— Ну разумеется, мы производим автомобили, — язвительным тоном ответил он. — Я ведь родом из Австралии, а не из страны третьего мира.
— А я думала, вы импортируете большую часть промышленных товаров, — запинаясь, сказала Валерия.
— Это было давно.
Парни из семейства Галлахеров пришли всей компанией и тактично поставили этого сноба Найджела на место. Когда он попытался отпустить язвительное замечание, они в мягкой форме высмеяли его, после чего он сидел, надувшись, и больше не проронил ни слова, пока те не ушли.
Сильвия считала, что он был способен вызвать только жалость.
— Ты заметила, что он носит туфли на высокой подошве? Кажется, он ужасно комплексует по поводу своего роста.
Энни кивнула.
— Я заметила это.
— Неужели Саре безразлично то, что он всем действует на нервы? — спросила Сильвия.
Молодожены как раз поехали в город, в последнюю минуту решив походить по магазинам.
— Сара сходит по нему с ума, — с горечью в голосе произнесла Энни. — А как она ему прислуживает! «Принеси мне это, Сара». «Подай мне то».
— А почему бы тебе с ней не поговорить, Энни?
— Я уже пыталась это сделать.
Было практически невозможно застать Сару одну. Найджел не отходил от нее ни на шаг. Разве что однажды утром, когда Энни, не в состоянии заснуть, встала в шесть часов и, сделав себе чай, отнесла его во внутренний дворик, Сара появилась следом, протирая сонные глаза. Энни указала ей на пластиковый стул.
— Присаживайся, Сара. Я схожу еще за одной чашкой.
Она пошла в кухню. Ну наконец-то выпала возможность поговорить. Хотя что она может сказать? «Я сделаю все, чтобы моя дочь поняла, на какой риск она идет, отправляясь в чужую страну с человеком, которого едва знает».
Однако к тому времени как Энни вернулась, на ее стуле уже сидел Найджел. Она могла бы поклясться, что он торжествующе смотрел на нее, словно Сара была призом, который ему удалось стащить прямо у нее из-под носа.
К удивлению Энни, тетушке Дот Найджел пришелся по душе. Первое, что она сделала, когда дядюшка Берт вкатил ее на коляске в дом, так это схватила мужа Сары за воротник и притянула к себе, пока их носы не соприкоснулись.
— А ну-ка дай посмотреть на тебя, молодой человек, — сказала она своим решительным голосом. — Надеюсь, ты будешь как следует заботиться о нашей Саре.
— Можете в этом не сомневаться, — кротко произнес Найджел. Возможно, даже он понял, что нельзя быть неучтивым с больной старой женщиной в инвалидной коляске.
Дот очень подробно расспросила его о работе.
— Ты ведь не собираешься кромсать крыс и мышей в этой своей лаборатории, правда?
Найджел рассмеялся.
— Нет, ведь это лаборатория, в которой проводят опыты по физике, там не может быть никаких животных.
Энни, испытывая чувство вины, подумала, что, наверное, ей стоило приложить больше усилий для того, чтобы попытаться найти общий язык со своим зятем, однако тут же вспомнила, как он во время их первой встречи смотрел на нее, словно на заклятого врага. Найджел не поцеловал ее, даже не протянул руки, не извинился за то, что попросту украл ее дочь. Все, что он сказал, это: «Не надо сцен».
— А он, кажется, милый парень, Энни, — шепнула Дот перед самым уходом.
Найджел был впечатлен не меньше.
— Какая бодрая старушка! — Он сжал руку Сары. — Остался лишь один день…
Сара посмотрела на него с обожанием.
— Я не могу дождаться, — сказала она.
Когда в четверг Энни отправилась спать, она увидела четыре огромных, перетянутых ремнями чемодана, которые уже стояли в холле. Они выглядели угрожающе, словно вмещали в себя не вещи Сары и Найджела, а наскоро упакованные куски расчлененного трупа.
На следующее утро Энни проснулась, словно от толчка, зная, что сегодня должно произойти нечто ужасное. Спустя несколько секунд она поняла, что именно: Сара отправляется в Австралию! Они должны были выехать в десять, чтобы успеть добраться до аэропорта Хитроу. Самолет улетал вечером, в семь. Кто-то из университетских товарищей купил машину Найджела и должен был позже забрать ее из аэропорта.
«Не представляю, как мне пережить этот день. Это еще хуже, чем похороны Лаури».
Внезапно раздался грохот, удар и крик, за которым тут же последовал громкий плач. Энни выскочила из постели и бросилась к лестнице. Звуки доносились из комнаты Сары. Энни постучала в дверь и вошла.
Сара, одетая в короткую, отделанную рюшем ночную рубашку, лежала на кровати, уткнувшись лицом в подушку и всхлипывая так, словно ее сердце готово было разбиться на части. Найджел, в белых трусах, стоял возле нее на коленях.
— Сара, — растерянно говорил он. — Сара.
— В чем дело? — спросила Энни.
Услышав ее голос, Сара оторвалась от подушки.
— Мамочка, дорогая, я не хочу ехать в Австралию! Я хочу остаться с тобой.
— Господи Иисусе! — пробормотала Энни. — Ты не оставишь нас на минутку наедине? — спросила она, обратившись к Найджелу.
— Но… — запротестовал было он.
Схватив зятя за руку, Энни практически вышвырнула его за дверь. Из своей комнаты, в одних трусах и футболке, вышел Дэниел.
— Что случилось?
— Твоя сестра не хочет уезжать. — Энни захлопнула дверь и повернулась к дочери. Прежде всего она хотела выяснить одну вещь. — Сара, — твердо произнесла Энни. — Скажи, Найджел заставил тебя выйти за него замуж? — Если это действительно было так, тогда, с ее точки зрения, Сара вполне могла остаться. Энни увидела, что ее дочь снова уткнулась в подушку. Она молилась, надеясь услышать слово «да».
Прошло какое-то время, прежде чем Сара ответила:
— Нет.
— Ясно, — вздохнула Энни.
Сара перевернулась на спину. Ее глаза были красными от слез, а лицо покрылось пятнами.
— Он сделал мне предложение, но идея как можно быстрее пожениться принадлежала мне. Найджел хотел подождать, пока мы не приедем ко мне домой. Он боялся, что ты устроишь скандал, но я сказала, что ты не будешь против.
«Я родила идиотку», — подумала Энни. Решение задачи, стоявшей сейчас перед ней, оказалось куда сложнее, чем в тот первый день в университете. Тогда Сара находилась от дома на расстоянии, которое можно было преодолеть на машине, однако сейчас Энни должна была уговорить ее поехать на другой конец земного шара.
— Ты любишь Найджела, милая? — немного смущаясь, спросила Энни.
— Я не уверена в этом, — шмыгнув носом, сказала Сара. Она села в кровати, обняв колени. — Еще вчера мне казалось, что я его люблю, но, проснувшись сегодня утром, я поняла, что мне никуда не хочется ехать. — Она посмотрела на мать со страдальческим выражением лица. — Мама, что же мне делать?
