Сумка все так же лежала в спальне на кресле, куда ее бросил Ульян. Взяв ее в руки, Нина почувствовала, что сумка как будто потяжелела. В первую секунду Нина хотела уже щелкнуть замком и проверить содержимое, но тут взгляд ее упал на Таню, которую в это время парни укладывали на носилки. Нина едва сдержала изумление, когда вдруг Таня из-под руки «медбрата» посмотрела на нее ясными осмысленными глазами, слегка нахмурив брови и скосив зрачки в сторону сумки. Это длилось не больше двух-трех секунд. Затем Таня снова опустила веки, и голова ее бессильно упала.
Вошедший в спальню Ульян помог парням вынести носилки с Таней в прихожую. Пока все трое были к ней спиной, Нина успела быстро заглянуть в сумку. Там между зонтиком и косметичкой был уложен включенный на запись маленький диктофон. Вздрогнув, Нина захлопнула сумку и прижала ее к себе. Значит, каким-то образом Тане удалось сохранить ясную голову, когда все считали, что она «в отключке». Что же, недаром Татьяна была подругой истинного журналиста. Молодчина. Она в первую очередь подумала об уликах, о доказательствах. Жаль, что весь основной разговор с Ираидой состоялся! Теперь надо как можно больше «выжать» из нее в оставшееся время.
В прихожей Нина тронула Ираиду за плечо и спросила: — И сколько же я буду у вас в плену? Ты сказала, пока не закроют дело. Но ведь это долго.
— Почему? Без твоих показаний дело закроют очень быстро. Ты ведь единственный свидетель.
— В убийстве Игоря — действительно. Но ведь следствие ведется и по убийству Черкашина. Мне что же, придется ждать, когда и оно закончится? Нет, так я не согласна.
— Успокойся. Там еще меньше доказательств, чем здесь.
— Кирилл найдет и доказательства, и свидетелей, — заявила Нина тоном простодушной убежденности, стараясь спровоцировать собеседницу.
Ее расчет удался. Ираида, окинув Нину презрительным взглядом с ног до головы, процедила сквозь зубы:
— И в кого ты пошла, такая блаженная? Неужели не понимаешь, что с хозяевами жизни бороться бесполезно? Это не под силу даже таким… гм, оперным уполномоченным, как Кирилл.
— Так вы с Олегом — хозяева жизни? — спросила Нина.
Ираида взглянула на нее как на пустое место:
— Мы, и подобные нам. И мы всегда будем наверху — при любом строе, в любой стране. Мы все сумеем обратить себе на пользу, любые законы и лозунги. Ну, что там, ребята? — оглянулась Ираида на своих сообщников.
Ульян внимательно смотрел в дверной глазок. Наконец, он махнул рукой и со словами: «Порядок, Гусь уже здесь», открыл дверь, впустил в прихожую высокого, худого и длинношеего субъекта.
Крепыши с носилками вышли из квартиры, а Ульян и Гусь стали по обе стороны от Нины.
— Это мой конвой? — спросила она у Ираиды.
— Много болтаешь. Через минуту выходим. Пока не сядем в машину, ты должна молчать.
— Постой, Ираида! — Нина подошла к ней вплотную. — Ответь мне на один допрос. Что будет с теми, кто не подчинится хозяевам жизни? Вот, например, как Кирилл.
Ираида ухмыльнулась:
— Не подчинится? Ему же хуже. По глупости может попасть в беду. Говорят, он собирается обследовать место, где с Черкашиным случилась авария. А место там и вправду аварийное. Узкая дорога, крутые повороты, откос… Уразумела?
«Эх, я и Кирилла не успею предупредить об опасности», — с тоской подумала Нина, а вслух сказала:
— Так я могу не волноваться, что следствие будет долгим?
— Это я тебе обещаю. Пойдем. А то ты, вижу, тянешь время. Надеешься на приезд спасителей?
Ираида подтолкнула Нину к выходу и сама пошла следом.
Нина все еще надеялась на удачу: ну, если Ярослав не успеет приехать, так, может, хоть какие-нибудь Танины соседи их увидят, подойдут, заведут разговор. Но, к ее огорчению, соседей не было ни на лестничной площадке, ни на выходе из дома. Правда, на лавочке у соседнего подъезда сидели две старушки, но что они могли понять?
Машина скорой помощи, бригада медиков, больная, которую сопровождают две родственницы.
Ничего необычного в этом нет. Вырваться и закричать Нина не могла: по обе стороны от нее стояли «конвоиры», а носилки с Таней уже водворили внутрь машины. Нине ничего не оставалось, как самой шагнуть в мышеловку…
«Гусь» сел за руль, Ульян рядом с ним, остальные расположились сзади, на скамейке вдоль стены салона. Носилки поставили с противоположной стороны.
Занавески на окнах машины были плотно задернуты, так что рассматривать улицы или пытаться показать себя в окно не представлялось возможным, поэтому Нина решила сосредоточиться на другом — на сборе доказательств, которые, быть может, ей никогда не удастся предъявить. И все-таки… надо спешить, в диктофоне может закончиться кассета.
Наклонившись к Ираиде, она заговорила:
— Скажи… а когда все кончится, вы с Олегом унесетесь куда-нибудь в Эльдорадо? Наверное, Боря Ильчук подготовил вам почву?
— Это не твоего ума дело, — сухо и немного рассеянно ответила Ираида, озираясь по сторонам.
— Ну, почему же? Все-таки Боря — давний друг нашей семьи. Может, он и меня где-нибудь пристроит… в теплых краях. Это возможно?
— А это уж ты сама перед ним похлопочи. Может, и возьмется. — Ираида посмотрела на Нину с ироничным прищуром. — Боря в последнее время очень полюбил пристраивать хорошеньких девочек.
— Да, вот еще что… — Нина на секунду призадумалось. — Мне интересно узнать… Если бы я не пришла к Тане вот так, неосторожно, по-глупому, чем бы вы меня заманили в ловушку? Просто схватили бы на улице и увезли? Так я не согласилось бы на ваши условия. Это я только ради Тани.
— Уж если ты ради чужой женщины соглашаешься, то ради своей сестры и подавно… разве нет?
— Вы бы Катьку выкрали?
— Ну, как видишь, этого не понадобилось. Ты сама нам облегчила задачу.
— Да, ничто не стоит нам так дорого, как глупость, — пробормотала Нина, с горькой досадой вспоминая предостережения Ярослава.
На улице уже стемнело, и Нина безуспешно пыталась догадаться, в какую сторону увозят ее доморощенные террористы. Через минуту не выдержала и спросила:
— И где ты меня поселишь, Ираида? На своей загородной вилле? Наверное, вы завяжете мне глаза, чтобы я не видела, как выглядит сие жилище.
Ираида коротко рассмеялась своим хрипловатым грудных смехом:
— Слишком плохо обо мне думаешь, детка. Надо быть полной идиоткой, чтобы привезти тебя к себе в дом или на дачу. Мое жилье — первое место, где Шеремет с Торичем станут тебя искать. Нет, дорогуша, ты будешь жить в чужом доме, который мы арендовали на время и через подставных лиц.
«Опять все предусмотрено, опять замкнутый круг», — с тоской подумала Нина. Она осторожно прижала к груди сумочку и задала еще один провокационный вопрос:
