Она открыла глаза и увидела незнакомого мужчину, который склонился над ней и приготовился опять шлепать ее по щекам. Она лежала в своей постели, а он сидел на краю кровати.
— А вот и ты! — жизнерадостно воскликнул он. — С возвращением в ряды живущих.
— Кто вы? — прохрипела она. Это был мужчина плотного телосложения с очень красным лицом, добрыми глазами и шапкой седых волос. Его присутствие скорее удивило, чем испугало ее.
— Я доктор Шиард. Как ты себя чувствуешь, дорогая?
— Кажется, хорошо. — Боль исчезла, оставив вместо себя пустоту. Эми казалось, что ее тело выстирали и пропустили через вальцы.
— Боюсь, ты потеряла ребенка, милая, — мягко сказал доктор Шиард. — У тебя случился выкидыш.
Слезы заструились по ее щекам. Это произошло так быстро, будто они ждали где-то в глазах, готовясь пролиться.
— Это был мальчик или девочка? — В глубине души Эми подозревала, что ее беременность под угрозой.
— Срок был слишком маленький, чтобы определить пол, — доктор ласково сжал ее плечо.
Она попыталась сесть, но оказалось, что у нее нет на это сил.
— Как вы сюда попали? Я хочу сказать, как вы узнали, что мне нужен врач? — Эми вспомнила свой крик. Может быть, кто-нибудь в доме услышал и позвал врача. Где ее ребенок? Она решила, что не хочет этого знать.
— Тебя обнаружил Лео, — пояснил доктор Шиард. — Он позвонил мне, и я сразу же приехал.
— Лео? — среди ее знакомых не было человека с таким именем.
— Лео Паттерсон, отец Барни.
Неужели он явился, чтобы повторить требование своей жены никогда более не осквернять порог их дома своим появлением?
— Где он?
— В другой комнате, делает чай. — Доктор поднял голову и завопил: — Эй, старина, чай уже готов?
— Будет готов через минуту. — По крайней мере, у мистера Паттерсона, в отличие от его жены, был приятный голос и ирландский акцент был не таким сильным.
— Я не останусь к чаю, — сказал врач. — Мне пора. Я выпью чай дома и буду готовиться к вечерней операции. Но прежде чем я тебя покину, я хотел бы, чтобы ты выпила вот это. — Он помог Эми сесть и взял с тумбочки две таблетки. — Открывай рот. — Эми послушно открыла рот, он положил в него таблетки и подал ей стакан воды. — Как твой живот?
— Я его не чувствую.
— Вполне возможно, позже он начнет болеть. Я оставил еще две таблетки. Примешь их перед сном.
— Спасибо.
Доктор Шиард поднялся на ноги, взял потертый черный кожаный чемоданчик и направился к выходу. У двери он остановился.
— Скорее всего, завтра ты будешь свежа, как огурчик, но если тебя что-то станет беспокоить, позвони мне. Вот мой телефон. — Он вернулся и положил на тумбочку рядом с таблетками белую карточку. — Мне очень жаль твоего ребенка, но ты здоровая молодая женщина, и, когда Барни вернется домой, у вас будет достаточно времени, чтобы родить еще много детей. До свидания.
— Спасибо, доктор, — пробормотала Эми.
— Ты уже уходишь, Боб? — поинтересовался приятный голос. Совсем как у Барни, подумала она.
— Именно так. Пациентка хорошенько выспится ночью и будет в полном порядке. Если сможешь, постарайся не давать ей вставать с постели. Пока, старина. До скорого.
Входная дверь захлопнулась. Одновременно открылась дверь спальни, и вошел Лео Паттерсон. Точно так же, как Эми не ожидала, что мать Барни будет выглядеть так молодо, она не ожидала, что отец Барни будет так похож на ее мужа. Лео казался постаревшей версией своего младшего сына: тот же рост, те же темно-каштановые волосы, разве что короче подстриженные, те же красивые карие глаза. Его лицо было жестче, и вокруг глаз залегли крошечные морщинки, но это вызвало у Эми странное ощущение, как будто прошла четверть века и она видит своего мужа таким, каким он станет в будущем.
— Привет, — сказал мистер Паттерсон, ласково улыбаясь. — Мне очень жаль, что все так получилось. Как ты думаешь, что послужило причиной?
При виде его улыбки Эми с облегчением вздохнула. По крайней мере, он не будет с ней груб.
— Первый раз я почувствовала боль в вашем доме, — ответила она.
Он гневно нахмурил лоб.
— Это все из-за Элизабет? Она тебя расстроила?
Так значит, мать Барни зовут Элизабет. Это было одно из любимых имен Эми.
— Она действительно меня расстроила. То, что она сказала, расстроило бы кого угодно, но я почувствовала боль еще до встречи с ней.
Тем не менее если бы ей предложили присесть, все, быть может, обошлось бы. И если бы сразу вызвали врача, ребенка, возможно, удалось бы спасти.
— Хорошо. Нет, ничего хорошего в этом, конечно, нет. — Мистер Паттерсон слегка покраснел от собственной бестактности. — Но ты понимаешь, что я хотел сказать. Элизабет ни за что не простила бы себе, если бы стала причиной того, что ты потеряла своего ребенка, нашего первого внука.
Эми была уверена, что Элизабет не было до ее ребенка никакого дела.
— Ты хорошо питаешься? Ты ужасно худая.
Она питалась плохо. Эми делала то же самое, что и после первого отъезда Барни — не ела ничего, кроме бутербродов с джемом, запивая их галлонами чая, при этом лежа в постели и слушая музыку.
— Я хорошо питаюсь, — солгала она. Девушка сомневалась, что избыток бутербродов с джемом мог спровоцировать выкидыш. При воспоминании о чудовищном событии, происшедшем сегодня днем, ее глаза опять наполнились слезами. Эми потеряла человеческое существо, мирно спавшее у нее в животе.
— Не говорите Барни о ребенке, — шмыгнула она носом. — Я собиралась сказать ему после того, как врач это подтвердит. — Она сглотнула комок. Отец Барни не должен видеть, как она плачет.
— Конечно, не скажу, Эми. Послушай, я заварил чай. Тебе с сахаром?
— Две ложечки, пожалуйста. — Она готова была побиться об заклад, что он крайне редко подает чай. Отец Барни выглядел слишком важной персоной.
— На твоем месте я бы попробовал привыкнуть к чаю без сахара. Говорят, скоро введут пайки.
Отец Барни исчез. Только теперь Эми сообразила, что на ней ночная рубашка. Кто снял с нее одежду? Она молилась, чтобы это был доктор Шиард, а не Лео. И кто-то перенес ее в спальню. Им пришлось убирать в гостиной, где у нее произошел выкидыш? Лучше об этом не думать. От стыда она готова была провалиться сквозь землю.
— Как вы вошли? — спросила Эми, когда причина ее смущения вернулась, неся на подносе две чашки чая. Как ей его называть? Лео или мистер Паттерсон?
— Ты неплотно закрыла дверь.
Он поставил поднос на пол, подал ей одну из чашек, а сам расположился на низком расшитом табурете у туалетного столика, где так любил сидеть Барни, наблюдая за тем, как она одевается.
