Книга Неуловимый Хабба Хэн, страница 18. Автор книги Макс Фрай

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Неуловимый Хабба Хэн»

Cтраница 18

Танцующей походкой, репетируя грядущее выступление перед Джуффином, я прошел по коридору и, вместо того чтобы воспользоваться запасным выходом, вломился в общий зал. Посетителей в этот сравнительно ранний час было немного, но мне показалось, что здесь собралось полгорода. Я ни на миг не сомневался, что все эти достойные люди пришли сюда специально для того, чтобы увидеть меня. Наверняка, они надеялись на мою помощь, рассчитывали на немедленное исцеление от всех хворей, телесных и душевных. Потому что Магистр Хабба Хэн, дырку над ним в небе, неуловим, а я — вот он, преисполненный могущества и милосердия.

Дальше вспоминать не столько трудно, сколько стыдно. До сих пор стыдно, несмотря на то что все это я проделывал не только в измененном состоянии сознания, но и, строго говоря, в той жизни, которая давным-давно благополучно закончилась.

Поэтому буду краток. Я не плясал на столах и песен не пел, зато ораторствовал, утешал, поучал и, страшно сказать, исцелял наложением рук всех, кто под эти самые руки подворачивался.

Посетители «Старой колючки», как я понимаю, получили море удовольствия. По счастью, они меня не узнали. Когда годами ходишь по городу в Мантии Смерти, потом обнаруживается, что тебе уже не нужно менять внешность, достаточно просто переодеться. Ну и потом, они явно не могли вообразить, что «грозный сэр Макс» может среди бела дня оказаться в таком месте и в столь плачевном состоянии. Думали, дурачок приезжий чудит, радовались бесплатному развлечению, подыгрывали мне по мере сил, добрые люди.

Чемпаркароке, как я теперь понимаю, не разделял энтузиазма своих клиентов. Но не стал со мной связываться. Решил, видимо, что если я не буяню, людей не обижаю, посуду не бью, то и ладно.

Вскоре стены «Старой колючки» стали мне тесны. Страждущие как-то очень быстро закончились, и я рванул на улицу в полной уверенности, что все население столицы нуждается в немедленном исцелении и на меня одна надежда. Потому что всемогущий Магистр Хабба Хэн, мать его, абсолютно неуловим. Сволочь такая.

Некоторые прохожие благоразумно спасались от меня бегством, иные же с удовольствием потешались, выслушивая мои поучения, и даже лбы для благословений подставляли, забавы ради. Я был зверски серьезен и необычайно милосерден; скольких праздных зевак я «исцелил» и заодно вразумил — вспомнить страшно. Надо отдать должное миролюбию столичных жителей: меня даже не побили.

Ближе к вечеру вдохновение мое начало иссякать. Надвигалось похмелье, хорошо знакомое мне по прошлому приключению, истинный кошмар, ради которого я, собственно, все и затеял. Но извлечь из него хоть какую-то пользу я так и не сумел.

Первая свинцовая волна тоски, тошноты и боли накрыла меня с головой столь внезапно, что я охнул, уселся на тротуар, да там и остался. Опустил голову на колени, спрятал лицо, ждал, когда мне будет позволено умереть. Что дело идет именно к тому, я не сомневался ни на миг. И, честно говоря, не имел ни малейших возражений. Думал только об одном: поскорее бы. Сколько можно-то?

В таком состоянии меня и нашел сэр Шурф Лонли-Локли. Я до сих пор благодарен судьбе, что ему не посчастливилось обнаружить меня часом раньше, на пике вдохновения. Такой позор я бы вряд ли перенес.

Но обошлось. К моменту нашей встречи я был тих и малоподвижен, а уличные зеваки давным-давно поняли, что представление закончилось, и разошлись.

Несмотря на плачевное состояние, я заметил, оценил и на всю жизнь запомнил выражение неподдельного изумления на обычно невозмутимом лице своего друга. Потом его физиономия исчезла, и вместе с нею исчез весь мир — наконец-то. Правда, увы, ненадолго.

Сэр Шурф попросту уменьшил меня, спрятал в пригоршню и унес домой, как поступил бы со старым шкафом или любым другим тяжелым предметом, который необходимо переместить на изрядное расстояние. В Мохнатом Доме он аккуратно вытряхнул меня на постель и укоризненно сказал:

— Когда ты в следующий раз захочешь меня удивить, пожалуйста, выбирай менее опасные для здоровья способы. Договорились?

Я кивнул, потому что говорить у меня не было сил, и постарался отвернуться к стене. Хотя лучше бы, конечно, вовсе исчезнуть, но на это рассчитывать особо не приходилось. Я уже вполне пришел в себя, вспомнил, что со мной происходит, и более-менее представлял, что мне предстоит. Теперь-то, задним числом, я оценил весь идиотизм своей затеи. В таком состоянии уборную в незнакомом доме искать не станешь, не то что какого-то там Магистра Хаббу Хэна, будь он неладен.

Но пока неладен был я сам. Меня тошнило, в глазах было не то чтобы темно, но как-то мутно, каждая клеточка тела осознала себя как отдельную мыслящую монаду, и теперь сводный хор этих самых монад настойчиво твердил о тщете органической жизни, а я почему-то был обязан их слушать.

— Нет, так не пойдет.

Сэр Шурф легко, одной левой вернул меня в прежде положение. Я был потрясен такой жестокостью, но протестовать не было сил.

— Лучше тебе не отворачиваться, — пояснил он. — И не молчать. Так будет только хуже, хотя тебе, конечно, сейчас кажется, что хуже просто некуда.

Я тупо разглядывал его руки и лениво думал: какая жалость, что он снял свои смертоносные перчатки. Сейчас они могли бы здорово облегчить мою участь.

— Поэтому рассказывай, — велел сэр Шурф. — Зачем ты ел суп Отдохновения? Ты же его однажды пробовал и заранее знал, к чему это приведет. Даже если бы ты был склонен к самоубийству, смею заметить, это не лучший способ. Мучительный и ненадежный. Но ты, насколько я успел тебя изучить, очень любишь жизнь. Так что с тобой произошло? Объясни. Тебе сейчас очень полезно поговорить, а мне действительно интересно.

Я предпринял последнюю неуклюжую попытку уклониться от беседы. Натянул на голову одеяло, еще и руками сверху прикрыл бедную свою башку. Нечего и говорить, что Лонли-Локли легко устранил это препятствие.

— Если я говорю, что сейчас тебе не следует молчать, поверь мне, это не каприз, а совет знахаря, — терпеливо объяснил он. — Кстати, лежать пластом тоже не лучший вариант. Давай-ка помогу тебе сесть. Я немного обучался целительскому искусству, когда состоял в Ордене Дырявой Чаши. Поверь, моих скромных познаний достаточно, чтобы помочь тебе прийти в себя не через три дня, а, скажем, к завтрашнему утру. Но для этого нужно слушаться. Потом можешь снова поступать по своему разумению, хотя не сказал бы, что это идет тебе на пользу.

В общем, я крепко влип. Переспорить сэра Шурфа Лонли-Локли — непростая задача, тут даже мое врожденное ослиное упрямство не работает. Правда, он не слишком часто вмешивается в мои дела, за что ему большое человеческое спасибо. Но если уж этот тип поставил перед собой благородную цель свить из меня пару-тройку веревок, будьте покойны, совьет, еще и узлом завяжет, чтобы мало не показалось.

Поэтому мне пришлось не только кое-как усесться, опираясь на подушки, но и рот открыть. Во рту, как оказалось, обитали звуки, поначалу не слишком членораздельные, но мой друг и мучитель был чертовски терпелив и настойчив. Поэтому пришлось эти самые члены как-то разделить.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация