— Что это все значит? — спросила она у ревизора Пэдди Фахи. Пэдди был еще одним ветераном железной дороги, вернувшимся на работу, потому что его страна в нем нуждалась. Сегодня утром он был необычайно мрачен, а его старое худое лицо было лишено обычной приветливой улыбки.
— Ах, Эми, дорогуша, — вздохнул он. — Тебя хочет видеть Осси Эдвардс.
— Зачем? — удивилась Эми.
— Ты все узнаешь, дорогуша, как только дашь мне сказать хоть слово. В субботу вечером на станцию Понд-Вуд сбросили бомбу. Пути встали торчком, мост поврежден, оба зала ожидания превратились в кучу развалин, а в воронку можно спрятать двухэтажный автобус. Иди-ка лучше побеседуй с Осси, дорогуша. Он уже, наверное, приготовил для тебя что-то еще.
ГЛАВА 11
Май 1971 года
Маргарита
Гари Финнеган наблюдал за тем, как искусно его отец обращается с мячом, как легко и непринужденно перебрасывает его с колена на голову и обратно, с головы на колено. Роб был одет в черно-белую футбольную форму, и его движения были такими грациозными, что походили на движения танцора. На лице его сына застыло выражение благоговейного ужаса, как будто он был потрясен не меньше других детей из первого и второго классов, причем не только мальчиков, но и девочек.
Дети сидели на траве у северных ворот, а я стояла на коленях в нескольких футах позади них.
— Это действительно твой папа, Гари? — донесся до меня вопрос Мэттью Уотса. Мэттью был дюжим мальчуганом из второго класса. Он часто задирался к другим детям, из-за чего за ним приходилось постоянно наблюдать.
— Да. — Меня тронула гордость, которую Гари вложил в этот односложный ответ. — В Уганде он был капитаном футбольной команды.
— А где это, Уганда? — захотела знать одна из девочек.
— В Африке, — ответил Гари.
— Ты раньше жил в Африке? — потрясенно спросил Мэттью. — Но это же на краю света!
— Почти, — кивнул Гари.
— Твой папа просто класс! — восхищенно произнес другой мальчик.
К нам подошла Кэти Бернс. Она была одета в темно-синий костюм, который я видела бессчетное количество раз, но сегодня он почему-то выглядел по-другому. Мне потребовалось несколько минут, чтобы сообразить, что в волосах Кэти больше не было седины, вероятно, она ее закрасила. Благодаря этому мисс Бернс выглядела моложе.
— Он настоящий профессионал, — сказала она. — Это была чудесная идея, Маргарита. Ты молодец, что пригласила мистера Финнегана. Как ты думаешь, он согласится прийти еще раз, чтобы выступить перед детьми постарше?
— Я уверена, что он придет с удовольствием. — Я была убеждена, что Роб сделает все, чтобы помочь Гари освоиться в школе. Сейчас он собрал детей вокруг себя и осторожно подавал мяч каждому из них по очереди. Они были настолько поглощены этим занятием, что не замечали ничего вокруг.
— Мистер Финнеган необычайно приятный молодой человек, — сказала Кэти. — Мне очень жаль, что его жена утонула. Где, ты говоришь, его встретила?
— В «Оуэн-Оуэнсе». Он покупал для Гари одежду, только все не то, что нужно. Я посоветовала ему все это вернуть и купить то, что необходимо. — Оглядываясь назад, я подумала, как это трогательно — то, что он принял на себя обязанности своей покойной жены. Интересно, быть может, вид вдовы, покупающей запчасти для автомобиля, так же трогателен?
— Когда мистер Финнеган закончит, быть может, он согласится выпить чашку чая в моем кабинете? Ты тоже приходи, Маргарита. Сэйра может присмотреть за твоим классом.
— Я приду.
— Хорошо. — Кэти многозначительно улыбнулась. — Это у вас серьезно?
— Между нами ничего нет, — ахнула я. — Нас даже друзьями назвать нельзя. — Это было не совсем правдой.
— Как жаль! — Она подмигнула, и на ее лице появилось выражение, которое можно было определить только как похотливое. — Если бы я была лет на двадцать моложе или он был на двадцать лет старше, я была бы на седьмом небе от счастья, если бы между нами что-нибудь было.
Я вспомнила, как кто-то однажды сказал (это мог быть только Чарльз или Марион, или же дядя Хэрри), что во время войны у Кэти Бернс была репутация настоящей кокетки. «Она была настоящей кокеткой», — так и сказал этот человек. Теперь я вспомнила, что это слова бабушки Карран. Это сказала она, но сказала по-доброму, в шутку. Она очень любила Кэти.
Если задуматься, размышляла я, очень жаль, что веселая и кокетливая Кэти Бернс превратилась в здравомыслящую и респектабельную мисс Бернс, директрису школы Сент-Кентигернз. Была ли первая Кэти счастливее, чем вторая? Или все как раз наоборот?
Роб сказал, что с удовольствием придет еще раз. Мы сидели в кабинете Кэти Бернс, и он уже успел переодеться в джинсы и белую футболку. Более того, он придет еще дважды, чтобы выступить перед старшеклассниками.
— Я работаю по ночам, поэтому мне удобнее всего приходить рано утром, и у меня еще останется несколько часов, чтобы поспать.
Мы договорились, что Роб придет в школу два понедельника подряд, в половине десятого. Он сказал, что если пойдет дождь, это не страшно, потому что ему все равно, где выступать — на стадионе или в спортзале.
— Это было бы просто чудесно, — сказала Кэти, наливая чай. — У нас нет преподавателя физкультуры, и каждый просто делает, что может. У нас один-единственный учитель-мужчина, но спорт его интересует еще меньше, чем женщин. Так приятно хоть иногда иметь дело с профессионалом.
— Я рад, что мне удалось вам помочь, — вежливо ответил Роб, одновременно подчеркнув, что он себя специалистом не считает.
Я взяла свою чашку и стала изучать его сквозь опущенные ресницы, пытаясь понять, что я к нему чувствую. Это была наша пятая встреча. Пора составить о нем какое-то мнение. Мне казалось, что я знаю Роба уже очень давно и очень хорошо, что это человек, на которого я могу положиться. Он мне нравился. Я ему доверяла. С ним было легко и просто. Даже во время нашей прошлой встречи, когда Роб очень разозлился, потому что кто-то обидел Гари в школе, каким-то образом я знала, что мы не поссоримся, и мы не поссорились. Было похоже на то, что мы медленно сближаемся и однажды обнаружим, что очень хорошо знаем друг друга. И я понятия не имела, что произойдет после того, как мы это обнаружим.
Роб беседовал с Кэти о футболе.
— Мой папа, — говорила она, — болел за «Эвертон» и боготворил землю под ногами Дикси Дина. Он крестился каждый раз, когда кто-нибудь произносил это имя. Я не преувеличиваю.
— Дикси Дин, — голос Роба звучал благоговейно, — в один сезон забил больше голов, чем какой-либо другой футболист. Шестьдесят. К этой цифре никто и близко не подобрался, ни до, ни после
[15]
. Но сейчас блестяще играет Алан Болл
[16]
. Он, пожалуй, лучший игрок «Эвертона» после Дикси.
