– Понятно.
Навигатор и антирадар у нее есть. Почему бы и не поехать? В Петербург. С Максимом. Разве она не свободная женщина? У нее что, дома дети некормленые? А у нее дома, кстати, вместо некормленых детей – накормленная кошка. Как с ней быть?
Саша попросила Максима подождать. Вышла из автомобиля и набрала номер телефона сестры.
– Катенок, привет! Мне нужна твоя помощь. Я должна срочно уехать из Москвы по делам. На три дня. А кошку не с кем оставить!
– Не беспокойся! – заверила Катя. – У меня есть ключи от твоей квартиры. Буду приезжать два раза в день и навещать кошку. Хоть на что-то твоя непутевая сестра сгодится. Не волнуйся, все будет хорошо! Я стану включать твоей Маруське канал «Планета животных» и кормить ее семгой!
– Максим, я могу заехать домой и взять вещи в дорогу?
– Да…
Полтора месяца назад, бросая монетку в Неву, чтобы вернуться в Петербург снова, Саша и представить не могла, что вернется туда так быстро. Надо же, как оперативно работают… силы провидения! Небесные диспетчеры.
Это походило на какой-то фильм. Бесконечная дорога и белые, заснеженные, леса. Населенные пункты, дома, люди, собаки и вновь дорога, леса. Много снега. Ехали молча. Максим сидел рядом и смотрел на дорогу. Изредка курил. Она включила «Мишек»:
«Ты скучаешь, падает дождь с неба
По неделям вьюги и метели…
У дороги домики под снегом
Словно белые медведи».
Домики в деревнях, которые они проезжали, действительно были похожи на белых медведей.
– Давай остановимся? – вдруг попросил Максим. – Сверни куда-нибудь в лес. Где красиво.
Она честно постаралась найти красивое место, хотя далеко заезжать побоялась, – вдруг увязнут в снегу. Лес был сказочным, берендеевским. Шел снег. Саша достала термос с кофе и еду.
– Неплохо, – одобрительно улыбнулся Максим.
Вкус горячего, обжигающего кофе… Дым от сигарет Максима… Легкий мороз, который уже давал о себе знать сильным ознобом… Тишина. И никого вокруг. Странный вечер в обществе странного попутчика.
– Не боишься? – усмехнулся Максим.
Саша вопросительно взглянула на него.
– Вдруг я маньяк? Завез тебя в безлюдный лес. Сейчас достану топор и…
– И что?
Максим смутился:
– Как там у маньяков заведено? Хотел пошутить, а вышло нескладно. У меня в последнее время вообще с шутками плохо. – Он махнул рукой.
Что же у него случилось? Несколько дней назад, когда они обедали в ресторане, это был другой человек. А сейчас горечь в словах и жестах. Но спросить его прямо Саша не осмелилась.
– Ну что, поехали дальше?
Трасса оказалась вполне сносной, Саша ожидала худшего. Вскоре стало темно.
– Устала? – спросил Максим.
А она действительно устала. Глаза слипаются, поспать бы уже не мешало. Он предложил поменяться местами и сел за руль. Саша устроилась на заднем сиденье и провалилась в сон.
Уже подъезжая к Петербургу, утром, снова поменялись местами. Максим задремал.
Петербург показался ей не серым и мрачным, а красивым. И приветливым, чего не скажешь о петербургских гаишниках.
В Питере многие центральные улицы односторонние, а «встречка» для общественного транспорта. Навигатор настойчиво уговаривал двигаться прямо, куда Саша и ехала, не сразу увидев из-за ремонтных работ знака, предупреждающего о движении только для автобусов или милых архаичных городских животных – трамваев.
Когда ее оштрафовал питерский гаишник, Максим рассмеялся.
– Рада, что хоть что-то тебя развеселило! И куда теперь? Хочешь остановиться в отеле?
– Нет, – ответил Максим. – Давай на Петроградскую.
Старый модерновый дом на Петроградской стороне, рядом с Ботаническим садом. Крутые ступени в парадном. Широкая лестничная площадка, где на этаже только одна дверь. Максим достал ключи.
Квартира оказалась большой: высокие потолки, благородная, старинная мебель, множество черно-белых фотографий на стенах, рояль в гостиной. Саше показалось, что она попала в декорации фильма о дореволюционном Петербурге. Максим вел себя так, словно был здесь хозяином, вернулся домой.
Саша сообразила, что он действительно вернулся домой, увидев фотографии на стенах. Мальчишка в тельняшке и бескозырке – это же Максим! И на этой фотографии с черным котом – Максим. Еще снимки: молодой мужчина в плаще держит за руку тоненькую смеющуюся девушку.
– Мои родители, – пояснил Максим, уловив ее взгляд.
А это… родители Максима много лет спустя – пожилой седовласый мужчина и благородно постаревшая дама. Удивительно, но мужчина так же трепетно держал спутницу за руку, как на старой фотографии.
– Это квартира твоих родителей?
– Да, только никто в ней больше не живет. – И он отвернулся.
На шкафах лежал толстый слой пыли. Саша провела пальцем.
– Ну да, – кивнул Максим, – давно здесь не был. С прошлой зимы.
– Прибрать?
– Зачем? Все равно скоро уедем. И когда теперь появлюсь, не знаю… Будешь пить чай?
Он поил Сашу чаем и рассказывал о Петербурге. Только о городе, избегая говорить о себе, своей жизни и о людях, с которыми для него связан этот город. Максим был закрытым и немного настороженным. Он словно старался не допускать Сашу дальше обозначенной им самим черты. Она это поняла и честно старалась не нарушать, притормаживать там, где надо. А в какой-то момент Максим отошел к окну и застыл, глядя на улицу, словно задумался о чем-то. Будто забыл о Саше.
Ей стало неловко. Может, ему хочется остаться одному?
– Максим, я поеду, устроюсь в отеле. У тебя, наверное, дела?
Он повернулся:
– Не надо никуда уходить, Саша. Здесь четыре комнаты. Выбирай любую.
Она выбрала самую маленькую и уютную, с окнами во двор. Прилегла на широкую, удобную кровать, но заснуть не смогла. Часа два ворочалась, а потом вышла в гостиную.
Саша увидела Максима в кабинете. Он сидел за письменным столом и рассматривал какие-то бумаги.
– Проснулась?
Саша приблизилась к нему и засмотрелась на большую черно-белую фотографию, висевшую над столом. Обнаженная тоненькая девушка застыла на подоконнике, раскинув руки. Казалось, что она сейчас поднимется в воздухе и улетит, как птица.
– Очень красивая девушка, – произнесла Саша.
– Это моя жена, – глухо проговорил Максим. – Она была моей лучшей моделью.
– А сейчас?
Он пожал плечами.
– Стала профессиональной, высокооплачиваемой моделью. Ее давно снимают лучшие фотографы страны. Идем гулять, Саша?
