— Надеюсь, ты никогда не испытывала подобных чувств по отношению ко мне, дорогая.
— Ой, мам, ты всегда выглядишь замечательно! Но даже если бы ты была одета в такие обноски, как у Марты, я все равно не стала бы тебя стесняться, потому что слишком сильно люблю тебя. — И Кейт послала матери воздушный поцелуй. — Как бы то ни было, Марта хотела лишь, чтобы дочь прочла письмо своего брата и ответила на него, — сама она не умеет ни читать, ни писать, бедняжка.
— И где же этот молодой человек, дорогая?
— В Ланкастере. Он служит в армии. Его письмо лежит у меня в сумочке. Я напишу ему ответ от имени Марты. Его уговорили поступить на службу, хотя ему всего четырнадцать.
В это время, раскуривая трубку, в комнату вошел отец Кейт. Он был врачом-подологом — мастером по уходу за ногами — и работал в боковой пристройке. По словам супруги, он умел «находить общий язык с женщинами», и они сотнями записывались к нему на прием, даже совсем молоденькие, которые еще не знали, что такое мозоли. Им нравилось, что их ступни массирует столь привлекательный мужчина средних лет с теплыми и нежными руками.
— Я слышал об этом, — сообщил он. — В парламенте уже задают неприятные вопросы о несовершеннолетних солдатах. Похоже, назревает очередной скандал.
— Завтра я непременно скажу об этом Марте.
— Ты договорилась о встрече с ней, дорогая? — поинтересовалась Маргарет Келлауэй.
— Да, чтобы отдать ей письмо для Джо. Я напишу его после обеда.
— Мама, — позвала Кейт чуть позже, после того, как с обедом было покончено и они с матерью мыли и вытирали тарелки. — Помнишь те платья, которые оставила Эвелин? Я хотела спросить, нельзя ли отдать их Марте? — Эвелин приходилась Кейт старшей сестрой. Сейчас она жила в Ноттингеме с мужем и двумя маленькими детьми. — И еще у Марты есть дочь Лили. У меня же куча ненужной одежды, которая может им пригодиться, да и обуви тоже. А еще я могу угостить ее твоим замечательным вареньем из чернослива и консервированными сливами.
— Ты отдашь ей письмо, дорогая, и все, — решительно сказала мать. — Я не знаю этой твоей Марты, но она может оказаться самолюбивой особой. И если ты начнешь обращаться с ней, как с нищенкой, то можешь обидеть ее.
Кейт принялась задумчиво постукивать по подбородку десертной ложечкой, которую только что вытерла.
— Полагаю, ты права, — заключила она, целуя мать в затылок. — Я немного подожду и предложу ей при удобном случае. Ведь Марта наверняка захочет, чтобы я и дальше писала письма для ее Джо.
По правде говоря, Кейт очень надеялась, что именно так все и случится.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
В тот вечер, возвращаясь с работы домой, Марта испытывала необычайное воодушевление. И все благодаря Кейт Келлауэй. Никогда еще у нее не было столь милых и респектабельных знакомых, как Кейт, которая была выходцем из совершенно другого мира. И Марта с нетерпением ожидала встречи, назначенной на следующий день.
Она пребывала в столь приподнятом состоянии духа, что решила купить картофель и рыбных котлет к ужину. У нее оставалось немного денег, которые дал ей Джо, так что она могла позволить себе немного пошиковать. А Лили с Джорджи с радостью помогли ей донести неожиданное угощение из лавки домой.
— Оставьте немного для Франка, — попросила Марта детей.
Последние несколько недель Франк ежедневно наведывался к ним на ужин, так что она с минуты на минуту ожидала его появления. Как и все они, за исключением Карло, который, похоже, существовал в собственном, замкнутом мирке, Франк тревожился о судьбе Джо и начал регулярно давать матери деньги на хозяйство.
«У меня замечательные дети, — сказала себе Марта. — Наш Франк немножечко разгильдяй, конечно, но у него доброе сердце».
Интересно, где он ночевал? Обычно он исчезал из дома около восьми вечера. Но пожалуй, лучше не спрашивать его об этом; так они, по крайней мере, не поссорятся.
Джойс пришла, когда они закончили ужин, как и предполагала Марта. Девушка не сказала, что ей стыдно за то, как она обошлась с матерью в универмаге, но Марта видела сама, что дочь переживает из-за этого. Не теряя времени, Джойс предложила сразу же написать ответ Джо; она сообщила, что и пришла-то специально ради этого.
— Эдварду я сказала, что мы увидимся с ним завтра, а сегодня вечером я занята.
Похоже, они с Эдвардом встречались довольно часто. Марте удалось выпытать у дочери, что Эдвард работает во «Фредерике и Хьюзе» младшим управляющим, а не простым продавцом.
— Как мило с твоей стороны, родная, — тепло откликнулась Марта. — Но эта девушка, Кейт, предложила написать ему письмо вместо меня. Мы с ней встречаемся во время обеденного перерыва в кафе на Центральном вокзале.
Джойс выглядела уязвленной.
— Но ведь это могла сделать и я, мам. Ты же знаешь.
— Да, но я же не знала, что ты придешь к нам сегодня вечером, правда, Джойс? Когда Кейт вернет мне письмо Джо, ты тоже можешь написать ему, вместе с Лили и Джорджи, да и наш Франк тоже.
Пожалуй, когда старший сын появится в следующий раз, она поговорит с ним об этом. Правда, следовало признать, что он не любитель писать письма.
— Хорошо, мам, — согласился Франк, придя домой, и пожал плечами. Хотя намного больше его интересовало, кто такая эта Кейт и как она выглядит.
— Ее лицо похоже на сладкий пудинг, и ее легче перепрыгнуть, чем обойти, — шутила Марта, не желая, чтобы Франк, нахальный бездельник, узнал о том, что Кейт на самом деле очень привлекательная девушка.
Она вновь подумала о Джо вечером, когда Лили и Джорджи легли спать, Джойс ушла домой, а Франк опять исчез, предположительно туда, где он проводил ночи в последнее время. Марта уже почти привыкла к отсутствию среднего сына. Судя по письму, Джо был вполне счастлив в армии, хорошо ел, тепло одевался, пребывал в чистоте и был доволен своей жизнью. Быть может, зря она так волновалась и суетилась из-за того, что он поступил на военную службу? Война не может тянуться бесконечно. Когда-нибудь Джо вернется домой и наверняка найдет себе работу получше, чем развозить овощи и фрукты на велосипеде.
Кейт уже сидела в кафе за столиком, когда туда пришла Марта. На этот раз она постаралась хоть немного привести себя в порядок, отряхнувшись от пыли и вытерев лицо влажной тряпкой. К ее удивлению, девушка вскочила на ноги и поцеловала ее в щеку, чего в последнее время не делала даже старшая дочь Марты.
— Я написала письма, Марта, — сообщила Кейт.
— Письма? То есть их несколько?
— Одно письмо я написала от себя, объяснив, кто я такая, чтобы ваш сын знал, кто пишет ему от имени матери. Вы не возражаете? — с тревогой поинтересовалась она.
— Нет, конечно. По-моему, это замечательная идея.
Они устроились за круглым столиком с мраморной столешницей.
