– Вот так и пойду, пусть завидуют… Не провожай меня,
чтобы было совсем как в стерео… Карточку не забудь. – Она положила ему в
ладонь магический прямоугольник, открывавший путь в Галактику, на миг
прижалась, поцеловала в ухо: – Ты был великолепен, позвони мне как-нибудь, если
не буду особенно занята, непременно отвечу…
И выпорхнула, грациозная, в жутких обрывках роскошного
наряда, за ней проворно засеменил раззолоченный лакей, и из комнаты исчезли все
атрибуты инопланетной сладкой жизни, будто их и не было вовсе…
Даже не пытаясь разобраться в своих эмоциях и переживаниях,
Кирьянов вмиг оделся с проворством истого пожарного, выскочил в коридор. Ну не
везет, так не везет – Зорич неторопливо шествовал навстречу. Кирьянов замер в
жуткой неловкости.
– Очаровательная девушка, право, – сказал
штандарт-полковник рассеянно. – Такая милая, непосредственная… Что с вами,
обер-поручик? Плохо себя чувствуете? – Он усмехнулся. – Бросьте, не
берите в голову. Я ничего вам не собираюсь говорить и ни в чем упрекать. Я все
понимаю. Куда денешься, если имеешь дело с младшей графиней и восьмой маркизой…
Кирьянов присмотрелся внимательнее. Нет, ничуть не походило,
что Зорич над ним издевается – штандарт-полковник и в самом деле выглядел
так, словно уже забыл о примечательной сцене (какой здесь, надо полагать, не
разыгрывалось за все время существования поселка). Что ж, начальству виднее,
если оно вовсе не настроено метать громы и молнии, не стоит самому этого требовать…
– Я, наверное, пойду? – неловко спросил Кирьянов.
– Да, конечно, можете заняться, чем хотите, никакого дела
вроде бы не предвидится…
Отодвинувшись бочком-бочком, Кирьянов поднялся на лестницу –
и на второй этаж взлетел уже в три прыжка. Миша Мухомор появился из своей двери
веселый и довольный, насвистывая что-то, почесывая голый впалый живот под
расстегнутой рубашкой, украшенный какой-то затейливой татуировкой. Завидев
Кирьянова, он разжал кулак и с торжествующим видом показал точно такой же белый
прямоугольник, испещренный загадочными знаками.
Кирьянов, тяжко вздохнув, продемонстрировал свой.
– Ты что такой смурной, подельник? – хлопнул его
по плечу Мухомор, скалясь и сияя. – Веселиться надо: мы с тобой, похоже,
покучерявим по полной… Пошли к Антохе, он точно скажет, фуфло нам подсунули или
все по правилам…
Глава 16
Демоны на неведомых дорожках
– А что, могли наколоть? – встревоженно спросил
Кирьянов, выходя следом за ним из здания и сворачивая в сторону соседнего
корпуса.
– Да не должны бы, – подумав, заключил
Мухомор. – Ты ж видел, они простые, как перпендикуляр, до того
зажравшиеся, что на обман и вообще на мысли им ума не хватит… Но проверить для
порядка не мешает. Ничего, у Антохи это быстро. Хваткий парень, уважаю… Ну, как
тебе лялька? По роже видно, доволен… – Мухомор приостановился и протянул
мечтательно: – Эх, Степаныч, друг ты мой ситцевый, давно уже голову ломаю, как
бы к ним воткнуться…
– Это как?
– А взять да и врасти, – сказал Мухомор. –
Зацепиться как-нибудь, внутрь просквозить, не в холуи, конечно, а просто
поблизости от аристократии… – Он сплюнул: – Черт, должны же быть
возможности! Где аристократия, там тебе непременно и карточные игроки, и
развлекатели скучающих герцогинь, и прочие тому подобные… Ведь есть это, есть!
По обмолвкам видно! У них там взаправдашний король, двор, монархия со всеми
причиндалами, а значит, умный человек может карьеру составить. Не такой уж я
темный, как тебе, должно быть, кажется, мы тоже и книжечки почитывали, и из
глобального информатория много полезного скачивали…
– Заманчивые планы, – сказал Кирьянов. –
Наполеоновские.
– А ты не лыбься, не лыбься, – сердито бросил
Мухомор. – Ты у нас человек благополучный был и допрежь, а я, как тот
портсигар, и без папирос, и без мамы рос, и мотала меня жизнь исключительно по
тем закуткам, где дерьмо, вертухаи и раз-два по морде. Нынешняя служба – дело,
конечно, чистое и приличное, но маловато этого, ох маловато. Мне бы отъесться
за все, что не доел, уважения получить за все прошлое дерьмовое житье…
– Ну и поставь себе такую цель… – пожал плечами
Кирьянов.
– Да я ее давно поставил, – серьезно ответил
Мухомор. – Только не получается. Пока добьешься от этих пофигистов, чтобы
пригласили в гости в какое-нибудь путное место, в приличный дом… Мне бы
зацепиться только… Я цепкий, я вылезу. Помню ведь из нашей истории, как иные
каторжанские морды и в фельдмаршалы, и в герцоги выходили… Нет, вон в ту дверь
давай.
Кирьянов, по привычке свернувший было в направлении
«стартовой», развернулся в другую сторону. За белой дверью с простецкой
цифиркой «4» не оказалось ни часового, ни каких бы то ни было систем контроля
(как и на «стартовой», впрочем, откуда тут шпионы и диверсанты…), а обнаружился
там небольшой холл с инопланетным деревом в керамической кадке, откуда они
прошли в короткий чистый коридор с полудюжиной дверей, и Мухомор, для приличия
стукнув костяшками пальцев повыше ручки, решительно распахнул ближайшую.
– Здорово, сексуальные террористы, – сказал
Стрекалов. – Отстрелялись? Морды у вас довольные, чего там…
– Ажур, – самодовольно сказал Мухомор, плюхаясь на
стул в углу. – Клиенты дозрели, ксивочки сбросили…
Кирьянов огляделся. Как и следовало ожидать, кабинет у
Стрекалова был небольшой, отнюдь не блиставший яркими образчиками инопланетных
технических чудес: главным образом оттого, что техника на данном уровне
развития напрочь лишена громоздкости и, как бы это понятнее выразиться, вещественности.
Осязаемости. Не огромные агрегаты, а неощутимые, невидимые энергетические поля,
выполняющие те же функции. Так что небольшой пульт вроде дистанционки для
земного телевизора мог оказаться чуть ли не аналогом Центра управления
полетами…
Имелось еще чисто земное дополнение к деловой меблировке –
белый шкафчик, откуда Стрекалов проворно извлек бутылку коньяка, стопки и
блюдечко с конфетами. Налил гостям, но к своему стопарику пока что не
притронулся: вызвав одним движением повисшую в воздухе клавиатуру, словно
нарисованную розовым светом, положил перед собой карточки, коснулся пары-тройки
знаков, и на пропусках в неизведанную Вселенную скрестились какие-то неяркие
лучи, над столом заплясали знаки, символы, кривые…
Мухомор, зажав в ладони нетронутый стопарик, завороженно, с
пылающей в глазах надеждой следил за этой вакханалией света и красок, чей смысл
был темен и ему, и Кирьянову. Заразившись его напряжением, Кирьянов тоже замер
на стуле.
– Ну, я вас поздравляю, герои-любовники, – скучным
голосом сказал Стрекалов, выключив всю свою иллюминацию. – Конечно, тут
есть несколько знаков, которые машина ни с чем не в состоянии ассоциировать, их
примерно треть…
– Антоша, – сказал с тревогой Мухомор. – Ты
уж… ассоциируй, а?
– Программа не та, – сказал Стрекалов. – Ясно
тебе? Здешний компьютер занимается сугубо прикладными задачами по переброске
вас, олухов, туда и оттуда. А вовсе не вдумчивым изучением галактических
удостоверений личности. Можно, конечно, сходить в центральный информаторий, но,
честное слово, не вижу смысла. Вряд ли вам нужны тонкости, а? Главное и так
понятно. Вот эти вот значки, – он показал, – означают «неограниченный
кредит», эти – доступ к транспортным коммуникациям, то бишь цивильным трассам,
по которым путешествуют мирные галактические обыватели по своим туристским и
прочим бытовым надобностям…
