– Так и повезёте. Скажете охране, что она там сумочку с
документами забыла. После того, что произошло ночью, там всё равно никого нет.
– Это всё понятно. Но ты её просто не видел. У неё
морда один сплошной кровавый синяк. Её нельзя на людях показывать. А заживать
она минимум пару недель будет. Сам знаешь, время не терпит. Если наркота
действительно в замке лежит, то её найти могут и к рукам прибрать.
– А зачем вы с Женькой так её отмочалили?!
– А как по-другому, если она ни хрена говорить не
хотела?!
– Необязательно было её по роже бить и следы оставлять!
Есть много других мест, которые всегда можно скрыть одеждой.
– Просто меня её воровская морда так разозлила, что я
не смог себя сдержать. Таких, как она, крысами называют.
– Ну что, её совсем нельзя в город вывозить?! –
заметно нервничал Стас.
– Я тебе говорю, если её охранники замка с таким фэйсом
увидят, они тут же полицию вызовут.
– Марина, ты никуда не поедешь, – утвердительно
сказал Стас по громкой связи.
– Тебе что, не нужны твои наркотики?
– Скажи, где они лежат, и мои ребята найдут их сами.
– Я не могу так объяснить. Там же столько комнат… Я
могу их найти только зрительно, по памяти. Там ещё кирпичик из стены
вытаскивается. Я воротник и манжетки туда положила. Я тебе ещё раз говорю, что
твои ребята без меня ничего не найдут.
Я тяжело вздохнула и сплюнула кровь на пол.
– Какого хрена ты отвезла наркоту в замок?! –
истошно вопил Стас.
– Я сначала запчасти от костюма в пакет бросила вместе
с другими вещами, а потом передумала и под платье спрятала. Решила, что держать
наркотики в гостинице очень опасно, а вот припрятать их в другом месте – в
самый раз будет. Я ведь, когда воротничок распорола, то сразу въехала, на какую
сумму это потянет, – врала я, постоянно сплёвывая кровь на пол. –
Думала, спрячу в замке, навру, что всё в самолёте по незнанию выкинула,
отработаю этот заказ, а потом во второй раз прилечу в Париж и найду рынок
сбыта. Получу деньги, и можно не только подругу вылечить, но больше и не
работать.
– Продуманная сука.
У меня не осталось сомнений, что Стас мне верит.
– Если ты сейчас же не скажешь, в какой комнате замка
ты все спрятала, то я прикажу тебя убить. Сами найдём.
– Убивай, – бросила я, зная, что теперь меня уже
не убьют. – Только помни, что без меня вам наркоту в жизнь не найти.
– Стас, но её нельзя в таком виде везти в замок! –
вновь влез в разговор лысый. – Ты просто её не видел!
– Может, её замазать чем?
– Там реально ничем не замажешь. Не глаза, а щёлки.
– Можно надеть тёмные очки.
– Думаю, и это её не спасёт.
– Я знаю, как выйти из ситуации. Я сама заинтересована
в том, чтобы как можно быстрее отдать вам наркотики и улететь домой, –
задыхаясь, произнесла я.
– Ну и как?
– Нужно пригласить опытного визажиста, который нанесёт
грим и сделает лицо, с которым можно выходить в люди. Ко мне в отель приезжала
девушка такая, Леной зовут. Её руки творят чудеса. Для неё это плёвая работа…
Глава 22
Я не чувствовала рук, даже когда меня отстегнули от батареи,
и скулила от боли, как побитая собачонка. Меня привезли в какую-то маленькую
квартирку, заставили принять душ и протянули спортивный костюм.
– Ты всё поняла? – в который раз спрашивал меня
лысый за несколько минут до приезда Лены.
– Поняла.
– Не забудь. Ты попала в страшную аварию, но сегодня
прилетают родители твоего жениха. Отменить встречу нельзя, но тебе нужно хорошо
выглядеть.
– Я всё запомнила.
– Да и мы ей всё популярно объяснили.
– Тогда зачем повторять одно и то же сто раз?
– Смотри, только попробуй сказать ей что-нибудь лишнее.
Пристрелю, без всяких предупреждений.
Долговязый курил на балконе и постоянно говорил с кем-то по
мобильному телефону. Лысый сидел прямо в комнате недалеко от меня и делал вид,
что читает газету. Больше всего забавляло, что газета была на французском
языке, которого лысый не знал. Тем не менее он с умным видом вглядывался в
незнакомые буквы.
– Что пишут? – не удержавшись, спросила я.
– Пишут, что всё нормально, – пробурчал он и, пока
Лена отвернулась, показал мне кулак.
Лена провела по моему лицу ладонью и посмотрела на меня
жалостливым взглядом.
– Представляю, как тебе больно.
– Это был очень сильный удар, – говорила я,
разглядывая себя в зеркало. – Прямо в лицо…
– Бедненькая…
– Я потерплю. Ты можешь смело меня красить.
– Давай я буду аккуратно накладывать тебе грим, но если
ты чувствуешь, что тебе больно, то сразу мне сигнализируй. Мы будем давать
твоему лицу отдыхать. Я буду на него дуть. Только для начала смажем его мазью,
чтобы не так щипало.
Как только Лена взяла тампон и стала наносить крем, от боли
у меня по щекам потекли слёзы.
– Налейте Марине что-нибудь выпить, – обратилась к
лысому Лена.
– Зачем?
– Без обезболивающего нельзя. Мы же все тут не изверги.
У неё на лице открытые, кровоточащие раны.
– Но здесь ничего нет.
– Нужно сходить в магазин. В противном случае ничего не
получится. Она не выдержит. Вон, плачет сидит. И не вино нужно брать, а
что-нибудь не меньше сорока градусов. Чем быстрее принесёте спиртное, тем
быстрее начнём наносить грим.
Парни переглянулись и не стали препираться. За спиртным
пошёл лысый. Долговязый тут же вернулся с балкона в комнату и сел на его место.
Как только за лысым закрылась дверь, Лена сняла с себя босоножку и, взглянув на
долговязого, игриво спросила:
– Тебя Женей зовут?
– Женей.
– Жень, у меня у босоножки застёжка барахлит. Сделай,
пожалуйста.
– В ремонт обуви сходи, – с подчёркнутым
пренебрежением сказал он.
– Это я и без тебя знаю. Но мне реально некогда. Просто
у меня сегодня ещё работа, и я боюсь, что застёжку потеряю.
