Посидев на кухне, Оливия предложила пойти в сад. Было не слишком тепло, из-за перламутрово-серых облаков изредка показывалось слабое солнце. Они уселись под начинающими желтеть деревьями. Вид Оливии в светлом льняном костюме и широкополой шляпке, с неизменной сигаретой в руках нагонял на Руби грусть.
– Я кое-что тебе принесла, – еле слышно прошептала Оливия. – Эта вещь лежит в моей сумочке в комнате.
Сегодня Оливия казалась особенно усталой и унылой.
– И что же это? – спросила Руби, сделав вид, что заинтересовалась.
Она сама не знала, какие чувства у нее вызывали визиты матери, – пожалуй, это была смесь презрения, смущения и чувства вины, причем вины было больше всего. Руби не сомневалась, что Оливии хотелось бы найти дочь, которая любила бы ее сильнее, чем она.
– Это твоя распашонка – единственная детская вещь, которая у меня осталась. Я даже не покупала ее: это сделала Мадж. Я решила, что ты хотела бы получить ее как память о детстве.
– Я положу ее к самым ценным своим вещам.
Бесцветные губы Оливии скривились в улыбке:
– Дорогая моя Руби, ты очень стараешься, но актриса из тебя никудышная. Тебе неприятны мои визиты, так ведь?
– Конечно же нет! – запротестовала Руби.
– Неприятны, я вижу. Не подумай, что я виню тебя в этом: я поступила очень эгоистично, ворвавшись в твою жизнь почти на сорок лет позже, чем следовало, но пойми меня правильно: после того как я тебя разыскала, я просто не могла не познакомиться с тобой. Ведь помимо того, что ты моя дочь, ты еще и дочь Тома. – Оливия вопросительно посмотрела на Руби. – Ты когда-нибудь задумывалась, как могла бы сложиться твоя жизнь, если бы он не погиб тогда?
Руби покачала головой:
– Я всегда считала такие раздумья напрасной тратой времени.
– А я понапрасну потратила кучу времени, размышляя о том, что могло бы произойти, если бы да кабы, – вздохнув, сказала Оливия. – Хотела бы я быть такой же сильной, как ты.
– Дело совсем не в силе или слабости.
Повлиять на обстоятельства своего рождения было невозможно, как бы она ни старалась, и воображать, что было бы, если бы все сложилось иначе, было бессмысленно. Но, чтобы сделать Оливии приятное, Руби сказала:
– Наверное, все было бы замечательно: мы бы жили в Америке, чувствовали бы себя частью большой семьи…
– Вот именно что замечательно. Раньше я подумывала, не найти ли мне родных Тома, даже собиралась поехать к ним. – Оливия печально улыбнулась. – Но, пожалуй, хорошо, что я этого не сделала: я бы вторглась в чужую жизнь, навязалась незнакомым людям… Потом я познакомилась со своим будущим мужем, а когда он умер, было уже слишком поздно что-либо предпринимать.
– Принести вам еще чашечку чая?
– Да, большое спасибо.
– Я скоро.
– Как ты думаешь, ты еще когда-нибудь выйдешь замуж? – спросила Оливия, когда Руби вернулась.
– Даже не знаю. Об этом я тоже никогда не задумывалась. У меня и так дел по горло.
– А я бы хотела, чтобы ты нашла свое счастье до того, как… – Оливия помолчала. – Жаль, что Крис оказался таким глупцом.
– Глупцом?! – воскликнула Руби.
Она всегда считала Криса Райана очень умным человеком.
– Ты только подумай: он бросил тебя потому, что ты слишком сильно любишь своих дочерей! Он что, рассчитывал занять их место в твоем сердце? – Оливия сердитым жестом стряхнула пепел с сигареты. – Какими же самонадеянными могут быть мужчины! Ты видела его с тех пор?
– Ну конечно, много раз. Все-таки он брат Элли Уайт. Мы с ним несколько раз разговаривали, но в основном на общие темы. Он собирается жениться, но с его невестой я незнакома.
– А как поживает этот Мэттью, которого я встречаю чуть ли не каждый раз, когда приезжаю к вам?
Руби засмеялась:
– А почему вам так хочется выдать меня замуж?
– Я же говорила – я хочу, чтобы ты нашла свое счастье. Мне нравится Мэттью. Кроме того, мне показалось, что он очень богат.
– До недавних пор он был женат, но уже развелся. Он иногда приглашает меня куда-нибудь, но я всегда отказываюсь.
– Почему?
– Потому что он мне не нравится, – спокойно ответила Руби. – У нас в некотором смысле было общее прошлое, и я единственный человек, с которым он может поговорить об этом. Вот почему он приходит. Мне кажется, что он считает нас своей новой семьей.
– Сбежать от прошлого можно не всегда, – заметила ее мать.
– Оливия, помимо всего прочего, у Мэттью есть подруга, так что, боюсь, в настоящее время на моем горизонте нет кандидатов в мужья. По правде говоря, меня это не слишком беспокоит.
На лице Оливии появилось довольное выражение – как и всякий раз, когда Руби называла ее по имени. Наступив на сигарету носком туфли, она зажгла следующую.
– Расскажи мне о своем муже, – попросила она. – Ты никогда ничего о нем не говоришь.
– О Джейкобе? Да о нем и нечего говорить.
Руби стала лихорадочно думать, что бы такого рассказать Оливии, чтобы та не догадалась, какой катастрофой обернулось для нее знакомство с Джейкобом.
Она описала их встречу на ферме Хамблов, на ходу сочинила описание их свадьбы, рассказала о Фостер-корт, при этом изобразив его намного более приличным местом, чем он был на самом деле, пропустила свою недолгую карьеру уборщицы – Оливия уже знала, что она была посыльной ломбардов.
Когда Руби закончила свой рассказ, Оливия стала расспрашивать ее о монастыре, об Эмили, затем о Бет.
– Бет мне всегда нравилась. Жаль, что она уехала.
– Да, жаль, – хриплым от долгого рассказа голосом проговорила Руби. Они уже обсуждали многое из того, о чем она упомянула в своем рассказе, но сегодня Оливии почему-то хотелось услышать как можно больше подробностей.
– Скоро мне надо будет забирать детей из школы. Не хотите пойти со мной?
– Нет, спасибо. Я посижу здесь, пока ты не вернешься. Я чувствую себя усталой.
Под глазами у Оливии залегли темные круги, а ее щеки были еще более впалыми, чем обычно.
– Красивое платье, Руби, – заметила она, когда Руби встала. – Я хотела сказать это сразу, но запамятовала.
– Я купила его на шестой день рождения близняшек. Я передала все дела Хизер с Гретой, а сама пошла по магазинам. Такие необычные ощущения… Подумать только – я совсем забыла, что такое центр города и магазины.
На протяжении многих лет Руби практически не выходила за пределы своего маленького уголка Ливерпуля, включающего парк, школу и магазины на Аллет-роуд.
– Наверное, мне надо выбираться в город почаще, – заметила Руби.
– Да, пора немного расправить крылья, – поддержала ее Оливия. – Тебе идет этот цвет.
