— Рядом граница с Ираном, — напомнил Сеидов, — и вот уже
несколько лет все ждут, когда американцы начнут войну с этим государством.
Поэтому здесь никто не решается вкладывать свои деньги и средства. Американцы
уже окружили Иран своими войсками. Военные базы в Турции, их союзник Пакистан и
две оккупированные страны — Афганистан и Ирак. Остается только Иран, чтобы
окончательно установить свое влияние в этом регионе.
— Вы забыли еще Грузию и Азербайджан, которые тоже
предоставят свои аэропорты американцам в случае нападения на Иран, — вставил
Гладков.
— Насчет Грузии не знаю, а Азербайджан вряд ли, — ответил
Фархад, — в северном Иране проживает около двадцати миллионов азербайджанцев. И
правительство северного Азербайджана всегда помнит о своих соотечественниках.
Они не станут помогать американцам убивать своих земляков, даже если
американский нажим будет очень сильным.
— Двадцать миллионов? — недоверчиво переспросил Головацкий.
— Получается, что в Иране живет больше азербайджанцев, чем в самом Азербайджане?
— Это реальность, — кивнул Сеидов, — нашу страну разделили
еще в начале девятнадцатого века, поделив между Россией и Персией. И с тех пор
развитие обеих частей одного народа шло неравномерно. Северные азербайджанцы
приобщились к мировой культуре посредством русского языка, в двадцатом веке
здесь появилась первая демократическая республика на мусульманском Востоке,
первый демократический парламент. Более того. В области культуры северный
Азербайджан демонстрировал свои приоритеты. Здесь создали первый балет на
Востоке, исполнили первую оперу, возник национальный театр. И, наконец,
многочисленные школы и университеты на родном языке. Всего этого были лишены и
до сих пор лишены миллионы азербайджанцев, живущих на юге. Но они братья тех,
кто остался на севере. Существующую проблему разделенного народа никто не хочет
даже обсуждать, хотя все говорили о разделенном немецком народе, а теперь
обсуждают проблемы разделенного китайского и корейского народов.
— Я понял только одно. Здесь завязано столько проблем, что
их нужно знать, прежде чем соваться сюда, — пробормотал Головацкий.
— Но именно поэтому южные районы Ирака считались особо
опасными, — продолжал Фархад, — и никто из западных компаний не торопился
вкладывать сюда деньги. Все помнили об английских военнослужащих, которые
случайно пересекли фарватер реки и оказались в плену у иранской стороны.
— Тогда зачем они лезут именно сейчас? — спросил Головацкий.
— Чтобы не пустить нас?
— Изменилась обстановка, — пояснил Сеидов. — Во-первых, цены
на нефть. Пока они были шестьдесят или семьдесят долларов за баррель, никто не
хотел здесь работать. Сейчас баррель нефти стоит уже сто пятьдесят долларов, и
все прогнозируют, что цена может подскочить до двухсот. В таких условиях добыча
нефти выгодна даже в сложных условиях южного Ирака. А во-вторых, никто нас сюда
не хочет пускать. Зачем? Плодить конкурентов? Чтобы избежать обвинений в
диктате своих монополий, американцы разрешили приехать нам на переговоры. Но
оценивать наши заявки будет их специалист. А охранять нас будут их войска. И
губернатор считается их ставленником. Кому отдадут в этом случае предпочтение,
гадать не приходится. Но мы должны побороться. Поэтому сегодня ночью сон
отменяется.
— Ужин тоже отменяется? — жалобно спросил Головацкий. — Мы
умираем с голода.
— Ужин не отменяется, — улыбнулся Сеидов, — я даже обещаю,
что буду кормить вас всю ночь. Но это единственное, что я могу вам пообещать.
Муслим Вюсал не слушал непонятную русскую речь. Он сидел
отвернувшись, все равно ничего понять невозможно. Этот посланец губернатора уже
обдумывал, как именно нужно доложить о сегодняшней командировке. Ему
понравилось, что теперь Масуди будет его вечным должником. Нужно только умело
на этом сыграть. Пусть для начала он возьмет его младшего брата к себе в
компанию на хорошую должность. Муслим улыбнулся. Он даже не мог предположить,
что не увидит завтрашнего заката солнца. И сегодняшняя ночь будет последней в
его жизни.
Глава 6
Прибыв в гостиницу, Фархад Сеидов собрал всю свою делегацию,
чтобы обменяться мнениями от увиденного. Каждый должен был сообщить о своих
впечатлениях, каждый должен был участвовать в обсуждении заявки, каждый должен
был высказать свое мнение. Он увидел, как недовольно смотрела на него Алена,
ведь ему удалось настоять на своем и оставить ее в городе. Манана уже
подготовила часть документов на арабском языке.
Они заседали и спорили до четырех часов утра, пока наконец
Фархад не объявил, что пора заканчивать. Нужно было дать людям возможность
немного отдохнуть. Он разрешил всем немного поспать, но объявил, что в девять
часов утра все встречаются за завтраком. Утром в Басру должны были прилететь
вице-премьер иракского правительства и мистер Сайрус Бантинг. Когда все
разошлись по своим комнатам, он снова обнаружил оставшуюся Алену. И впервые за
несколько дней подумал, что сегодня не в состоянии ни встречаться, ни даже
разговаривать с ней, настолько он устал. Очевидно, она почувствовала его
состояние.
— Как прошла ваша поездка? — спросила она. — Никаких
сложностей не было?
— Нет, все нормально.
— Михаил Емельянович рассказал мне, что там кто-то тебя
узнал… Это правда?
— Да. Их главный геолог, вернее, он считается заместителем
руководителя компании. Исрафил аль-Азраки. Он намного старше меня. И можешь
себе представить, что даже спустя столько лет он умудрился меня узнать. Никогда
бы в жизни не поверил.
— Он узнал тебя при всех? — уточнила Алена.
— В кабинете главы компании никого не было. Только
аль-Азраки, сам руководитель компании Масуди и полетевший с нами посланец
губернатора. Больше никого.
— Вполне достаточно, чтобы об этом узнал сам губернатор… —
она покачала головой. — У меня такое ощущение, что тебе нравится эта
непредсказуемая ситуация. Боюсь, что ты так ничего и не понял. Это не игра в
шпионы, это настоящая жизнь.
— И эти слова мне говорит женщина, которая сама является
шпионом, — улыбнулся Фархад. — По-моему, немного смешно. Это вы позволили
израильтянам надеть мне кольцо на палец, решив выяснить, зачем им нужен такой
специалист, как я. По-настоящему я давно должен был на вас обидеться. Почему,
зная о том, что израильское посольство и их военная разведка проявляют ко мне
такой интерес, даже работая рядом со мной, ты не защитила меня? Почему меня не
защитили родная милиция, наша разведка и наша контрразведка? Я ведь российский
гражданин. Нет, вам важно было узнать, что нужно этим гостям от меня. Вам важно
было точно установить, что именно они будут делать. И даже сейчас, когда все
уже известно, вы не разрешаете мне снять это чертово кольцо. И знаешь почему?
Потому что вам тоже нужно найти этого аль-Рашиди. Поэтому меня отпустили в
Ирак, поэтому ты и Гладков ходите за мной по пятам, поэтому мне не разрешают
снять кольцо. Вам нужен аль-Рашиди не меньше, чем израильтянам. Вот и весь
ответ. А ты говоришь, что это не игра в шпионы. Это самая настоящая игра,
которую ведут со мной две разведки. Российская и израильская. И поэтому я
решил, что вполне достаточно. Не хочу больше быть агентом «одноразового
использования». Хочу иметь альтернативу вашей игре, свою собственную игру…
