Забыв о кроватях, Энни открыла дверцу платяного шкафа.
— Что мне взять из одежды в Лондон? Я уезжаю в пятницу.
Одна из женщин, вместе с которой Мари делила кров, как раз должна была на время уехать, и Энни могла занять ее комнату.
— Даже не спрашивай меня. Я бы не надела ничего из содержимого твоего гардероба.
— Большое спасибо, — резко сказала Энни.
Она перебрала все свои платья. Они действительно нагоняли тоску.
— Смотри-ка, а вот кулон в виде орхидеи, который я много лет назад купила тебе в магазине «Джордж Генри Ли». Жаль, что он потускнел.
— Эта вещица стоила девять шиллингов одиннадцать пенсов.
— Интересно, а что сталось с кулончиком в форме розы, который ты купила для мамы?
— Понятия не имею. Возможно, он так и остался у нее на шее, когда ее похоронили. Она никогда его не снимала. — Энни внезапно села на диван.
— Мне так жаль, Энни. Я, кажется, проявила бестактность. Ну, раз уж ты закончила с кроватями, может, я сделаю нам по чашечке кофе?
— Да, пожалуйста. — Энни передернула плечами, пытаясь отогнать образ мертвой матери, лежащей в гробу.
Спускаясь бегом по лестнице, Сильвия пела во весь голос. Ее отношения с Эриком представляли собой смесь трагедии, комедии и фарса, однако она твердо решила не падать духом. «Я не позволю ему сделать из меня жертву. В любом случае скоро все закончится. Или он убьет меня, или же я убью его».
«Прямо как в кино», — подумала Энни. Слушая Сильвию, можно было сделать вывод, что брак — это сплошная драма. Энни сняла наволочку со своей подушки, а затем подняла подушку Лаури, чтобы проделать то же самое, как вдруг увидела там два каштановых волнистых волоска. Она села и уставилась на них.
Нет, они с Лаури никогда не говорили о сексе. В общем, и говорить-то было не о чем. В последнее время они занимались любовью все реже и реже, и ее это совершенно не огорчало. По всей видимости, она ничего толком не знала об этой стороне супружеской жизни. Иногда, когда Лаури спал рядом с ней крепким сном, Энни слышала восторженные, отчаянные крики, доносящиеся из спальни Каннингхэмов. Ощущения, которые Энни получала от секса, никак не вдохновляли ее на громкие стоны наслаждения.
«Между нами нет настоящей близости, — подумала она. — Я имею в виду даже не секс. Просто нет интимности».
Энни вдруг вспомнила, что Валерия и Кевин пользовались резиновыми колпачками. Однажды утром соседка, смеясь, рассказала, что не смогла вытащить колпачок.
«Кевину пришлось вынуть его из меня, при этом как следует потрудившись».
Энни залилась краской смущения. Она никогда бы не попросила Лаури сделать что-либо подобное. Ни за что на свете!
— Кофе готов, Энни.
— Уже иду.
Она поспешно собрала простыни и наволочки и понесла их вниз.
В пятницу Фред Куиллин приехал в фургоне. Перед отъездом Лаури еще раз преподнес Энни один из тех сюрпризов, которые рождали в ее сердце горячую любовь.
— Желаю тебе приятно провести время в Лондоне. — Он поцеловал ее в щеку и положил что-то в руку. — Скоро твой день рождения. Купи себе новую одежду, пока будешь там. Не волнуйся о детях. Мы вместе с Дот как-нибудь справимся.
После того как он ушел, Энни опустила взгляд, чтобы посмотреть, что же ей дали. Двадцать пять фунтов!
— О!
Она открыла дверь. Лаури как раз собирался залезть в фургон.
— Лаури! — Она побежала по тропинке и обняла его за шею. — Я буду скучать по тебе!
Он похлопал жену по спине.
— Я тоже буду по тебе скучать, милая. Мы все будем скучать.
— Может, мне не следует ехать?
— Не глупи.
Она рада была увидеть, что озорные огоньки снова загорелись в его глазах.
— Ты заслуживаешь передышки. Это пойдет тебе на пользу.
— Ты ведь вернешься назад, мамочка? — серьезно спросила Сара, когда Энни оставила ее возле школьных ворот.
— Солнышко, как же я могу покинуть свою маленькую девочку?
А вот Дэниелу, похоже, было все равно, что мама куда-то уезжает. Воспитательнице Энни сообщила, что в обед сынишку заберет его тетя. Эта новость шокировала женщину. Дело в том, что предыдущие посещения тетушки Дот запомнились детсадовскому коллективу как страшный сон — она обычно приходила пораньше и начинала поучать всех, как надо воспитывать детей.
ГЛАВА 5
Если Ливерпуль явился родоначальником авангардного течения Англии, то Лондон стал тем местом, где это течение набрало силу. Столица жила в стиле свинг. Казалось, сам воздух был пропитан радостным напряжением. Энни ощутила это в ту самую минуту, как сошла с поезда на вокзале Юстон и увидела красивую девушку, на которой были брюки-клеш из парчи, облегающая красно-коричневая бархатная куртка и большая шляпа из такого же материала, украшенная красивейшей махровой розой. Энни чувствовала себя очень скованно в скромном темно-синем платье и белом кардигане, сожалея о том, что не захватила с собой красное мини-платье, поскольку всегда стеснялась показать свои ноги.
— Привет, сестричка, — услышала она голос, и женщины крепко обнялись.
— О Мари! А я тебя не узнала. Ты выглядишь так молодо и так… экстравагантно! У тебя просто потрясающий вкус, и ты, я вижу, проколола уши! — С мочек Мари свисали черные камешки. — Я всегда хотела иметь дырочки в ушах.
— Да и ты неплохо сохранилась. Кто бы мог подумать, что ты уже давно замужем и у тебя двое детей.
Сестры не виделись почти пять лет. Временами Энни посещала тревожная мысль: ей казалось, что они вообще могут больше не встретиться, что Мари принадлежала к разряду тех людей, которые не испытывают потребности в семье. Звонить ей оказалось пустой тратой времени — ее никогда не было дома. А те, кто поднимал трубку общего телефона, так и не передали посланий Энни, или же Мари их попросту игнорировала, так же, как и письма сестры. В конце концов пришлось отправить телеграмму, чтобы заставить ее позвонить и договориться об уик-энде.
Мари взяла Энни под руку.
— Давай выпьем по чашечке кофе. Здесь поблизости есть милое уютное местечко.
Кофейня находилась в темном полуподвальном помещении, заполненном посетителями, что было необычно для середины дня. Сестры заняли свободный столик рядом с двумя мужчинами, играющими в шахматы. После того как девушки заказали два кофе, Мари с воодушевлением спросила:
— Ну, как там у всех дела?
— Я привезла несколько фотографий, — застенчиво сказала Энни. — Большую часть из них мы сделали на вечеринке в честь дня рождения Дэниела — в июле ему исполнилось четыре. Только посмотри на Сару. На следующей неделе ей исполнится шесть. Она очень стройная девочка, прямо как ты, но думаю, что она будет высокой. У нее мои глаза и почти такие же, как у меня, волосы. А это Дэниел.
