Некоторые пятна мы, пробежавшие ту марафонскую дистанцию из восьмидесятых в девяностые, выводим до сих пор; выведем ли? - неведомо.
Теперь смешно вспомнить, но жизнь, и правда, казалась в ту пору затянувшимся визитом в страну чудес.
Если кто не помнит, напоминаю: мы, те, кто учились в школе в семидесятые и закончили ее в начале восьмидесятых, аккурат к отмене поблажек для студентов-призывников, похоронам дорогого Леонида Ильича и андроповским дружинам, отлавливавшим тунеядцев по кинотеатрам, знали, что всегда будем жить в СССР. Никакой надежды на перемену участи у нас не было. Знали, что прожить более-менее симпатичную, комфортную и приятную жизнь в таких условиях можно лишь став совсем уж законченной гнидой (если, конечно, в организме найдется талант к очаровыванию и пожиранию других таких же гнид). Как-то смирились с текущим положением вещей (дескать, бывает хуже: можно ведь было прокаженным родиться, или сиамским близнецом, или вовсе чандалой женского пола, скажем). Сделали выбор (каждый - свой), и одни мои ровесники стали учиться гнить заживо, а другие - искать способ весело, достойно (и, если можно, не очень мучительно) умереть молодыми.
Кроме пьянства и наркотиков как-то ничего не приходило в голову, но, по счастию, некоторым из нас (мне, например), казалось, что это довольно скучно. Поэтому мы то и дело отклонялись от намеченного курса: кто-то искусством заняться норовил, кто-то в эзотерики районного масштаба записывался, кто-то выбирал бродяжничество, благо его было довольно легко замаскировать под туризм. Ну, еще всякие дела себе придумывали, это вообще отдельная тема: кто чем лютую тоску эпохи развитого социализма глушил. Написал бы кто-то энциклопедию молодежного эскапизма разных стран и эпох, цены бы этому великому человеку не было.
Так, или иначе, но развлекались мы примерно до восемдесят восьмого года, пока не проснулись внезапно - не то чтобы богатыми, или знаменитыми, но вполне востребованными. Судьба находила множество способов к нам подмазаться. В частности, у нас, так называемых "авагардистов" - ну, то есть, актуальных художников, как сказали бы сейчас, вдруг стали покупать картинки отъезжающие на ПМЖ горожане.
Объясняется это просто: дело было в ту пору когда беспрепятственно уезжать из СССР уже разрешили, а вывозить с собой деньги - еще нет. Бедные наши богачи с утра до ночи носились по городу в поисках обручальных колец с бриллиантами, серебряных портсигаров и прочей валютоемкой ерунды. Не знаю, кто пустил в их среде слух, будто на Западе колоссальным спросом пользуются картины русских художников, но это случилось. Среди отъезжающих началась настоящая истерика. Желающих купить картины в какой-то момент было куда больше, чем самих картин. Мы, никому не нужные, малюющие придурки, вдруг стали форменными богатеями - все, скопом. Художника, продавшего махонькую картинку, намалеваную на куске фанеры, за, скажем, двести рублей, коллеги считали безнадежным идиотом (на всякий случай напоминаю: зарплата двести рублей в месяц тогда казалась более чем приличной).
В итоге, со мною, например, вышло форменное недоразумение.
Когда человек, который на протяжении нескольких лет разрушал всякие социальные, родственные и вообще человеческие связи, честно жил сегодняшним днем (потому что завтра, ясен пень, умирать), вытравливал из себя самый человеческий из инстинктов, инстинкт составления планов на будущее, - так вот, когда такой человек вдруг становится богат и благополучен, человек, мягко говоря, теряется.
Жить в удовольствие нас никогда прежде не учили.
Первое, что приходило в голову: использовать по назначению так кстати открывшиеся кооперативные рестораны, кутить от заката до расвета, а там - по обстоятельствам.
Первый же визит в ресторан "Осло" ознаменовался знакомством с венгерским апельсиновым ликером "Вебер". Обнаружив на этикетке слово "маслаждение", мы тут же поняли, что на исходе праздника жизни нас непременно будет тошнить. И мужественно приняли свою судьбу - кто бы сомневался!
Ликер "Вебер" озарял своим рубиновым светом нашу жизнь на протяжении двух примерно лет. Поначалу - буквально изо дня в день; потом - изредка, время от времени. Посещение кооперативных забегаловок быстро перестало нас развлекать, а потом и "дурные" деньги понемногу иссякли. Начинались девяностые, в которых было место чему угодно, но только не ликеру "Вебер". Символ не может пережить свою эпоху, так уж все устроено.
©Макс Фрай, 2004
Про девять с половиной Америк
1
Моя первая Америка — вымышленная. Нет ее вовсе, и не было никогда.
Америку выдумали взрослые, — так мне казалось в детстве. Зачем? Ну, им, взрослым, виднее. Выдумали же они Бабая, чтобы не давать детям залезать на чердак. Выдумали страшных мертвых пионеров-героев, чтобы заставить детей ходить строем и учиться на “отлично”. Даже витамины выдумали, чтобы заставить детей есть невкусный вареный лук, склизкие, призрачные лепестки коего плавают во всяком наспех сваренном супе. Ну вот и Америку выдумали зачем-то, страху ради. Будь я старше, формулировка сложилась бы более четкая: для пропаганды выдумали. Чтобы не расслаблялся советский народ в отсутствие внешнего врага. Но в детстве мне такие слова, к счастью, известны не были.
А что по телевизору кадры из американской жизни порой показывали — так вот в кино даже инопланетян показать могут, — так мне в ту пору думалось. — А Вовка из третьего подъезда говорил, что никаких инопланетян нет, а есть только наши космонавты. Вовка большой, в шестом классе учится, знает, небось, что говорит...
Потом, позже, эта моя детская уверенность в том, что Америку выдумали злодеи-взрослые, легла в фундамент бесчисленных шуток и баек, в кругу моих друзей-приятелей весьма популярных. Сочиняли разные забавные объяснения: откуда берутся американские вещи, и куда на самом деле попадают люди, уехавшие якобы в Америку по служебным делам, или в качестве туристов: то ли под гипнозом их держат, чтобы чудесное путешествие примерещилось, то ли просто запугивают, шантажом и насилием принуждают подтверждать существование вымышленной заокеанской страны... Веселились, словом, вовсю.
Но когда в феврале девяносто четвертого года наемный микроавтобус вез нас из аэропорта Кеннеди, и впереди, на фоне огненных и лиловых клякс раннего зимнего заката, появились черные силуэты небоскребов Манхэттена, сердце мое чуть не остановилось от ужаса. Нам предстояло проникнуть в двумерное пространство глянцевой открытки, переместиться в вымышленную, иллюзорную реальность. Тогда это было совершенно для меня очевидно, да и теперь я иногда спрашиваю себя: где же мы все-таки, черт побери, побывали?..
2
Вторая моя Америка сродни первой — в том смысле, что она действительно вымышленная. Это Америка из популярных кинофильмов, плацдарм красивой жизни во всех ее проявлениях: от героического противостояния ковбоев и индейцев до Одри Хёпберн, которая, безусловно, должна завтракать у Тиффани, а ужинать — это уж как повезет. Америка Копполы и Тарантино, гангстеров и полицейских, подпольных вечеринок бутлегеров и веселого, рыжего тыквенного ужаса в День Всех Святых. Филипп Марлоу отстреливается от негодяев, не отрываясь от стакана с неразбавленным виски, Смок и Малыш купаются в золотом песке, Микки Маус заедает гамбургером холодную кока-колу, а Мерлин Монро заливается соловьем, крутит аппетитной попкой, на радость прочим детям человеческим.
