Они спустились с танцплощадки, а там опять заревела музыка, и народ кинулся в круг разминать уставшие кости.
Рей явно намеревался увести Аманду куда-то в палатку. Но она хотела теперь только одного — спрятаться, скрыться от всех. Ведь Дэн, наверно, теперь навсегда потерян для нее.
— Я хочу домой! — повторила она отчаянно и капризно, когда они вышли на центральную дорожку.
Рей вздохнул.
— Ты недовольна мною? Я хотел тебе сказать, что ты была такой красивой, я тебя давно…
— Замолчи, замолчи, замолчи! — еще отчаяннее закричала Аманда, но не зарыдала, хотя хотелось.
— О, прости, дорогая, я не должен был… Я ведь все знаю, все понимаю… Я не удержался…
— Вот, ты все понимаешь… Зачем же ты это сделал?
— Я не удержался… Ты была такая красивая… Я рискнул, я хотел обмануть судьбу, я хотел бросить ей вызов…
— Рей стоял очень близко, но не касался ее, лишь вглядывался в лицо, которое здесь, в сумерках, было ему почти не видно, вглядывался так, словно хотел каждую частицу впечатления унести с собой.
Аманда опустила голову, слезы наворачивались ей на глаза, но она все-таки их удерживала. Потом по-детски всхлипнула и замолчала.
Молчал и Рей. Потом вздохнул.
— Отвести тебя домой?
— Ох, там будет еще хуже.
— Отвести к…
— Да… Нет… Найди его. Пусть придет. Я буду ждать здесь.
— Хорошо. Это мне наказание, я его заслужил. Я ему все объясню.
— Не надо ничего объяснять! Просто скажи: она тебя ждет. А там пусть как хочет.
— Хорошо. Прости меня. Ты на меня сильно сердишься?
— Я не сержусь. Честное слово. Я тебя понимаю. Получилось так, как должно было получиться. Но дальше ничего не должно быть.
— Да, я понимаю. Пойду поищу.
Рей ушел. Аманда в изнеможении опустилась на корточки под сосной и закрыла лицо руками.
Издалека доносилась музыка, взлетали фейерверки, но сюда, на окраину лагеря, никто не заходил, словно все видели Аманду и не хотели ей мешать.
Она не знала, сколько продолжалось это одинокое видение под сосной. Она так погрузилась в свои мрачные мысли, что вздрогнула, когда совсем рядом хрустнули сухие иглы под чьей-то ногой.
Это был он. Дэн возник как привидение, почти неслышно. Она выпрямилась и стояла, боясь взглянуть ему в лицо. Он молчал и, по-видимому, не собирался начинать разговор.
В конце концов Аманда решилась:
— Прости меня.
— За что?
— За все.
— Ты ни в чем не виновата.
— Я виновата. Во всем.
— Говорю тебе, ни в чем. Раз ты меня не любишь, что прощать-то? — Дэн усмехнулся. — Зачем ты меня звала? Покаяться? Не в чем тебе каяться!..
— Не говори так со мною! — прервала его Аманда. — Да, я во многом виновата, во всем виновата, но только умоляю тебя, не говори так со мною!
— Ладно, давай без истерик. Что хотела?
Его сухой, жесткий тон загонял Аманду в угол, не давая ей ни шанса на оправдание, на то, чтобы хоть как-то изменить, оборвать этот идиотский маршрут, который вел их в никуда.
— Я хочу с тобой поговорить.
— Здесь, что ли? Пойдем куда-нибудь.
— Пойдем.
— Куда?
— Мне все равно.
Не взяв ее за руку, как надеялась Аманда, Дэн молча повернулся и куда-то медленно пошел. Это, наверно, надо было понимать как сигнал «следуй за мной».
Она молча последовала за ним, спотыкаясь о шишки и корни. Но из гордости не брала его за руку. Или из страха — вдруг он вырвет свою? Но она была готова так идти за ним всю ночь, куда угодно. Всю жизнь, может быть. Лишь бы он заговорил с ней по-человечески.
Дэн привел ее на озерный берег, на помост, с которого народ пытался ловить рыбу — так же регулярно, как и безуспешно. Они уселись рядом, свесив нога, глядя на тихую воду, на крупные яркие звезды, на Млечный Путь, — картина получалась идиллической. Если бы не то обстоятельство, что Дэна рядом с ней как бы и не было. Сидел чужой, посторонний человек, холодный, равнодушный, готовый в любую минуту сорваться и уйти навсегда.
Если я позволю ему уйти, я уже никогда его не увижу. Аманда не думала о том, что делать, что говорить. Она полностью отдалась интуиции — как тогда, когда безошибочно вывела себя к финалу того проклятого танца…
Но на сей раз интуиция должна привести ее к нужному финалу.
— Прости меня, — начала она со все той же упорной фразы.
Дэн вздохнул.
— Знаешь, я терпеть не могу выяснения отношений. Говорю же тебе: я на тебя не сержусь. Чего тебе надо?
Явно провоцирует на ссору, чтобы потом сказать, что она во всем виновата, а он… Так… спокойнее…
— Мне надо только одно: чтобы ты меня простил за то, что сделал Рей.
— Оригинальная постановка вопроса.
— Ну хорошо: за то, что я ему это позволила сделать.
— А, это уже другое. Впрочем, это твое дело.
— Я его не просила и не ожидала ничего подобного. Для меня это тоже был шок. Я ему сказала, что никакого продолжения не может быть, и попросила привести тебя — в наказание за вину. Вот и вся предыстория.
Дэн молчал и что-то разглядывал на невидимом черном горизонте.
— Ты мне веришь? Веришь моим словам?
— Да.
— Спасибо.
— Пожалуйста.
Аманда не поддалась на провокационный тон.
— Вот. А теперь я хочу тебе рассказать историю.
— Не нужны мне твои истории.
— Это не моя история, а наша с тобой.
Дэн вздрогнул.
— Нет, спасибо. Я уже все это пережил. Больше не хочу.
— Чего не хочешь?
— Ничего не хочу.
— Я тебя понимаю. Я хочу еще раз попросить у тебя прощения за все, за все, за все.
— Ну да, на безрыбье.
— Есть еще такое слово — жизнь, — ответила Аманда очень терпеливо и очень спокойно.
Оба замолчали. Но она теперь всем своим нутром чуяла, что Дэн не уйдет. Хотя он по-прежнему смотрел очень далеко за горизонт.
— Ты не хочешь меня прощать? Я понимаю. Я теперь только поняла, какой была к тебе жестокой. Я часто теперь вспоминаю все, что было, и ставлю себя на твое место… И знаешь, я все-таки простила бы.
— Ну, каждому лучше быть на своем месте.
— Да. Но я научилась ставить себя и на место другого, видеть ситуацию его глазами — и стала лучше понимать других. И тебя в том числе.
