— А как насчет того чудесного большого мяча, который принесла тетушка Дот?
— Нет.
— Или, например, игрушечного телефона?
— Нет.
Энни отпустила сына, и он тотчас направился к сломанной кукле. Мать выхватила игрушку у него из рук. К счастью, голова, щелкнув, встала на место. Энни отдала куклу Келли, но Дэниел попытался вернуть игрушку себе, поэтому она взяла его на руки и понесла к шезлонгу. Примостившись у нее на коленях, малыш с неподдельным интересом, появившимся в его умных глазах, наблюдал за тем, как Валерия кормит грудью маленького Захария.
Темноволосый и кареглазый Дэниел создавал массу проблем с тех пор, как появился на свет. В отличие от своей сестры, он плохо спал и требовал к себе постоянного внимания. Энни сходила с ума, пытаясь поддерживать в доме порядок, готовить Лаури еду и постоянно искать, чем бы занять своего маленького сына. Дэниел развивался гораздо быстрее, чем Сара в его возрасте. В пять месяцев Дэниел уже мог самостоятельно сидеть, а в десять начал ходить. Лаури даже пришлось соорудить ворота перед лестницей, после того как Энни обнаружила свое чадо наверху — малыш пытался вскарабкаться по ступенькам, ведущим в туалетную комнату. К счастью, с Сарой не возникало хлопот, и она росла очень независимой. Сейчас она строила домик, укрывшись в ветвях плакучей ивы. Энни мельком взглянула на свою золотоволосую дочурку. Та, согнувшись, сидела под лиственным навесом и готовила еду для выстроившихся в ряд пушистых зверюшек и кукол. На нежном маленьком личике застыло серьезное выражение.
Гари, старший сын Валерии, играл с новым бело-голубым мячом Дэниела. Он бросился за ним, не заметив свою маленькую сестру, ползающую по траве, и, споткнувшись, полетел вниз головой. Трейси выплюнула соску и стала громко плакать, скорее от испуга, чем от боли.
— Гари! — вскрикнула Валерия. — А ну-ка, иди сюда.
Ребенок перешел газон, волоча ногу. Валерия больно ударила его по голой коленке.
— В следующий раз смотри, куда идешь, — резко сказала она.
Верхняя губа Гари задрожала, но он не заплакал.
— По-моему, все произошло случайно, — мягко заметила Энни.
Гари был милым ребенком, и ей не нравилось, что его так несправедливо наказали.
— Случайно или нет, он должен был смотреть под ноги.
Валерия, не задумываясь, лупила своих ребятишек за малейшую провинность, однако Энни поклялась себе, что никогда не поднимет руку на своих детей. Больше всего на свете она хотела, чтобы они были счастливы и ни на секунду не испытали того горя, которое выпало на ее долю.
Энни ждала, когда же наконец к ней придут тетушка Дот и Сильвия, и они смогут вместе поужинать, а Валерия со своим выводком уйдет к себе домой.
Валерия стала громко жаловаться на Кевина.
— На следующей неделе он отправится в Лондон на конференцию. Вот счастливчик. — У нее вырвался неприятный смешок. — Если бы я не знала его как облупленного, то решила бы, что у него роман — он возвращается домой все позже. Но мой Кевин на такое не способен. Он знает, что я убью его, если он станет встречаться с другой женщиной.
Крис Эндрюс упомянул на днях, что Лотти собирается на следующей неделе погостить в Брайтоне у своей подруги. Энни размышляла, есть ли тут какая-нибудь связь, как вдруг из-за угла дома появились тетушка Дот и Сильвия.
Дот просияла.
— Ну где же мой мальчик Дэни? Иди скорее сюда, прелестный малыш, и подари своей старой тетушке нежный поцелуй.
Дэниел соскользнул с маминых коленей и засеменил навстречу распахнутым объятиям. В Дот, обладающей грубым голосом и несдержанной манерой поведения, было что-то такое, что влекло к ней детей. Маленькие Каннингхэмы тоже собрались вокруг нее. Гари часто спрашивал о тетушке Дот.
Энни заметила, что ее дочь не спешит подходить к гостям, словно не желая присоединяться к толпе. Сильвия, крестная мать Сары, тоже обратила на это внимание. Сев на траву, она посадила малышку себе на колени и вручила ей подарок — голубую кожаную сумку.
— Я не хотела, чтобы она чувствовала себя всеми забытой, — сказала Сильвия. — Похоже, лишь Дэниел всегда оказывается в центре внимания.
— Это только так кажется. Лаури боготворит Сару. И вовсе не Дэниел находится в центре внимания, когда папа дома.
Сильвия выглядела очень элегантно в джинсах и свободной небрежно заправленной нежно-розовой блузке. Выйдя замуж, она бросила работу и проводила время, ухаживая за своим прекрасным домом, расположенным в Беркдейле. Сильвия училась играть в бридж и помогала свекрови проводить акцию «кофейное утро», все средства от которой шли на благотворительность. Почти каждый вечер они с Эриком ходили на званые ужины, где обычно было полным-полно перспективных адвокатов, бухгалтеров и бизнесменов. Раз в неделю они устраивали вечеринку у себя. Энни и Лаури также были в числе приглашенных, но они отказывались. «Я бы растерялась, не зная, какой нож выбрать, — призналась подруге Энни. — Да и вообще, Сил, я бы чувствовала себя не в своей тарелке, находясь рядом с такими людьми. К тому же Лаури сказал, что если и есть кто-то, кого он терпеть не может, так это бухгалтеры».
Праздничный ужин в честь дня рождения был накрыт в столовой. Вместо того чтобы затушить единственную свечку, Дэниел ухватился за нее и обжег пальцы. Однако он не закричал, а стал с любопытством их разглядывать. Затем малыш посмотрел на мать, требуя объяснений. Дот заявила, что он просто прелесть.
Каннингхэмы ушли.
— Думаю, мне надо немного убрать в квартире перед приходом Кевина, — угрюмо сказала Валерия.
— Какая же она капризная и сварливая женщина, — заметила Дот, после того как Валерия ушла. — Она не знает, какое счастье выпало ей на долю. У нее четверо прелестных ребятишек, а она только и делает, что жалуется на судьбу. Скажу тебе честно, мне никогда не нравились женщины, которые выносят сор из избы.
Дот повела детишек в сад, а Энни убрала со стола. Сильвия набрала воду в раковину.
— Я помою посуду, а ты вытрешь ее насухо.
Такая традиция сложилась еще с тех пор, как они вместе жили на Аппер Парлимент-стрит. Сильвия ненавидела вытирать тарелки.
— Ты забрызгаешь свою прелестную блузку.
Сильвия закатила рукава перед тем, как опустить руки в мыльную воду.
— Что случилось?! — воскликнула Энни.
На левом предплечье Сильвии, от запястья до локтя, красовался уродливый фиолетовый синяк.
— О! — Засмеявшись, Сильвия предприняла вялую попытку опустить рукав. — Я просто упала с лестницы! Рука совершенно не болит.
Энни поставила чайник на огонь, чтобы они могли спокойно попить чай.
— Ты даже представить себе не можешь, как приятно побыть в тишине. Дэниел целый день на ногах.
— Он просто чудо, Энни.
— Пойми меня правильно, — поспешно сказала Энни. — Я не жалуюсь. Оба моих ребенка восхитительны, и я абсолютно счастлива. — Она искоса взглянула на подругу. — А ты разве нет? — Она даже не знала, почему именно задала этот вопрос, словно в какой-то момент ее охватило сомнение. Возможно, ее встревожил синяк на руке Сильвии.
