Он ничего не ответил. Брикар, вернувшись, сообщил, что скоро
будет готов ужин.
— Вам нужно будет позвонить в посольство и сообщить, что с
вами все в порядке, — предложил он.
— Я считаю, что в первую очередь нужно позвонить оставшимся
в отеле членам делегации, — сказал Фархад. — Я представляю, как они волнуются.
Мы оставили в коридоре два трупа. Они, наверно, сходят с ума.
— Нет, — возразил Брикар, — туда звонить нельзя. Наш звонок
обязательно перехватят. Я сейчас звонил в город. Вас ищут по всей Басре. Они
оцепили город, подняли вертолеты.
— А наш звонок в посольство не могут перехватить?
— Нет. Вы позвоните с мобильного телефона и будете говорить
ровно тридцать секунд, чтобы они не успели вас засечь.
— Давайте телефон, — сразу согласился Сеидов.
Брикар достал из кармана аппарат и протянул ему телефон.
Фархад набрал номер, подождал, пока ему ответит дежурный.
— Добрый вечер, — сказал он по-русски, — передайте господину
послу, что звонил вице-президент нефтяной компании Фархад Сеидов. У меня все в
порядке, нас никто не похищал. Вы все поняли?
— Это говорит сам господин Сеидов? — уточнил дежурный.
— Да. Вы все поняли?
— Понял. Вам нужна наша помощь. Может, вы оставите свой
номер телефона?
Брикар показал на часы.
— Ничего не нужно. Все в порядке. До свидания. Спасибо. —
Сеидов отключился.
— Можно я позвоню к себе домой? — попросил он.
— Только не с этого телефона. Я принесу другой, свой
французский.
— А это какой был?
— Мой американский, — улыбнулся журналист.
Он пошел за другим телефоном.
— Какой-то он странный, — убежденно произнес Кажгельды, —
стреляет как профессиональный агент, меняет мобильные телефоны, живет в доме
американского консула и спасает главу российской делегации, являясь французским
журналистом и социалистом.
— Персонаж для детективного романа, — согласилась Алена. —
Вы раньше видели его репортажи, Кажгельды?
— Конечно. Он один из самых известных журналистов,
работающих в Ираке. Я даже думаю, что самый известный. Но если иракские власти
узнают, что он еще попутно и стреляет в их полицейских, то его в лучшем случае
просто выбросят из страны. А в худшем — убьют.
— Такого убить нелегко, — возразила Алена, — вы видели, как
он стрелял? Почти не прицеливаясь.
— Он бывший десантник, — пояснил Фархад, — и если бы он не
выстрелил, то один из нас сейчас лежал бы в коридоре, рядом с этими
полицейскими. Я думаю, мы должны быть ему, как минимум, благодарны.
Алена не успела ничего ответить, когда в гостиной вновь появился
Брикар, уже с другим телефоном. Сеидов взял аппарат и набрал номер. Услышал
голос Карины.
— Здравствуй, — сказал он радостно, — как у вас дела?
— Все нормально. Мы сегодня остаемся на даче. На твоей
служебной даче. Алло, ты меня слышишь?
— Да. Вы все правильно решили. У меня все хорошо. Даже если
тебе позвонят и скажут, что произошли какие-то события, ты не очень верь. Я
тебе потом позвоню, — сказал он и добавил: — Целую.
Только опустив руку, он вспомнил про сидевшую рядом Алену. И
почувствовал себя неловко. Посмотрел на нее, но она сидела, деликатно
отвернувшись. В этом была какая-то пошлость. Говорить с женой и посылать ей
воздушный поцелуй в присутствии своей любовницы было не совсем прилично.
А разве можно считать Алену его любовницей? Наверно, да. У
них почти классическая любовная связь. Она его помощница, и по старой советской
или даже не совсем советской, а вообще чиновничьей традиции он воспользовался
своим служебным положением и переспал со своей сотрудницей. Все правильно? Не
совсем. Ее нельзя считать его сотрудницей в классическом понимании этого слова.
Она была приставлена к нему спецслужбами и скорее следила за ним, чем помогала.
Поэтому их отношения носят совсем иной характер. Он не домогался этой молодой
женщины, он вообще не умел домогаться и использовать свое служебное положение.
Она сама пришла к нему и сама проявила инициативу. И, наконец, вся их связь
может закончиться в этой командировке. Если они благополучно вернутся домой, то
тогда она уйдет из их компании и, возможно, они никогда больше не увидятся.
Поэтому нельзя считать их отношения классическим треугольником. И все-таки
некая пошлость в его разговоре была. Больше он не будет звонить супруге в
присутствии Алены.
— Пойдемте ужинать, — предложил Брикар. — И у меня к вам еще
одна небольшая просьба. Дайте мне ваши мобильные телефоны.
Он повторил эту просьбу по-английски, чтобы его поняла и
Алена Сизых.
— Зачем? — спросила она.
— Так нужно, — пояснил французский журналист, — нас могут
засечь по номерам телефонов. Вычислить, где именно мы находимся.
— Но у меня выключен телефон, — показал Кажгельды.
— Нас могут найти и по выключенным телефонам, — сказал
Брикар.
Сеидов первым достал свой аппарат и протянул его французу.
Тот вытащил карту памяти и вернул аппарат. Затем обернулся к Кажгалиеву. Тот
вытащил свой телефон из кармана, протянул его Брикару. Третьей отдала свой
телефон Алена. Было видно, как нехотя она расстается со своим аппаратом. Брикар
унес их карточки в другую комнату, они услышали, как он складывает их в сейф.
Звякнула дверь.
— Я положил их в вакуумный аппарат и запер в сейфе, —
пояснил Брикар, — теперь нас не смогут вычислить.
— Зачем вы это сделали? — не понял Кажгалиев.
— Нас будут искать. Вернее, вас будут искать. Они уверены,
что вас похитили люди аль-Рашиди. Значит, вас будут искать не только местные
полицейские, но и военнослужащие экспедиционного корпуса. Американцы и
англичане. А у них есть масса умных приборов. Но если вас вычислят, первыми
здесь могут оказаться люди, у которых будет конкретный приказ на вашу
ликвидацию. Губернатор Нувайри и начальник полиции Халид Джалил не простят вам
срыва их плана по задержанию аль-Рашиди. А мне поручили сделать так, чтобы вы благополучно
вернулись обратно в Багдад.
— Но мы не можем все время скрываться в этом доме, — резонно
заметил Фархад, — рано или поздно мы должны будем покинуть ваше убежище.
— Чем позднее, тем лучше, — усмехнулся Брикар. — Завтра
объявят итоги тендера, и вы сможете уехать. Я думаю, что вам не стоит
возвращаться к губернатору. Мы продумаем, как отправить вас обратно в Багдад,
минуя аэропорт, который находится под контролем губернатора Нувайри.
— Вы только забыли, что я официальное лицо, а не преступник,
скрывающийся от местного губернатора, — улыбнулся Сеидов, — и я в любом случае
должен буду вернуться к себе в отель.
