Нина говорила, увлекаясь, и румянец вдохновения пылал у нее на щеках, а глаза сверкали. Она смотрела куда-то в сторону, словно видела за книжными полками далекие времена и страны. Но, загоревшись новой мыслью, она быстро повернулась к Ярославу и посмотрела ему в лицо. Он не успел отвести взгляд, и Нина прочла в его глазах нечто удивительное. Это длилось только миг, но она была почти уверена, что взгляд Ярослава выражал восхищение и нежность. Хотя, наверное, ей это только показалось…
Запнувшись лишь на мгновение, она продолжала:
— Так в чем причина такого поступка Елизаветы? Летописи не копаются в психологии, они сообщают только голые факты. Известно, например, что у Гаральда от Елизаветы были только дочери. А сын и наследник Олаф рожден наложницей. Так, может быть, в этом и кроется разгадка? Обида, ревность… Особенно это объяснимо, если Олаф родился не до, а после женитьбы Гаральда на Елизавете. Значит, Гаральд не только изменял своей жене, но и в открытую признавал наследником ребенка от другой женщины. Конечно, гордую Елизавету это могло оскорбить так больно, что любовь перешла в ненависть. Тогда ее поведение после гибели Гаральда объяснимо с психологической точки зрения. Ну, а если Олаф родился еще до женитьбы Гаральда, тогда объяснения нет. Добрачные связи мужчин никогда не считались большим грехом. Вот почему мне так хочется знать, когда родился Олаф.
— По-моему, ты все усложняешь. А если причина только в том, что Елизавета привыкла быть королевой и хотела оставаться ею? Не норвежской, так датской. Она ведь знала, что при дворе у пасынка не будет иметь ни власти, ни уважения. Может быть, даже жизнь ее там оказалась бы в опасности.
— Она могла бы вернуться в Киев… Это было бы достойней, чем предавать такого мужчину, как Гаральд…
— У тебя удивительное умение восхищаться абстрактными героями, но при этом игнорировать реальных мужчин, — усмехнулся Ярослав.
Его слова вернули Нину к действительности. Она быстро встала, схватила сумочку и с нервным смехом сказала:
— Я что-то совсем заболталась. Видишь, Ярослав, как опасно подбрасывать мне всякие абстрактные темы. Я если чем увлекусь, меня не переслушаешь. Пойдем. Ты, наверное, спешишь.
Она быстро направилась к выходу, прощаясь по пути с сотрудницами и не оглядываясь на идущего следом Ярослава.
Уже на улице, усаживаясь в машину, она сказала ему:
— Извини, что задержала тебя своей болтовней.
— Нечего извиняться. Я ведь не робот, иногда хочется отвлечься, поговорить о чем-то для души. Тем более, что ты интересно рассказываешь. — Он положил руку на спинку сиденья, почти касаясь плеча Нины. — Если сейчас тебя увлекает эта тема, расскажи что-нибудь еще. Или стихи почитай, ладно?
Когда они выехали на набережную, он повторил просьбу насчет стихов:
— Что за песню посвятил Гаральд Ярославне? Перевод есть?
— И не один. Но самый лучший у Константина Батюшкова. Ему удалось передать энергию поэзии викингов. Вот послушай:
Нас было лишь трое на легком челне,
А море, я помню, вздымалось горами,
Ночь черная в полдень нависла громами
И Гелла зияла в соленой волне.
Но волны напрасно, яряся, хлестали, —
Я черпал их шлемом, работал веслом.
С Гаральдом, о други, вы страха не знали
И в мирную гавань влетели с челном.
А дева русская Гаральда презирает…
Нина читала с подъемом, может быть, потому, что ей нравилась быстрая езда, простор набережной, ветер, охлаждавший горячие щеки. И еще ей нравился интерес, с которым слушал Ярослав. Среди людей его типа она не встречала таких собеседников. А впрочем, можно ли Ярослава подогнать под какой-то «тип»?
— Ты сегодня рано освободился, — сказала Нина, когда они уже подъезжали к дому. — Непривычно деже… Как идут дела?
— Трудно. А освободился рано потому, что хочу обсудить проблемы на дому. С ближайшими помощниками. Кстати, познакомишься с ними. Елагина ты знаешь, он был на свадьбе. А вот Костя Чепурной, лучший мой друг, кстати, тогда был в отъезде, прийти не мог.
В этот вечер Нина поняла, что «обсудить на дому» означало споры до самой ночи среди схем, чертежей и расчетов, листы которых были разбросаны по всей комнате.
Елагин, которого Нина едва разглядела на свадьбе, оказался невысоким, лысоватым бодрячком лет сорока с небольшим. Как догадалась Нина, он выполнял обязанности экономиста или бухгалтера. А Костя Чепурной выглядел одного возраста с Ярославом, только был попроще и с виду, и в разговоре. Костя, очевидно, не будучи силен в теории и технологии, неплохо разбирался в практических вопросах. Нина слышала, как он четко реагировал на указания Ярослава и сходу отвечал, где и с кем будет договариваться, что и как можно быстрее и выгоднее изготовить, получить, обменять.
Нина, конечно, не разбиралась в их делах, но поняла, что речь идет о переоборудовании какого-то цеха. Ей неудобно было бы стоять и слушать разговоры, но, когда она проходила мимо комнаты и заглядывала туда, то улавливала отдельные фразы. Например, Ярослав, склонившись над какой-то схемой, делал пометки и объяснял, где можно сэкономить, а где экономия выйдет боком, обернется потерями. В другой раз она услышала, как он говорил: «Если этот узел не раскрутим за месяц, прибыли не жди. Еще и в долги влезем. Тут — в лепешку разбейся, но обернись. Время — деньги». Потом еще она слышала, как Ярослав, разговаривая с кем-то по телефону, сказал: «Ну, насчет этих станков пусть он мне лапшу на уши не вешает. Я сам механик».
Впервые Нина подумала о Ярославе не как о «дельце», а как о специалисте своего дела. Да, он был профессионалом в какой-то области, а, кроме того — организатором, способным держать в голове очень многое и руководить людьми самыми разными. Где же успел он получить столько знаний и навыков? В какой среде вращался до сих пор? Кто были его друзья-приятели?
Он сказал, что Костя — лучший друг. Но Костя по сравнению с Ярославом простоват: сельский акцент, жаргонные словечки, явное игнорирование «маркетинговой» терминологии. Нина была уверена, что, если бы не ее присутствие, то речь Кости крепко приправлялась бы и непечатными оборотами. Конечно, Костя, судя по всему — хороший помощник и верный друг, но все-таки что у них общего с Ярославом? Где началась их дружба?
Нина, приняв роль радушной хозяйки, накормила гостей ужином. Они выпили «за окончание первого этапа работ». Елагин, развеселившись, так и сыпал анекдотами, а иногда не к месту напевал: «Когда я в НИИ мээнэсом служил, был молод, имел я силенку…» О прежней научной работе у него явно остались только скептические воспоминания.
Костя был не очень разговорчив, но не из-за угрюмости, отнюдь. Нине показалось, что он немного робеет в ее присутствии. Интересно, что он будет рассказывать о ней своим знакомым? Нине совсем не хотелось выглядеть чопорной и заносчивой, а потому она старалась вести себя просто, раскованно: выпила пару рюмок, смеялась над анекдотами Елагина и незамысловатыми шутками Кости, поддерживала, как могла, разговоры о политике, бизнесе, о спорте. Ей приятно было видеть, что ее присутствие оживляет мужчин. Несколько раз Нина встречалась глазами с Ярославом, и в какой-то момент ей показалось, что его взгляд стал таким же, как тогда, в библиотеке. Что за странное выражение затуманенной нежности почудилось ей в этих всегда строгих, иронично-холодных глазах?
