В самый тяжелый депрессивный период, когда Барбара закрутила роман с актеришкой, он задумался о наркотиках. Попросил у знакомого дозу. Ничего серьезного — травка, так, слегонца, дурь-лайт. Попробовал. И ведь действительно стало легче!
Повторил дурь-лайт на бис, но надо же, такая незадача — Зойка засекла, приперлась без предупреждения:
— Паша, а что ты тут делаешь?
Чего делает… Медитирует… В нирване.
А когда до нее дошло, что он, собственно, делает, тут такое началось! Зоя орала-вопила:
— Как ты мог, как ты мог?!
Как будто он изнасиловал школьницу или еще чего-нибудь страшное сделал.
Самое скверное, что на ее истошные вопли прискакал дед. Профессор как-то резво сообразил, что к чему, и заявил, что если внучок повторит подобное еще раз, он его выкинет из квартиры. Без раздумий и сомнений.
А Паше как-то не хотелось возвращаться на свою окраину, делить жилплощадь с озабоченной поисками мужа матушкой.
Нет, страдать, разумеется, можно и там, но здесь, в профессорской квартире на Мойке, как-то комфортнее. Так что пришлось с дурью на время завязать.
Но ведь есть, в конце концов, еще один выход из сложных жизненных ситуаций — тот, что «насквозь». Девять граммов свинца — и никаких проблем.
Не хотелось бы, конечно, хотя, если припрет, как вариант — возможно…
Паша давно понял: когда сильно припрет, как вариант возможно все.
* * *
Раздался звонок в дверь. Потом еще. Ну понятно, дед не слышит, увлечен своей гостьей. Павел пошел открывать.
На пороге стояла Зоя. Радостная, прямо вся сияет…
— С наступающим, Павлик!
Они расположились в его комнате. Павел налил Зое шампанского, она расплылась в улыбке: «Ах, как я счастлива!»
Подпортить ей настроение, что ли?
— Что ж ты не встречаешь Новый год с Мишей? — зло и едко спросил Павел.
Зоя не перестала улыбаться — такие стрелы в нее не долетали.
— Я хочу встречать Новый год с тобой!
— Не понимаю! Такой парень, засада для любой девушки, а ты… А может, у вас что-то было? А?
Зоя нахмурилась:
— Павлик, перестань. Сам знаешь, что не было. И знаешь почему.
Он усмехнулся — ему почему-то нравилось мучить ее, хотя он сам себя за это презирал…
— Знаю! Потому что кто-то вбил себе в голову всякую чушь про любовь?
— А ее нет, ты хочешь сказать?
Павел пожал плечами:
— Не знаю. Откуда мне знать. Но точно знаю другое: Миха — надежный, как танк. У его родаков нехилая квартира в историческом центре, у него в двадцать лет уже овощная забегаловка, годам к тридцати, глядишь, забьет на вегетарианство и откроет пару прибыльных шаверм. Короче, по всему выходит — выгодный жених! Удивляюсь я тебе — чего ушами хлопаешь?
— Хочу и хлопаю. Отстань!
Зоя отпила шампанского — закашлялась… Раскраснелась… Стала оживленно о чем-то рассказывать — какие-то северные города, снег, полеты…
А Мишке-то не обломилось! Знал бы он, что она пришла к Павлу, небось сильно бы огорчился…
Зоя вдруг всполошилась, полезла в сумку.
— Кстати, у меня для тебя новогодний подарок!
И протянула ему какую-то белую куклу. С крыльями. Вполне в Зоином стиле. Он усмехнулся:
— Мило… Очень мило.
Стрелки сошлись на самом верху… Пора…
— С Новым годом, Павлик!
— С Новым годом, Зойка!
Он все думал: спросить — не спросить… И понимая, что этим вопросом унизит себя даже не в Зоиных глазах, а в своих собственных, медлил. Не надо спрашивать, нельзя, но…
— Как там Барбара? — спросил с подчеркнутым безразличием.
— А я не знаю… Я ее не видела уже неделю. У меня ведь рейсы были один за другим. А сейчас я приехала и сразу к тебе, — как-то даже виновато ответила Зоя.
Ну что, доволен? Барбара… Да она про тебя давно забыла!
Еще бокал шампанского, которое неожиданно ударило в голову…
Павел с обидой подумал, что там, за стеной, так рядом, но так далеко от него, его любимая женщина сейчас встречает Новый год с другим мужчиной. Этот актеришка с обезьяньими ужимками, наверное, уже затащил ее в постель и…
— Что с тобой? — испугалась Зоя.
— Мне плохо, — честно сказал он.
Боже! В ответ она разразилась потоком самых нежных, бессвязных слов:
— Все будет хорошо, ну что ты, Павличек, вот увидишь — в новом году будет только самое хорошее, Ангел устроит…
Одного движения оказалось достаточно, чтобы заставить ее замолчать. Взволновать, напугать. Он резко и даже грубо привлек ее к себе.
Глядя в ее испуганные глаза, он понял — стоит ему захотеть, и все произойдет прямо сейчас. Проверить?
* * *
Лихорадочные, суетливые движения… Попытка любви… Но что-то не сложилось, не совпало. Два поезда не встретились. Не судьба.
И Зоя какая-то неловкая — не может или не хочет ему помочь… А, ну да, она же, как это принято говорить, невинная девушка, что подразумевает с его стороны некий такт и экивоки…
А он так набрался, что на экивоки, уж извиняйте, нет ни сил, ни желания.
— Извини меня… Я действительно хотел, чтобы у нас что-то получилось… Но, видимо, это невозможно…
Ничего не поделаешь — форменный казус, — с первого раза вам «незачет»!..
Она, обнаженная, сидела в постели, закрыв лицо руками.
Павел невольно залюбовался — красивая. Потом отвернулся, оделся и подошел к окну. Чтобы справиться со смущением, закурил.
— Тебе плохо? — спросил он.
Зоя, уже одетая, подошла, выдернула у него сигарету и тоже закурила.
Он вдруг, ни с того ни с сего, очень зло сказал:
— Какого черта этот снег все падает? Небо, что ли, прорвало?
— Но ведь красиво, — вздохнула Зоя. — Чем тебе снег помешал?
— Да ну… Дичь какая-то. Сегодня возвращался из института, еле дошел — ноги вязнут. И все падает, падает…
После долгого молчания, длиною еще в три сигареты, она спросила:
— Хочешь увидеть ее?
Он не ответил. Но Зоя и так знала ответ.
— Павлик, пойдем поздравим Барбару с Новым годом!
Он мгновенно вскинулся, покраснел:
— Ты считаешь, это удачная идея?
И сам, ненавидя и себя, и Зою (подачку ему кинула!), тем не менее ее подарком воспользовался:
— Да, идем!
