— Понимаю, — вежливо кивнула ошалевшая Фаня.
Тут в коридор выглянула Варя. Она мгновенно опознала в Снегурочке своего художника-авангардиста.
— О, Петров! Ты чего вырядился?
— Пришел поздравить сына с Новым годом!
— А… Чего не Дедом Морозом оделся?
— Ну какой костюм сумел достать, в такой и оделся! — обиделся художник.
На разговор потянулись Варины старушки. Они пожелали Фане всяческих благ в Новом году, после чего уставились на Петрова.
— С Новым годом, бабулечки! — сказал тот. — С новым счастьем!
— Тьфу, — плюнула одна из старух, — от старого бы для начала избавиться!
— На меня намекаете? — грустно спросил Петров.
— Я не намекаю, я тебе прямо говорю — бесстыжая рожа, оставь нас в покое! — топнула ногой старушка.
— Как же я их оставлю?! — возопил Петров и в аффекте рванул с головы фальшивую снегурочью косу. — Я ведь люблю их! Варю и младенца! Вот возьму и начну в новом году новую жизнь!
— Правда? — засияла Варя.
— Я сказал — сделал! — ударил себя в грудь Петров. — Да и когда же начинать новую жизнь, как не в новом году?
— Бабушки, давайте пригласим Петрова встречать Новый год? — жалобно попросила Варя.
Бабули насупились и уставились на художника:
— Обещаешь вести себя прилично и не напиваться?
— Обещаю, — с готовностью подтвердил художник, — буду сидеть тихо, как мышь.
Старушки смилостивились, и семейство, прихватив Петрова, удалилось к себе в комнату.
* * *
Вошел Лавров с большим блюдом в руках:
— Я тут это… Салат состругал.
— Что? — изумилась Фаня.
Никита был явно смущен. Фаня глянула в салатник и расхохоталась — оливье! Нарезать все мелко Лавров не заморачивался — порубил продукты крупно так, от души… Но это было неважно. Главное, что он старался, хотел сделать для нее что-то приятное. Она оценила его подвиг.
Обменялись подарками. Лавров вручил ей шелковый платочек какой-то безумной расцветки — сиренево-желтый, со стрекозами и красными пионами.
— Ух ты! — только и смогла сказать она.
— Нравится? — обеспокоился Лавров. — Я долго выбирал. Продавщица расспрашивала, на что ты похожа. А я сказал, что ты вообще ни на что не похожа. Мелкая, рыжая, безумная, очень красивая девица! Тогда продавщица посоветовала эту расцветку, мол, для безумных самое то!
Фаня улыбнулась и повязала платок поверх вечернего платья.
Они уже сели за стол проводить старый год, когда Лавров потянулся к телефону, пояснив, что должен позвонить сестре в Москву.
— Привет, сестренка! — забасил он в трубку. — И тебя с наступающим! Что? Не приедет на Новый год? Мне очень жаль… Так ты там одна? Все будет хорошо! С наступающим! Желаю нового счастья!
Лавров положил трубку.
Фаня поняла, что разговор с сестрой его расстроил:
— Что-то не так, Ник?
Он вздохнул:
— Кажется, у нее что-то не ладится в семье. А я не знаю, чем помочь. Да и спросить напрямую стесняюсь, там личное, женское. Видишь ли, у меня с ее мужем не очень хорошие отношения. Несколько лет назад мы повздорили и с тех пор не общаемся. Он сложный человек. Медийный персонаж. Слишком много понтов, амбиций. Много о себе понимает! В сущности, я не имею ничего против — каждый играет, как умеет, но вот чего я понять не могу — зачем он сознательно подавляет ее… Иногда я просто не узнаю свою сестру. За последние годы она здорово изменилась и, к сожалению, не производит впечатления счастливой женщины. Хотя, возможно, это я, дурак, мало что понимаю в любви и семейной жизни, и у них все хорошо. Так, что там у нас со временем? Ого! Без пяти двенадцать! Сейчас гарант сказанет что-нибудь важное про судьбу страны, и добро пожаловать в новый год!
Он налил ей шампанское, а себе водку. После того как пробили куранты, Лавров выключил телевизор:
— Надеюсь, ты не против?! Не «Огонек» же дурацкий смотреть… Хочешь, я спою? Набросал тут вчера ночью стишки.
Песня получилась лирическая, красивая и новогодняя. Про то, что все сбывается, когда уже не ждешь. И про то, что никогда не поздно начать все сначала.
Когда он закончил, она выдохнула:
— Это одна из твоих лучших песен, Ник!
— Ты правда так думаешь?
— Да!
— Когда я ее писал, я думал о тебе!
Она растерянно улыбнулась:
— Ты не представляешь, как для меня это важно!
— Кстати, я тут поразмыслил над твоим советом снова заняться музыкой…
Она замерла от волнения.
— В итоге решил попробовать. Может, конечно, ничего и не выйдет, но попытаться ведь можно?! Только не надо предлагать помощь своих знакомых, я все сделаю сам!
От радости она кинулась ему на шею. Отброшенная в сторону гитара жалобно звякнула…
* * *
Практически весь день тридцать первого Броня провела в поисках вертолета. Она бегала по детским магазинам, пытаясь отыскать нечто достойное, что могло бы сойти за Петину мечту. Задача оказалась не из легких — нужно было найти непременно голубой вертолет, с правильным пропеллером. А его, как назло, нигде не находилось. Ох, уж лучше бы у Пети была какая-нибудь другая мечта! Наконец в одном магазине Броне улыбнулась удача, она купила большой вертолет системы «мечта любого мальчишки» и, радостная, помчалась домой — ждать Петю.
Готовясь к его приезду, она перебирала вещи, подаренные им. Для новогодней ночи Броня выбрала невозможно роскошную, винтажную блузку в кружевах и юбку из золотистой парчи. Получился выдержанный образ. Кажется, она начала привыкать к собственной красоте и входить во вкус.
Петр, увидев ее, вытаращил глаза и пал на колени:
— Сударыня, вы прекрасны! Но ваш образ не закончен!
— Разве? — удивилась Броня. — А что не так?
Он протянул ей бархатную коробочку:
— Руки голые! И что особенно неприлично — голые уши!
В коробочке обнаружился гарнитур — серьги и кольцо. Украшения сверкали и кричали о том, что за них заплатили уйму денег.
Броня смутилась.
— Не подходит? — испугался Петр.
Она вздохнула:
— Зачем ты тратишь на меня немыслимые деньги? Балуешь меня! Мне неловко.
— Представь себе — я давно мечтаю кого-то баловать. Окружить вниманием. Любить!
Он привлек ее к себе и повторил слово, которое она давно ждала:
— Любить!
Снег блестел и скрипел под ногами. Ель перед домом была украшена. Броня коснулась рукой золотых шаров. Полетели снежинки, шары зазвенели на ветру.
