Велга появилась неожиданно, и Улад невольно отступил на шаг, словно увидел призрак. Девушка заметила это и усмехнулась:
— Я испекла тебе лепешек на дорогу, Кей Улад. Возьми…
Первым порывом было выхватить из ее рук сверток, бросить его на землю, но Улад вовремя опомнился. Он посол, он Кей, он не должен терять лица…
— Спасибо, — на этот раз язык, к счастью, вел себя как должно. — Я бы предпочел мухоморы.
Он постарался усмехнуться как можно беззаботнее. Велга покачала головой:
— Ты злишься на меня, Кей. Напрасно! Пока мы враги, но можем стать друзьями. Мы — и наши народы. А сейчас попытаемся быть справедливыми друг к другу…
Улад постарался ничем не выдать себя. Справедливыми? Да, пожалуй…
— Ты… Очень умна, Велга. Умна и красива… И я ненавижу тебя, Болотная Гадюка!
Девушка побледнела, но ничего не сказала лишь ее плечо знакомо дернулось. Улад, не удержавшись, взглянул ей прямо в широко раскрытые серые глаза, но вместо ответной ненависти заметил лишь боль.
Сварг слушал внимательно, не перебивая В большом шатре не было никого, даже Порада убедившись, что разговор предстоит серьезный, поспешила исчезнуть. Улад рассказывал все как было ничего не скрывая, не замалчивая. Закончив, он с тревогой поглядел на брата.
— Молодец! — поднял голову тот. — Все отлично! Прекрасно справился, братишка!
— П-правда? — обрадовался младший, даже не замечая, что вновь стал заикаться. — Я б-бо-ялся…
— Меня? Или ее, твою сероглазую? — хохотнул Сварг. — Эка ты се расписал!
— Она не м-моя…
— Правильно! Она наша. Но от своей доли я отказываюсь… Слушай, братишка, а давай-ка я тебе ее и вправду подарю! По-моему, это первая женщина, на которую ты по-настоящему обратил внимание…
Улад невольно покраснел. Брат, конечно, шутил, но младшему было не до шуток.
— Ладно… — Сварг вновь стал серьезным. — Дело сделано. Пока Гадюка выдумывала свои условия, я тоже не терял времени…
— Подкрепления пришли? — вскинулся Улад. Впрочем, ответ он знал — лагерь был полон кме-тов, а у берега стояло три десятка новых лодей.
Среди прибывших Улад заметил даже длинноусых бродников с далекого полдня и уже успел порадоваться. С этими рубаками им никакая Велга не страшна!
— Тысяча двести пятьдесят три человека' — Сварг щелкнул пальцами. — Из них — сто восемьдесят с полным вооружением! Твоя сероглазая…
— Она не м-моя! — не выдержал младший. — Наша сероглазая — дура! Позволить мне дождаться этакой силищи! Да я бы на ее месте…
Улад давно не видел брата таким веселым. Это веселье, эта уверенность заражали, вселяли веру. Но сомнения все же оставались, и молодой Кей поспешил поделиться с братом тем, о чем думал всю дорогу: огры, ненадежные соседи, болезнь отца. Но старший только махнул рукой:
— Сила всегда права, братишка! Если бы наши дела были плохи, то, конечно, этот Договор Волги произвел бы сильное впечатление — хоть бы на твоих улебов. Еще бы! Ведь что предлагает? Вместо державы — союз. Неглупо! Интересно, она сама придумала или подсказали?
— Кто? Мать Болот? — удивился младший.
— Нет. Я имел в виду кое-кого в Савмате… Но для того, чтобы убедить Кеев уйти, нужно нечто большее, чем слова. А теперь у нас войско. Вот так! Ну что, отметим твое возвращение?
Пили мало, больше разговаривали. Появившаяся откуда-то Порада подливала в кубки старый мед и улыбалась шуткам Сварга, который говорил о чем угодно, но не о войне, вспоминал свою жизнь в земле северов, где он был наместником в юности, забавные случаи на охоте, которая в тех местах не в пример здешней, и описывал тамошних девиц, что хотя и смазливы, но весьма глупы. Улад тоже смеялся, поддакивал, но чувствовал, что брат веселится неспроста. Он хорошо знал Сварга и догадывался — тот что-то задумал. Но спрашивать не стал — старшему, конечно, виднее.
Когда он уже уходил, Сварг хлопнул себя по лбу и заметил, что совершенно забыл об одной мелочи. Бродяга-Кобник, оказывается, просил сразу же отдать цепь.
Цепь? Улад невольно повел рукой по груди. Конечно, цепь на месте, он тоже забыл о ней. Молодой Кей хотел отнести цепь сам, но брат заявил, что Кобник к нему часто заходит, так что незачем трудиться. Что ж, так даже лучше. Встречаться с Кобником не хотелось.
Улад снял цепь и уже собрался положить ее на стол, когда внезапно заметил странную вещь. Камень! Он хорошо помнил его — камень был мутный, белесый. Теперь же он горел кроваво-красным огнем, словно глаз неведомого зверя. Цвет был сильный, живой. Казалось, внутри камня вспыхивают маленькие малиновые искры…
Молодой Кей поспешил отдать странный оберег, и ему тут же стало легче. Пусть Кобник разбирается сам! Уладу вновь подумалось, что на месте брата он давно бы прогнал бродягу. Впрочем, рассуждать об этом не хотелось, и молодой Кей скоро забыл и о Кобнике, и о странном камне.
Его разбудили в полночь, в самый сладкий сон. Неразговорчивый кмет, чье лицо Улад даже не запомнил, передал приказ брата. Через несколько минут молодой Кей, едва успев накинуть плащ, входил в знакомый шатер.
Сварг был уже полностью одет, на груди тускло отсвечивало зерцало, а на маленьком столике лежал шлем.
— Проснулся? — он потрепал младшего по непричесанным вихрам и легко толкнул на груду мягких подушек. — Садись!
В шатер заглянули двое бородатых кметов, но старший резким движением выслал их прочь.
— Выступаем? — понял Улад, и сердце его дрогнуло. Вот оно! Началось! Старший брат кивнул.
— Ты выступаешь…
— Я?! — от неожиданности молодой Кей чуть не сполз с неудобных подушек на пол. В ответ послышался смех.
— Еще не проснулся? Война, братишка! Ты же Кей!
— Д-да, конечно— — язык вновь начал безобразничать.
— Дело тут такое, Улад, — теперь старший говорил серьезно, без тени улыбки. — Людей у нас много, их надо кормить. Припасов осталось на два дня. Я посылаю три отряда, с одним еду сам. Ударим в трех разных местах и потрусим их амбары. А тебе — особое задание…
Улад поспешно кивнул, хотя на миг стало страшновато. Особое задание! Ему! Справится ли он?
— Твоя Велга…
— Брат! — взмолился младший,
— Наша Велга… — поправился Сварг, — Так вот наша сероглазая сообразила выслать к нам в тыл целое войско. Они прошли лесными тропами, в обход. Сейчас эти разбойники заняли небольшой поселок, он называется Старые Ключи. Это часа два вниз по реке. Придумано неглупо, но лазутчики сообщили, что эта толпа почти не вооружена. Твоя задача; берешь сотню своих улебов и полсотни бродников, они уже грузятся, идешь полным ходом на веслах и на рассвете атакуешь. Всех, кто в поселке, перебить, поселок сжечь…
— А сколько т-там? — не сдержался младший.
