Когда Билл начал флиртовать с Эмили, та испытала сильное возбуждение, чрезвычайно польщенная мыслью, что мужчина на шестнадцать лет младше находит ее привлекательной. И она не просто воображала себе это: Мим Роуленд-Грейвз неоднократно с завистью высказывалась относительно очевидного для всех увлечения Билла. К тому времени, как он пригласил Эмили на свидание, она уже была влюблена в него.
– Думаю, нам пора узнать друг друга получше, – с тягучим заокеанским акцентом проговорил мужчина.
Эмили пригласила его в Брэмблиз – выпить чего-нибудь и попробовать великолепные пироги со свининой, которые готовила миссис Аркрайт.
– Я и не знал, что у тебя есть дочь! – удивленно воскликнул Билл, когда его познакомили с Руби.
– Нет, я ее опекун, – пояснила Эмили, вновь польщенная тем, что Билл считает ее достаточно молодой, чтобы иметь шестнадцатилетнюю дочь, – хотя сама она как-то ненароком обмолвилась, что ей сорок девять.
– Очень приятно, – улыбнулась Руби Биллу. Он понравился ей с первого взгляда. Когда американец улыбался, вокруг его глаз появлялись симпатичные лучики.
– А как мне приятно, Руби! Эм, ты уж мне поверь, эта девушка разобьет не одно сердце, когда немного подрастет, – проговорил Билл.
Руби понравился комплимент, а Эмили – уменьшительное обращение «Эм», от которого ее охватило приятное ощущение, что они с Биллом не просто друзья.
Эмили показала гостю дом, который тот назвал «очень впечатляющим».
– Отличное местечко, Эм, – произнес он. – А сад так просто прелесть. Скажу честно, это лучший домишко из тех, что я повидал в этих краях. И обстановка просто блеск – как сказала бы моя старая матушка, изыск.
– Спасибо, – зарделась Эмили. – Я сама все подбирала.
Начиная с этого дня Билл Пикеринг частенько заявлялся в Брэмблиз. Он играл с Руби в теннис и иногда поддавался ей, давая возможность выиграть. Эмили, наблюдавшая за игрой со своего шезлонга, изо всех сил боролась с ощущением, что она древняя старуха.
– Они втрескались друг в друга по уши, – как-то сказала Руби Джейкобу. – Они постоянно целуются, а иногда уходят в спальню Эмили и издают какие-то странные звуки. – Она с притворной скромностью глянула на парня. – А ты никогда не хотел меня поцеловать?
– Хотел, – отважно произнес Джейкоб.
– Тогда, может, попробуем? Я хочу узнать, что это такое – целоваться.
Не дожидаясь ответа, она уселась к нему на колени и прижалась губами к его губам. В течение нескольких секунд от Джейкоба не поступало никакой ответной реакции, но натиск ее губ вызвал у него в животе настоящую бурю. Затем парень потянул Руби вниз, и они оказались втиснуты в бархатное кресло. Руки Джейкоба сжимали тело Руби почти так же крепко, как удав жертву. Его пальцы прошлись по лесенке выступающих ребер, затем по острым, как ножи, лопаткам. Джейкоб начал яростно целовать девушку, а его ладонь уже терла ее мягкие груди. К радостному изумлению парня, Руби отвечала на его ласки – обхватила его шею руками, гладила по затылку, касалась мочек ушей.
Они все целовались и целовались. Им обоим казалось, что прошло несколько часов. Затем Джейкоб, не в силах совладать с собой, сунул руку девушке под юбку. Руби застонала. Парень осторожно переложил ее на пол, лег на нее сверху и заглянул в глаза – огромные, черные и немного испуганные, словно картины, отороченные рамкой из длинных черных ресниц.
Джейкоб хотел спросить, стоит ли делать то, что он собирался сделать, но в этом случае Руби могла бы ответить ему «нет», а сама мысль об этом была нестерпима. Где-то глубоко внутри него пульсировала совесть. Парень задался вопросом: что Руби известно об этой стороне жизни – учили ли ее чему-нибудь в монастыре? И рассказывала ли ей миссис Дангерфилд об отношениях между мужчиной и женщиной?
А потом Руби сказала: «Не останавливайся». И начиная с этого момента Джейкоб не остановился бы, даже если бы от этого зависела его жизнь, – хотя ему хватило соображения отстраниться в нужную секунду. Если бы девушка забеременела, это не принесло бы им обоим ничего хорошего.
Когда все закончилось, Руби показалась ему необычайно тихой и подавленной. У нее был озадаченный вид, как будто она не могла понять, что же только что произошло. Они прошли на кухню, и на этот раз чай сделал Джейкоб. Сидя на стуле, Руби по-детски стучала по его ножкам пятками.
– Теперь мы должны пожениться? – после долгого молчания спросила она.
Сердце Джейкоба ухнуло куда-то вниз.
– Если ты этого хочешь, – ответил он.
– Наверное, хочу. А когда?
– Когда ты станешь старше, – хрипло произнес парень.
– А где мы будем жить?
– Не знаю.
Да ему и не было до этого никакого дела – с Руби он согласился бы жить где угодно, даже в одном из тех трамваев, на которых она постоянно каталась. Лишь бы они были вместе.
Прихлебывая чай, девушка смотрела на него своими пленительными черными глазами.
– Может, поднимемся наверх и сделаем это еще раз? – прошептала она.
– Я надеюсь, ты не заболела, – произнесла Эмили несколько дней спустя, наконец обратив внимание на то, что Руби в последнее время ведет себя необычайно тихо.
– Со мной все хорошо, спасибо.
– Точно?
Даже этот ответ был не характерен для Руби. Возможно, она просто переживала, что с ней будет, когда Эмили и Билл поженятся, – до сих пор он только намекал на это, но Эмили ожидала предложения в любую минуту.
– Думаю, что убежденный холостяк постепенно перестает быть таким убежденным, – подмигнув ей, сказал Ронни Роуленд-Грейвз пару дней назад.
Руби всегда была умной девочкой и, безусловно, уже догадалась, откуда дует ветер.
Некоторое время назад Билл сказал Эмили, что подумывает продать свои отели и поселиться в Англии, и женщина уже строила планы. Первое время они будут жить в Брэмблиз – ведь дом так ему нравится, – а потом подыщут себе жилье в Лондоне.
Скажем, они снимут квартиру в Мэйфер или в Бел гравии
[3]
, а также, быть может, небольшой уголок в Париже или даже в Нью-Йорке. И тогда почти все время они будут путешествовать туда- сюда на больших круизных лайнерах, превратив свою жизнь в вечный праздник. Но что бы ни случилось, как только Эмили станет миссис Пикеринг, Руби будет ей уже не нужна.
Но она не могла просто выбросить девочку, как ненужную вещь. Может быть, Эдриан в своей Австралии согласится приютить Руби до достижения ею восемнадцати лет? Или же удастся уговорить Роуленд-Грейвзов предоставить ей жилье – хотя царящая в их доме атмосфера совсем не подходила для юной девушки.
Забыв о Руби, Эмили стала думать о Билле – эти размышления были намного более приятными. Она влюбилась по-настоящему впервые в жизни и теперь, глядя в зеркало, видела там ту милую женщину, какой когда-то была. Счастье, которое переполняло Эмили, светилось у нее в глазах и ощущалось даже в походке. В эти выходные Билл собирался повезти ее на озеро Дистрикт, и она с нетерпением ждала этой поездки. Следовало уже подумать, что она наденет. Но когда Эмили решала, какую ночную рубашку взять с собой, ей вдруг пришло в голову, что, проснувшись утром, она покажется Биллу дряхлой развалиной. Оставалось лишь надеяться на то, что она проснется раньше Билла и успеет выполнить все те процедуры, которые необходимы были ей, чтобы придать себе презентабельный вид.
