– И у вас не бывало… осечек?
– Мы – Структура, – не без нотки законной гордости
сказал Зорич. – Осечки бывали, но совершенно другого плана. Я имею в виду
случаи, когда человек, включенный в Структуру, пытался даже не разгласить
сведения о ней, а попросту сыграть свою партию. Сорок лет назад, в шестьдесят
третьем, случился один из таких печальных прецедентов. Некий субъект,
занимавший более чем важное положение в своей стране, попытался подключить к
Структуре свою семейку. Свой клан. Дядей-миллионеров, братцев-карьеристов,
друзей семьи и тому подобную публику. Вульгарно выражаясь, пытался использовать
Структуру в качестве дойной коровы. Но Структура не позволяет таких вещей. И,
если предупреждения оказываются бесполезными, может проявить жесткость… Узнаете?
Он вынул из ящика стола большую цветную фотографию и положил
перед Кирьяновым.
На заднем плане причудливо переплетались какие-то неземные
деревья – выгнутые лирообразные стволы сочно-рубинового цвета с метелками
длинных и пористых листьев, розовых и багряных, а меж ними повисли ярко-синие
лианы в желтых цветах. Небо, насколько удалось определить по случайно попавшему
в кадр кусочку, тоже отливало светло-розовым. Шестеро смотрели прямо в
объектив, шестеро людей.
Впрочем, людей было только трое – а другие создания,
безусловно, не относились к «хуманоидам», как выразился бы Миша Мухомор, и к
какой расе они принадлежали, где обитали, покрыто мраком неизвестности. Алая
трава под ногами, справа некий объект, вернее, его кусочек, оконечность –
серебристые плоскости, плавно выгнутые, цепочки сверкающих шариков, то ли
агрегат неизвестного назначения, то ли скульптура, выполненная, быть может, и
не руками вовсе…
Одного из людей Кирьянов узнал моментально, снимок был
невероятно четким и по качеству исполнения превосходил возможности шестьдесят
третьего года – ну конечно, как же иначе… Разумеется, превосходил.
Он сидел и с застившим лицом смотрел на фотографию, на
тридцать шестого президента США Джона Фицджеральда Кеннеди, который улыбался
ослепительно, отработанно, широко, стоя с переброшенным через плечо пиджаком, с
приспущенным узлом галстука меж высоким военным в белоснежной форме и
надвинутой на глаза фуражке и неведомым существом, едва достигавшим плеча
президента, бурым бочкообразным созданием с венчиком то ли щупалец, то ли
тонких лапок вокруг верхней трети тела, фасеточными глазами, покрытым пучками
то ли иголок, то ли щетины…
– Ах, вот как… – протянул он. – Даже так…
– Увы, – с непроницаемым лицом сказал
штандарт-полковник. – Шустрый и энергичный был парнишечка. Чересчур
шустрый. С практической ирландской сметкой и совершенно неприемлемыми планами.
Ох уж эта приземленность мышления… Никак нельзя было всерьез полагать, что
возможно превратить Структуру в дойную корову для клана… Начались утечки
информации, пусть даже замкнутые в узком кругу… Проблему решали наши
американские коллеги, они, к сожалению, провели все в ковбойском стиле, отчего
возникли некоторые шероховатости и нестыковки, – но в целом справились
неплохо. Главное так и осталось за кадром. Клан, правда, никак не желал
успокаиваться, раздразненный манящими перспективами, и пришлось предпринять еще
несколько увещевательных акций, прежде чем семейка унялась и более не
доставляла хлопот.
– Подождите, – сказал Кирьянов. – Значит, это
все правда – насчет Розуэлла и проекта «Мажестик»?
– Хотите добрый совет? Не пытайтесь упрощать. Абсолютно
все широкоизвестные публике загадки, с неимоверным накалом освещавшиеся в
прессе и популярной литературе, истине если и соответствуют, то на пару процентов,
не более. Что касается данных конкретных случаев, то названные вами коллизии –
лишь периферийные слои обширной программы дезинформации, и не более того. Все
проще и сложнее. Да, конечно, Структура существует не десять лет и даже не
двадцать, достаточно долго, скажем. Те загадочные, засекреченные, неуловимые
масоны высших степеней посвящения, кукловоды из закулисья, глобальное невидимое
правительство – мы и есть. Конечно, в переносном смысле. Понимаете, никак
невозможно добиться стопроцентного сохранения тайны. Кое-что иногда просачивается.
И речь не об одном нашем шустром ирландце. Бывали прецеденты… В общем, наше
существование, если можно так выразиться, смутно чуяли. И чуют до сих пор. Вот
только наших «следопытов» губит та самая приземленность, они не в силах мыслить
пространственно. Вершина их фантазии – в том, чтобы считать «закулисой» евреев,
масонов, мудрецов из Шамбалы, друидов и правнуков атлантов – иными словами,
исключительно земные факторы. Истина же настолько грандиозна, что пребывает вне
поля зрения охотников за масонами. И, надеюсь, долго еще будет в этом положении
пребывать. Как-никак мы наработали некоторый опыт. И нас не более десяти тысяч
человек на всей планете – население крохотного городка…
– Почему?
– Простите?
– Почему так мало? – спросил Кирьянов. – Или
я вторгаюсь в какую-то запретную область…
– Ну что вы, – преспокойно сказал Зорич. –
Наоборот, прежде чем приступить к работе, вам следует задать как можно больше
вопросов, чтобы снять недомолвки и неясности… Ничего удивительного, я понимаю.
Каждый, кто наделен некоторым интеллектом, в первую очередь задает этот самый
вопрос. Почему галактическое сообщество, покончившее с войнами, голодом и всеми
формами принуждения, оставляет планету Земля в ее нынешнем состоянии? Я прав,
вы именно об этом хотели спросить? Да, конечно… Что ж, давайте теоретизировать.
Предположим, не далее как завтра до всего населения Земли будет доведена полная
правда. Что Галактическое Содружество охватывает огромный район Вселенной, что
планета Земля через какие-то минуты может быть избавлена от своих главных
социальных язв. Что все оружие в мгновение ока может быть уничтожено
орбитальными излучателями, а миллионы синтезаторов готовы завалить планету
одеждой, едой и водой… А дальше? Дело даже не в том, что фанатики с тем же
успехом могут драться вместо автоматов камнями и палками, а воры и педофилы,
аферисты и садисты волшебным образом ну никак не переродятся… Дело в том, что
земная цивилизация рухнет в одночасье. Попросту перестанет существовать.
Практически во всех своих проявлениях. Начнем с науки. Девяносто девять целых и
девяносто девять сотых процента того, чем она сейчас занимается, мгновенно
потеряет всякий смысл. Все это уже открыто, исследовано, описано, разработано и
обнародовано. Возникнет непреодолимый барьер. Чтобы не то что включиться, а
хотя бы понять иные процессы галактических научных исследований, ученому не
хватит жизни. В свое время были модны разговоры о том, что-де гений Леонардо да
Винчи, попади он в двадцатый век, не стал бы при виде лазера ошеломленно
креститься и бормотать отгоняющие нечистую силу молитвы, а быстро разобрался бы
в принципе действия. Вполне возможно. Но Леонардо все равно не смог бы включиться
в научные исследования двадцатого столетия – по причине полнейшего отсутствия научного
багажа. Понять-то понял бы, а вот работать плодотворно бок о бок с коллегами из
двадцатого века – никоим образом… Пойдем дальше. Земная промышленность
перестанет существовать полностью. Все станет ненужным. Понимаете? Всё.
Космические станции, транспорт и связь, медицина и мелиорация, фармакология и
телевидение, кинематограф и ветеринария… Что автоматически влечет за собой
полный крах и тупик для политологии, философии, литературы – поскольку данные
гуманитарные дисциплины базируются исключительно на проблемах той цивилизации,
что рухнет бесповоротно… Художники, правда, окажутся в относительно выигрышном
положении, но в Галактике уже существуют профессиональные технологии, способные
ввергнуть в бездны комплекса неполноценности подавляющее большинство земных
мастеров кисти и резца… Короче говоря, земной цивилизации не станет. Останутся
несколько миллиардов ввергнутых в немыслимый шок существ… правда, сытых, одетых
и избавленных от угрозы войны. Бывали прецеденты. Не стану вдаваться в детали,
на эту тему есть подробная литература, скажу одно: во Вселенной не нашлось ни
одной цивилизации, способной после шока-откровения вновь возродиться в облике
новой цивилизации, полноценного социума… Содружество руководствуется не
эмпирическими теориями, а реальным горьким опытом… В свое время это было темой
страстных и продолжительных дискуссий, серьезнейшей философской дилеммой:
оправдывается ли всеобщая сытость и безопасность крахом данной конкретной
цивилизации? Дискуссии эти отшумели, когда на Земле еще продолжалась сеча
вокруг Гроба Господня… И было признано: нет, не оправдывается… Были приняты
законы, аналогичные земным природоохранным – разумоохранные, если можно так
выразиться. Стоящие на страже уникальности отдельно взятой цивилизации. Грубо
говоря, подопечные обязаны пребывать в неведении для своего же блага. Они сами
обязаны пройти весь путь.
