И последнее. Когда я писал об Инспекции "Медицинская герменевтика", мой компьютер, всего неделю назад подвергшийся профилактическому осмотру, вдруг вышел из строя и начал проделывать удивительные кунштюки: клавиатура взбесилась, вместо одной буквы (каждой) начала выдавать по четыре, произвольно меняя кириллицу на латиницу; иконки на "рабочем столе" замигали, как праздничная иллюминация, и начали меняться местами: вместо текстового редактора «Word» открывается "Netscape messenger"; вместо «корзины» — "панель управления". То есть галлюцинировала несчастная машина самым натуральным образом. Так вот.
Надеюсь, образ Инспекции "Медицинская герменевтика" в результате моей работы с ним не только остался неуточненным, но и вовсе расползся по швам.
Я, по крайней мере, старался.
56. Мистификация
Будучи сам в некотором роде порождением мистификации, я, разумеется, не могу обойти эту тему вниманием.
Если в русской литературе мистификация — обычное дело, то художники, увы, разрабатывают эту золотую жилу не столь активно, как можно было бы.
Блестящими мистификаторами были, конечно, Комар и Меламид, а лучшей из их мистификаций — сфальсифицированный "специальный выпуск" "Геральд трибюн" от 21 сентября 1978 года, где Комар & Меламид поведали миру о том, что раскопали на острове Крит скелет Минотавра. (Скелет был собран художниками из настоящих человеческих костей и бычьего черепа.)
На моем рабочем столе лежит каталог выставки "Культура Кеме", состоявшейся в Петербурге еще в 1994 году. Авторы проекта Дмитрий Шубин, Роберт Овакимян, Наталья Першина, Сергей Свешников, Владимир Фильев, Максим Эмк. Если не обращать внимания на обложку, каталог, на первый взгляд, не слишком отличается от обычного буклета, подготовленного для археологической выставки, интересной лишь узким специалистам. Читая рассуждения о том, что после гибели независимого египетского государства возрождение и логическое продолжение культуры Древнего Египта состоялось вдали от собственно египетской территории, рассматривая черно-белые иллюстрации, изображающие предметы материальной культуры Кеме разной степени сохранности, я, находясь в здравом уме и твердой памяти, которая подсказывает, что каталог сей был подарен мне самим автором проекта Шубиным и снабжен соответствующими пояснениями, начинаю с сомнением думать, что никакая это не мистификация, а обычный итог многолетнего кропотливого труда группы историков и археологов. Конечно, когда речь наконец заходит о проблеме реконструкции воздушных змеев — "летающих храмов" Кеме, — все становится на свои места. Конечно же, мистификация. Лучшая из тех, благодарным свидетелем которых мне доводилось становиться.
Я нарочно так подробно описываю проект "Культура Кеме": мне кажется, что он был незаслуженно быстро забыт.
Имя Дмитрия Шубина я, кстати, встретил в списке лауреатов «Dadanet», фестиваля художественных Web-ресурсов, организованном Соросовским центром современного искусства. Ничего удивительного: интернет — идеальная среда для разного рода мистификаций, как в силу специфических технических возможностей, так и по причине соответствующих ожиданий аудитории, всегда готовой включиться в авторскую игру.
57. Митьки
Тельняшка митьков — это не маска, не желтая кофта Маяковского, это предмет, наделенный магической силой, который обозначает принадлежность к племени. Это не я придумал, так о митьках в «Итогах» несколько лет назад писали. Цитирую однако с удовольствием.
Добрые питерские братушки, художники, объединившиеся под групповым именем «митьки» — возможно, самые известные за пределами узкого круга художественных тусовок двух столиц и единственные искренне любимые не только коллегами и художественной критикой, но даже отчасти «народом». О митьках рассказывают анекдоты — не о конкретных Шагине или Шинкареве, а именно о неких абстрактных «митьках» ("митек" вообще со временем стал определением нарицательным, вызывающим в сознании устойчивый образ чего-то большого, бородатого, светлого, нетрезвого и добродушного). Митьков пародируют (чего стоит одно только скандально известное "Евангелие от митьков"), приглашают на телешоу и вообще только что на руках не носят. Митьков уже давно называли бы «культовыми», если бы понятие «культовости» не противоречило самому духу (да и букве) митьковского мифа.
Для меня митьки — ярчайший пример успешных художников-мифотворцев. Секрет их сокрушительного успеха в том, что вокруг обаятельного образа симпатичного шалопая, который по давно устоявшейся традиции считается русским национальным типом, они сумели создать добрый и, на первый взгляд, удивительно простой (а потому особенно привлекательный) миф. Это вам не какое-нибудь "паломничество в страну Востока", митьковский миф создавался на общедоступном отечественном материале, который всегда под рукой. В ход пошли легендарное российское пьянство, тельняшки с телогрейками, уменьшительно-ласкательные суффиксы, вечные жалобы на судьбу, плавленые сырки, цитаты из старых добрых кинофильмов "о главном" и скромное обаяние наивного искусства (митьки, что забавно — именно профессиональные художники, которые весьма успешно косят под примитивистов). Готовый миф они предложили обществу в качестве нового массового молодежного движения вроде хиппи или панков. Ну, если не кривить душой, то массового молодежного движения все же не получилось. Во многих российских городах можно встретить митьков-"добровольцев", не принадлежащих собственно к художественной группе, а просто осознавших стоически-эпикурейский митьковский стиль «своим», однако особо «массовым» это явление не назовешь. Зато возникла беспрецедентная художественная группировка, объединенная "коллективной тельняшкой" (по аналогии с "коллективным телом"), группа, создававшая свое социальное окружение как предмет искусства.
Митьки многочисленны (настолько, что я затрудняюсь опубликовать их полный список, постоянно растущий и обновляющийся); они уже отметили свое пятнадцатилетие, но по-прежнему гиперактивны. Рисуют картинки, мастерят хитроумные инсталляции и пишут книжки, которые тут же издают, в том числе и в собственном издательстве «Митькилибрис»; выступают на концертах и записывают компакт-диски с «митьковскими» песнями, снимают мультфильмы. Излечившись от пьянства, они с неменьшим энтузиазмом занялись разработкой собственной антиалкогольной пропаганды, в частности, предложили проект "митьковского вытрезвителя" — чистенького, уютного, с тельняшечно-полосатым постельным бельем и умиротворяющими картинками на стенах.
На главной странице митьковского сайта в интернете посетителя встречает «программная» цитата: Митьки никого не хотят победить, — а под ней (как бы "застенчивым шепотом"): и поэтому всегда побеждают.
Такая вот стратегия.
58. Модернизм
В статье «Авангард» я уже сетовал на многочисленные сложности, возникающие после постановки лобового вопроса: "А чем модернизм отличается от авангардизма?" Там же я попытался ответить на этот вопрос, а уж внятно или нет — судить вам. Без второй серии мелодрамы "Страдания начинающего искусствоведа" мы, пожалуй, обойдемся. Вопрос все равно как был спорным, так и останется.
