— А, ну если так… — Один из пакетов упал на пол, и мужчина за ним наклонился. — Я покупал Гари вещи для школы, шорты и все такое.
— Шорты? — Я сморщила нос.
— А что, шорты не подходят? — встревожился он.
— Подходят, но только для игр. — Я кивнула на свободный стул. — Присядьте на минутку, мистер Финнеган. Кстати, меня зовут Маргарита Карран. Я работаю с первоклассниками, и Гари в моем классе.
— Роб Финнеган. Очень приятно. — Пожимая мне руку, он уронил и остальные пакеты. Я помогла сложить их под столом и, пока он усаживался, пододвинула еще один стул для Гари. Тут же подошла официантка. Она вопросительно посмотрела на меня.
— Вы не возражаете, если я что-нибудь закажу? Или вы кого-нибудь ожидаете?
— Заказывайте все, что хотите. Я никого не ожидаю.
— Кофе с молоком, пожалуйста, и клубничный коктейль. Что ты будешь есть, сын?
— Сосиску с жареной картошкой, пожалуйста, папа.
— Какой вежливый маленький мальчик, — похвалила его официантка. — Сейчас все принесу.
— Так чем же вас не устраивают шорты… как мне к вам обращаться, Маргарита или мисс Карран? — Мужчина провел пальцем под воротником рубашки и ослабил узел галстука. Теперь он выглядел не таким измученным.
— Зовите меня Маргарита. Шорты считаются старомодными, сейчас их надевают только когда идут играть.
— Старомодными? Но я носил шорты до одиннадцати лет, пока не окончил начальную школу.
— То было тогда, а это сейчас. Большинство маленьких мальчиков ходят в длинных брюках, обычно в джинсах. В шортах Гари будет выделяться. — Я не решилась предложить ему попросить жену в будущем прощаться с сыном за воротами школы.
— А как насчет рубашки с короткими рукавами и галстука для лета?
Я покачала головой.
— В нашей школе нет обязательной формы. Директор школы, мисс Бернс, предпочитает, чтобы дети ходили в удобной неофициальной одежде: мальчики в джинсах, девочки в простых юбках и красных футболках или свитерах. — Мисс Бернс не хотела обременять родителей стоимостью формы, поскольку некоторые из них вынуждены были покупать одежду для детей в сэконд-хэнде. — Вам должны были сообщить все это в письменной форме, прежде чем зачислить Гари в школу.
— Наверное, я потерял это письмо. Февраль у нас был несколько суматошным, правда, Гари?
— Это был настоящий сумасшедший дом, — кивнул мальчик. — Мы тогда только что вернулись из Уганды, правда, папа?
— Из Уганды? — удивилась я.
— Я там работал в полиции, — сообщил мне Роб, — но потом случился переворот, и к власти пришел парень по имени Иди Амин
[3]
. Нам посоветовали поскорее уносить ноги. Это опасный тип.
— Где вы живете сейчас?
— В Сифорте, у моей сестры, пока не подыщем себе дом. У нее квартира на Сэнди-роуд. — Он поморщился. — Там тесновато, но за те несколько лет, что нас не было, цены на жилье взлетели, и нелегко будет найти дом, который я смогу купить. К тому же времени на поиски у меня мало, потому что я работаю в ночную смену на почте. Когда мы наконец устроимся, возможно, я вернусь на работу в британскую полицию, хотя, наверное, благоразумнее будет опять уехать за границу, например, в Австралию или Канаду. Там больше перспектив.
— Если мы поедем в Австралию, папа, ты мне купишь медвежонка-коалу?
— Коалы находятся под охраной, Гари, — сообщила я ему. — Их запрещено держать как домашних животных.
Малыш выглядел разочарованным.
— В Уганде у нас был Джимми, но в Англии его бы держали на карантине целых шесть месяцев, поэтому нам пришлось его оставить.
— Джимми — это собака?
— Нет, это кот, — Гари сосредоточенно нахмурился. — Он полосатый, поэтому мы считали его тигром.
— Джимми уже очень старый, — вмешался в разговор Роб. — Он достался нам по наследству примерно за год до отъезда от другой семьи, которая возвращалась в Англию. Я сомневаюсь, что он пережил бы шесть месяцев карантина. Их там держат в клетках.
— Люди, у которых он теперь живет, такие же хорошие, как и вы? — обратилась я к Гари.
Он кивнул с серьезным видом.
— Даже лучше. Он живет у девочки по имени Петрон… как ее зовут, папа?
— Петронелла.
— У нее золотые волосы до самой земли.
— Пожалуй, тут ты немного преувеличиваешь, сынок. У Петронеллы волосы всего лишь до пояса. — Улыбка преобразила лицо Роба. Он начал понемногу отходить.
Где его жена? — подумала я. Обычно отцы не ходят по магазинам, покупая одежду своим детям. Вслух я произнесла:
— Вы можете отнести всю эту одежду назад и поменять на другую.
— А ее примут?
— Примут, если у вас сохранились чеки.
— Они где-то здесь. — Он порылся в карманах и вытащил оттуда ворох мятой бумаги.
Подошла официантка с заказом. Роб поинтересовался, не хочу ли я еще кофе, и я сказала, что хочу. Я оглядела переполненный зал. Если бы кто-нибудь за нами наблюдал, он бы принял нас за самую обычную семью, которая выбралась в город за покупками. Не знаю, почему эта мысль доставила мне определенное удовольствие. Никто и не догадывается, что я не жена этого мужчины и не мать ребенка.
Я заметила под столом плоский пакет с логотипом «ВХ Смит».
— Какие пластинки вы купили?
— Джимми Хендрикс, «Тремелос», «Волынщик у врат зари» «Пинк Флойд». — Роб достал пакет и показал мне свое приобретение.
— Я все это обожаю! — восхитилась я. — У меня есть последняя пластинка Саймона и Гарфункеля, «Мост через бурные воды». Я ее все время кручу.
— В Уганде я немного отстал от жизни. — Роб устроил пакет в безопасном месте. — Но я хочу похвастаться. Однажды вечером в тысяча девятьсот шестьдесят первом году я был в Литерлэнд-Таун-холле, где четверо ужасно неряшливых парней играли музыку, которой я никогда прежде не слышал. Потом оказалось, это были всего-навсего «Битлз».
— Я тоже там была! — воскликнула я. — Мне было всего пятнадцать.
— А мне восемнадцать!
— Где вы сидели?
— В первом ряду. Я дружил с парнем, который знал Ринго Старра.
— Мы с подругой сидели в последнем ряду, — засмеялась я. У нас не было таких друзей.
— Вот это совпадение так совпадение! — изумился Роб. — Десять лет назад мы были в одном и том же месте. — Он помолодел прямо у меня на глазах. Ему было всего двадцать восемь, а не за тридцать, как мне показалось вначале.
— У папы всегда играет музыка, — торжественно сообщил Гари. — Бесс возмущается, потому что он пользуется ее проигрывателем. Она любит… — он нахмурился, — пап, какую музыку любит тетя Бесс?
