— Черт, Энни! Он становится очень похож на… — Мари закусила губу.
— Знаю, он копия нашей мамы. Никто этого не заметил, кроме меня, даже тетушка Дот. Мне было любопытно, заметишь ли ты.
— Он невероятно красив. — Мари вздохнула. — Лаури выглядит прекрасно. А это кто?
— Это Валерия из соседнего дома со своими детьми.
— Ее муж попытался приударить за мной на той вечеринке! Помнишь?
— Неужели?
— Бог мой, Дот постарела.
— Ей в следующем году исполнится шестьдесят. Она в последнее время здорово сдала. Все ее сыновья женаты, кроме Джо, самого младшего. Он пошел служить в десантники. Остались только они с Бертом. Он на Рождество выходит на пенсию.
— Трудно представить Дот постаревшей. — Мари улыбнулась.
— Она уже планирует устроить грандиозную вечеринку в честь своего дня рождения. А дядюшка Берт такой же, как прежде. Похоже, он никогда не изменится. Разве что волосы немного потускнели, вот и все.
— Всю жизнь он при ней, как серый кардинал, на вид просто воплощение христианского смирения, этот дядюшка Берт, но без него Дот пропала бы.
— Думаю, она прекрасно это понимает.
Мужчина, сидящий за соседним столиком, закричал: «Шах и мат!»
Мари вздохнула, отложив в сторону фотографии.
— Я все пропустила, так ведь? Особенно, как росли Сара и Дэниел.
— Еще не все потеряно, сестренка. У Сары в следующем месяце будет первое причастие. Почему бы тебе не приехать? Для тебя в нашем доме всегда найдется место.
— Знаю, сестричка, просто здесь такой бешеный ритм жизни. Вряд ли я выкрою время для поездки в Ливерпуль.
Энни стало ужасно обидно. Она-то постоянно скучала и помнила о своей непутевой сестре.
— Я боюсь уезжать даже ненадолго, ведь в любой момент может что-то подвернуться. Вдруг позвонит мой агент и сообщит, что я получила роль, или же в этот день должно состояться прослушивание, а меня не будет в Лондоне и я упущу свой шанс. Даже околачиваясь в пабах, можно услышать полезную информацию.
— Однако до сих пор тебе так и не подвернулось ничего стоящего, правда, Мари? — нежно произнесла Энни.
С того времени как ее сестра покинула Ливерпуль, прошло уже десять лет, а ее карьера так и не состоялась.
— А я и не ожидала, что прославлюсь за одну ночь, — сказала Мари, хотя Энни отлично помнила, что именно об этом она всегда мечтала. — И не забывай о «Саге о Форсайтах».
Дома все смотрели «Сагу о Форсайтах», где сестра Энни Менин исполнила роль служанки. Мари достаточно убедительно передала образ, хотя по сценарию роль была без единого слова и это трудно было назвать трамплином для дальнейшей карьеры. Энни иногда спрашивала себя: а есть ли вообще у Мари талант? Возможно, она напрасно тратит силы, и ей было бы лучше просто выйти замуж и добиться успеха в каком-нибудь другом деле, где шансы преуспеть были несколько выше.
Мари поняла, что хотела сказать сестра.
— Я не сдамся.
Она упрямо вскинула маленький заостренный подбородок, так же, как в детстве.
— У меня не так уж все и плохо. Репертуарный театр в Портсмуте приглашает меня следующей весной, а на Рождество у меня еще одна долбанная пантомима. Когда у меня «творческий перерыв», я работаю в офисе. Кстати, я говорила тебе, что научилась печатать на машинке?
— Да, еще много лет назад.
— У меня не очень хорошо получается, не то, что у тебя. — Мари скорчила жалобную мину.
Энни сжала руку сестры.
— Ничего страшного. Я чувствую, что в один прекрасный день ты покоришь этот мир.
Хотя где-то в глубине души она все же опасалась, что сестра понапрасну растрачивает свою жизнь. Энни подумала, что Мари пытается дотянуться до звезды. Ради этого не стоило прикладывать столько усилий.
Ее посетила та же мысль, когда она увидела место, где жила ее сестра. «Неужели оно того стоит?»
У Энни опустилось сердце, когда она вошла в мрачный дом ленточной застройки в Брикстоне. Кухня была оборудована потрескавшейся старомодной раковиной, а на грязном полу недоставало нескольких плиток. На окне не было занавесок. Эта квартира была в миллион раз хуже той, которую они когда-то снимали на Аппер Парлимент-стрит.
— Добро пожаловать в мое прелестное жилище! — воскликнула Мари.
Она сняла шляпу. Ее волосы представляли собой спутанную массу мелких завитков.
— Да у тебя химия! — Энни не знала, нравилось ей это или нет.
— Как тебе? — Мари сделала пирует. — Надеюсь, ты под впечатлением. Это обошлось мне в двадцать фунтов стерлингов.
— Двадцать фунтов стерлингов за химическую завивку!
— Тебе бы тоже не помешало потратить несколько шиллингов на свои волосы. Не знаю, как тебе еще не надоело постоянно носить одну и ту же прическу.
Энни взглянула на себя в зеркало, стоящее на туалетном столике. Его поверхность изобиловала баночками с основой под макияж разнообразных оттенков, тенями и губными помадами.
— Я уже несколько лет хочу сделать себе стрижку.
— А давай я подстригу тебя… У меня это здорово выходит.
— Даже не знаю. А это что? — Энни нагнулась и ковырнула пальцем в ярко-красной баночке. — Слишком уж жирное для румян.
— Да это губная помада. Ее наносят с помощью кисточки.
— Неужели? А можно мне попробовать?
— Если позволишь себя подстричь. Ну же, сестренка, — уговаривала Мари.
— Даже не знаю, — повторила Энни. — Я здесь всего лишь пять минут…
— Да какая разница!
Взяв ножницы с туалетного столика, Мари приблизилась к ней, угрожающе пощелкивая ими.
Энни очень обрадовалась тому, что они с сестрой снова вместе, как в старые добрые времена, поэтому быстро сдалась.
— Только не переусердствуй. Мне хочется, чтобы ты их слегка укоротила.
— Но тогда ты будешь выглядеть так же, как и прежде.
Не успела Энни сказать ни слова, как Мари схватила прядь волос и отрезала большую часть.
— Мари!
— Тише. Не смотри в зеркало. Сиди с закрытыми глазами до тех пор, пока я не закончу.
Энни закрыла глаза и, стиснув зубы, молилась.
— А теперь можешь посмотреть, — сказала Мари спустя какое-то время, показавшееся ее сестре целой вечностью.
— Боже мой!
У нее на голове была огромная шапка из крошечных мелких завитков. Сначала Энни испытала настоящий шок, но чем дольше она глядела на свое отражение, тем больше ей нравилось увиденное.
— У тебя прекрасная длинная шея, сестренка. — Мари погладила шею Энни, а потом положила руки ей на плечи. Они смотрели друг на друга в зеркало. Мари уткнулась подбородком в локоны Энни. — Прямо как в былые времена. Мне уже почти хочется возвратиться с тобой в Ливерпуль.
