– Расскажи про зачарованный замок, – прошу, привлекая его к себе. – Михаэль там тебя нашел?
Мотает головой:
– Михаэль появился немного позже. Примерно час спустя, собственно говоря. Как раз вовремя, чтобы отвлечь меня от необходимости помнить обо всем, что случилось, и пытаться это понять. Возможность погрузиться в чужое бытие, как ты сама теперь понимаешь, наилучший способ «закосить» от повинности заниматься собственными делами. Увязнуть по уши в какой-то дурацкой прикладной метафизике, чтобы сохранить остатки вменяемости, – о да, это как раз про меня! Анекдот просто… Варенька, милая, ты пойми: я бы и сам рад рассказать про замок и зеркало, про старика-невидимку и связку его ключей; я бы очень хотел показать тебе тайную изнанку всякого моего жеста, да только ничего не выйдет, пожалуй. Даже сказки путёвой не сложу из обрывков воспоминаний. Это ведь, знаешь, больше всего похоже на сон, который утрачивает связность и смысл сразу после пробуждения, но в памяти остается надолго. До тех пор, пока новый, еще менее внятный, еще более тревожный сон не случится, по ходу которого, помимо прочего, будет объявлено, что все предыдущие чудесные видения следует считать недействительными… Ты же переводила первый роман Михаэля, да? Тогда ты поймешь: последние несколько лет моей жизни – бесконечный развлекательный тур по судьбокресткам.
[27]
Не было им числа… Правда, правда.
– Судьбокресток? – повторяю, не понимая, о чем речь.
– Ну да. По-немецки это слово, кажется, звучит: «die Schicksalkreuzung». Мне его начирикала давным-давно одна заезжая Лорелея, страстная поклонница нашего Михаэля, а я вот проникся, на всю жизнь запомнил. «Судьбокресток» – это, как ты понимаешь, отсебятина, вольный перевод.
– Забавная конструкция у тебя получилась… Но знаешь, этот фрагмент я точно не переводила. А полностью все прочитать как-то до сих пор не вышло, хотя дискету у Наташки вчера взяла. Сам видишь, не до чтения мне тут с тобой.
Он наконец улыбнулся, оценив мой нежный сарказм. Хорошо, что улыбнулся. Всегда бы так.
Помолчав, спрашиваю:
– Тебе хоть помог этот разговор с Михаэлем? Решил, как теперь нам следует жить-поживать?
Мотает головой, улыбается печально:
– Михаэль прекрасный. Но он, наверное, слишком мудрый для того, чтобы дать хороший совет дураку вроде меня. «Хороший» – это ведь такой совет, от которого все внутри вдруг становится на места, а не просто умные мысли в голове появляются. У меня в башке сейчас невероятное какое-то количество умных мыслей, о да! Но на сердце – каменоломня. Даже как с тобой мне быть, не знаю теперь… В смысле, учить тебя дальше как ни в чем не бывало? Или вот взять да и передать тебе Знак, чтобы сама решала, пользоваться им или нет? А на обучение забить раз и навсегда, и без того нам с тобой есть чем заняться… Или вовсе не рисковать с этим Знаком?.. Ты-то сама что теперь обо всем этом думаешь? Я все-таки предлагал тебе занимательные приключения, а не злодейства в духе вампирских романов. Совершенно искренне предлагал. Думал, я – честный коробейник. А оно вон как обернулось…
– Да я, – говорю, – ничего об этом пока не думаю. Не хочется мне отбирать у людей возможность самостоятельно профукать свою жизнь, хоть и не сомневаюсь, что большинство твердо намерено ее профукать, а вовсе не какой-то там «внутренний клей» накопить… Но если ты скажешь, что так надо, – что ж, ладно, буду продолжать в том же духе. И стыдно признаться, но пока ты рядом, с совестью своей я как-нибудь разберусь, а когда тебя рядом не будет, эта самая совесть окажется наименьшей из моих проблем, я тебя уверяю… Я уже сто раз тебе говорила: ты интересуешь меня куда больше, чем все эти чудеса. Если бы оказался парашютистом и потребовал, чтобы я с тобой вместе прыгала, пришлось бы, наверное, прыгать. Был бы Клайдом, я бы стала Бонни, хоть и не по душе мне эта гангстерская лирика. Я просто хотела оставаться рядом с тобой, и до сих пор, собственно, хочу. С самого начала так, ничего не попишешь. Ты, в общем, и сам это знаешь, да?
– Знаю, – отвечает. – И это самая странная часть нашей с тобой истории… Накхи, знаешь ли, обычно не нравятся девушкам. И не нужно так ухмыляться, юношам мы тоже не нравимся. Вообще никому… Ты пойми, я не кокетничаю, не напрашиваюсь на комплименты, не спрашиваю, упаси боже, почему тебе приглянулся, а стараюсь честно описать, как обстоят дела. Дело вовсе не в том, что мы недостаточно прекрасны. Просто люди, как ни странно, довольно чуткие существа. Они как-то понимают, что нас, строго говоря, нет. Любить – некого. Вот и не обращают на нас внимания. Обходят стороной. А если проявить инициативу, удивляются, пугаются даже. Я, как ты понимаешь, проверял.
– Просто я храбрая, – объясняю. – В этом, наверное, все дело. Да и ты, по правде сказать, хреновый профессионал. Не справляешься со своими обязанностями. Только твердишь вечно, что тебя нет, а на самом деле – еще как есть!
– Вот я и сам удивляюсь, – говорит раздумчиво. – С какой бы это стати я настолько есть в последнее время? С тобой вот увяз по самое темечко, а теперь еще и новости эти несусветные… Вот уж никогда не думал, что мы такие страшные вещи с людьми творим!
Он еще что-то говорит, но я, стыдно сказать, не слушаю. Что мне надо, я уже услышала. Со мною он, значит, увяз. По самое, значит, темечко. И как после этого не бояться, что завтра наступит новый день и все, возможно, будет совсем иначе?!
Вот это и называется – влипла. Мне воистину есть теперь что терять. Пятнадцатый Аркан – это у нас еще и зависимость. Наркотическая в том числе. Ну да что уж теперь…
Сидим, молчим. А мне, между прочим, помочь хочется. Хоть как-то, хоть чем-то да помочь. А не юбку теребить в замешательстве.
– Погадать тебе? – предлагаю. – Знаешь, есть такой отличный расклад для случаев, когда у человека два пути и он не знает, как правильно… Надеюсь, ничего не взорвется.
– Ну, если даже взорвется, это будет просто третий, самый простой вариант… А знаешь, погадай, действительно. Давненько мне не гадали. Сам обходился в случае нужды простенькими всякими фокусами: книжки наугад открывал, например. А потом и вовсе перестал интересоваться предсказаниями. Зачем, если впереди – сплошь чужие судьбы да собственная черная дыра?.. В тот раз, когда я с тобой знакомился, я, честно говоря, не хотел никаких пророчеств. Сама теперь понимаешь, я за карты твои просто как за предлог уцепился, мне нужно был новичка завербовать – впервые в жизни, между прочим, и я понятия не имел, с чего начинать… Может, кстати, и кафе ваше по моей вине накрылось. То есть бомбы в кармане у меня не было, конечно, но я и сам по себе – вполне бомба.
