы эта сволочь решила испоганить мне превосходное утро в зачарованном городе?
— Не ной, сэр Макс, — добродушно проворчал Кофа. — Лучше добудь мне что-нибудь на завтрак. Я уже часа три как проснулся и до сих пор не обнаружил в этом доме ничего съедобного.
— Сейчас что-нибудь придумаем. Я и сам не отказался бы от чашки крепкого кофе. В кои-то веки он нужен мне не для удовольствия. Бальзам Кахара — отличная штука, но на сей раз его явно недостаточно.
— А что, и так бывает? — удивился Кофа. — Ну, значит, тебя действительно здорово скрутило.
— А когда это я ныл по пустякам?
— Не обижайся, сэр Макс, но, по-моему, как раз это ты делаешь регулярно.
Я не стал спорить. Отчаянно зевнул и спрятал руку в складках одеяла в надежде, что смогу побаловать своего спутника каким-нибудь заслуживающим внимания кулинарным шедевром. Надежда оправдалась — я добыл для него отличный сырный пирог. Мое настроение тут же заметно улучшилось. Немного пустяковых чудес для разминки — не худший способ начать день. Лишь бы продолжение вышло соответствующее.
— Пока ты дрых, я послал зов Джуффину, — с набитым ртом сообщил мне Кофа. — Мы славно поболтали. Кеттариец умирает от любопытства и, как я понимаю, от черной зависти… Знаешь, он настаивает, чтобы мы ни в коем случае здесь не задерживались. Джуффину почему-то кажется, что ты захочешь погостить в Черхавле подольше, но он категорически возражает против такой идеи.
