— Хорошо, тогда я ухожу. — Миссис Лэвин удалилась, взяв с Микки обещание, что он немедленно придет домой сразу же после рождения ребенка. — Я принесу цветы и виноград, — великодушно заявила она.
— Только если она сумеет найти грузовик, с которого они упадут, — произнесла Орла сквозь зубы, когда дверь закрылась. — Вероятнее всего, я получу кусок ростбифа или куриную ножку, которую они припасли заранее.
— Тебе не нужно разговаривать, любимая. — Микки погладил молодую жену по голове. — Побереги дыхание для приступов. Они называются схватки, — пояснил он Элис, как будто та сама этого не знала. — Они становятся все сильнее и сильнее по мере того, как близится рождение ребенка. Я читал об этом в книге, которую взял в библиотеке, — с гордостью добавил он.
Орле достался один парень из тысячи. Понадобится, конечно, еще много времени, чтобы она поняла это, ему всего двадцать, но если она наберется терпения, то ей будет хорошо с Микки Лэвином.
— Заткнись, Микки, — резко оборвала его Орла. — О, снова накатывает боль! Ой, мама!
День готовился сменить утро, и Элис начала понемногу терять терпение, потому что ее дочь не прекращала вопить и ругаться. В палате были еще две женщины, которые тоже должны были вот-вот родить, но они вели себя куда тише и спокойнее. Элис подозревала, что крики предназначались для Микки, чтобы он проникся жалостью и почувствовал свою вину.
Схватки продолжались пять с половиной часов, и, как только акушерка увидела, что вот-вот начнутся роды, Орлу повезли в родильную палату.
Элис и Микки сидели в коридоре и ждали, что крики возобновятся. К их удивлению, прошло совсем немного времени, дверь палаты открылась, и появилась акушерка.
— Девочка, — торжественно объявила она. — Потрясающе красивый ребенок, весит целых семь фунтов и две унции. Мне еще не доводилось иметь дело с такими быстрыми и безболезненными родами. Поздравляю! Папаша! Не хотите ли зайти внутрь и посмотреть на свою дочь?
Микки обратил к Элис полный тоски взор.
— Теперь, когда все кончилось, будет ли она чувствовать себя счастливой? Как вы думаете, перестанет ли она обвинять меня? Я люблю ее, миссис Лэйси. Я люблю ее больше всего на свете! — с жаром воскликнул он.
— Я знаю, дорогой. — Элис поцеловала его, но не нашла в себе сил внушить ему хоть малейшую надежду на счастливое будущее. Вне всякого сомнения, ее своевольная и целеустремленная дочь считала, что этот молодой человек навеки разрушил ее жизнь.
— Сейчас я пойду к ней. — Микки отсутствовал всего минуту. — Она требует вас, — сказал он, выходя из палаты. Глаза его блестели от слез.
— Почему бы тебе не пойти домой и не рассказать обо всем твоей матери? — предложила Элис.
— Я так и сделаю. — Похоже, он испытал облегчение, найдя себе занятие.
Акушерка оказалась права. Новорожденная и в самом деле была красива — восхитительная маленькая девочка, ничуть не красная и не сморщенная, какими иногда рождаются дети. У нее на головке уже были темные вьющиеся волосики. Глаза были широко открыты, маленькое тельце, туго завернутое в одеяло, нетерпеливо ерзало.
— Изрядная непоседа вырастет, — прошептала ее бабушка. — Я думаю, мне можно взять ее на руки.
Баюкая свою первую внучку, Элис всем сердцем хотела, чтобы рядом оказался Джон, но не теперешний, а тот, за которого она когда-то выходила замуж. Это были неповторимые мгновения, которые женщина должна разделить со своим мужем. Она вздохнула. Похоже, ее мужа семья больше не интересовала.
— Вы уже решили, какое имя выбрать? — спросила она Орлу. Выбор имени для будущего ребенка было единственным, что хоть как-то интересовало ее дочь в последнее время.
— Аулу, — безжизненным голосом ответила Орла.
Элис никогда не слышала о подобном имени. Оно показалось ей ужасным, как у девицы из мюзик-холла или звезды немого кино. Однако она сочла разумным промолчать.
— Привет, мисс Аулу Лэвин, — прошептала она. Малышка завозилась у нее на руках и тоненько запищала. — Я думаю, ее пора покормить. Ты готова, милая?
— Я не уверена. Я чувствую себя так, будто меня пропустили через мясорубку, — слабым голосом ответила Орла.
— Акушерка говорит, что еще не видела таких быстрых и легких родов.
— Откуда она знает? — сказала Орла требовательным голосом, который вдруг перестал быть слабым.
Элис пожала плечами:
— Опыт, я полагаю. Что ты сказала Микки, что он так быстро выскочил отсюда?
— Я сказала ему, что не хочу его видеть и чтобы он попросил зайти тебя. Откровенно говоря, я не стану расстраиваться, если больше никогда не увижу его или всех Лэвинов.
— Тогда почему ты вышла замуж за бедного парня?
Орла сделала недовольную мину:
— У меня не было особого выбора, правда?
— Тебе не из чего было выбирать, — согласилась Элис, — но ты вовсе не обязана была выходить за него замуж. И, позволю тебе напомнить, он тоже не обязан был жениться на тебе . Другой на его месте мог попросту сбежать или заявить, что ребенок не его. Но Микки поступил достойно, а ты с тех пор превратила его жизнь в ад. — Боже, как тяжело ей было разговаривать со своей красавицей дочерью, которая была измучена родами и, вероятно, ожидала от матери сочувствия, а не нравоучений. — Я полагаю… в то время, когда ты зачала ребенка, он ведь не изнасиловал тебя и ты… по своей воле участвовала… в процессе?
Орла покраснела и ничего не ответила.
Элис намеревалась продолжить свою лекцию, но тут вошли две медсестры, чтобы перевести молодую мамашу в палату и отнести ребенка в детскую. Поэтому она простилась и пошла искать телефон. Она позвонила Фионе и сообщила ей, что та только что стала теткой.
— Сбегай домой, как только у тебя выдастся свободная минутка, и расскажи обо всем нашей Маив. Она уже должна вернуться с дежурства. Маив сможет поговорить с Кормаком, когда тот придет из школы. Сегодня вечером мы все навестим Орлу и малышку.
Маив сморщила свой вздернутый маленький носик:
— Как это прикольно иметь сестру, которая уже стала матерью!
— Я знаю. — Фиона усиленно закивала головой. — Очень даже прикольно.
— А ты когда-нибудь делала, ну, то, что Микки сделал с Орлой, чтобы она заберенемела?
— Господи, нет, конечно ! — выдохнула Фиона. — А ты?
— Что? И кончить тем, что жить в гостиной у Лэвинов, где люди сидят на твоей кровати и смотрят телевизор, когда ты пытаешься заснуть? Нет, благодарю покорно, это не для меня. Нужно быть сумасшедшей, чтобы сделать это.
— Может, наша Орла и есть сумасшедшая!
— Может быть. Хотя я ничего не имею против того, чтобы поцеловаться с Микки Лэвином, — задумчиво проговорила Маив. — Он душка.
— Что такое «душка»? — поинтересовалась Фиона, которая тоже не возражала бы против того, чтобы поцеловать Микки Лэвина.
