Пришедший в себя Кажгельды так и не понял, что именно с ним
произошло. Они оставили его в этой деревне и, найдя попутную машину, поехали
обратно в Басру. Уже в самом городе они пересели на другой автомобиль и
приехали в отель, куда их сначала не пускали. Пришлось долго доказывать, что
они проживали именно в этом отеле, пока не приехал Жорж Брикар, который
подтвердил, что знает обоих.
Фархад бросился переодеваться. До назначенного времени
оставалось около тридцати минут. Нужно было успеть, чтобы присутствовать на
оглашении итогов тендера. Брикар сидел в комнате.
— Что у вас произошло? — спросил француз. — Я пытался найти
аль-Рашиди, но его телефоны не отвечают. Боюсь, что там произошло нечто
страшное.
— Я уверен, что он погиб, — выдохнул Сеидов, — и во всем
виноваты именно мы. Нас просто использовали, чтобы выйти на аль-Рашиди.
Напрасно вы сказали нам, что он прибудет туда к семи часам утра. Американцы
узнали об этом, и несмотря на все мои попытки как-то остановить аль-Рашиди, вы
не смогли его найти. Ровно в семь часов утра американские ракеты нанесли удар
по домику старика. Говорят, что там появилось новое озеро. Несчастный рыбак
потерял все, что имел.
— Он потерял только дом, — возразил Брикар, — и все эти
потери можно легко восстановить.
— Я вас понимаю. Но там погиб Юсуф аль-Рашиди, и я
подсознательно чувствую себя виноватым. Нужно было остаться на месте и
постараться его спасти.
— Ваша смерть не спасла бы его, — возразил Брикар, взглянув
на часы, — идемте быстрее, мы уже опаздываем.
Они вышли из номера. Постучались к Алене. Она закричала, что
уже почти готова. Затем они поспешили к резиденции губернатора, объезжая
опасные места. У резиденции они увидели обгоревшие машины.
— Сегодня здесь был взрыв, — мрачно пояснил Брикар, —
взорвалась полицейская машина, которая убила нашего губернатора. Правда,
некоторые говорят, что это была просто инсценировка. Такая кровавая
инсценировка, чтобы свалить все в очередной раз на аль-Рашиди. А самого
губернатора начальник полиции застрелил в его кабинете. Но этого никто не может
доказать. Как бы там ни было, наш губернатор Нувайри уже находится в аду.
Они подъехали к резиденции за минуту до начала церемонии. И
вошли в зал одновременно с вице-премьером. Тот вышел из комнаты, где
разговаривал с премьером, обрадованно кивнул руководителю российской делегации.
И начал говорить:
— Сегодня мы понесли тяжелую потерю, погиб наш губернатор
Хальдун Нувайри. Мы все скорбим и помним о таком достойном человеке, как наш
бывший губернатор. Предлагаю почтить его память минутой молчания.
Все молча замерли. Вице-премьер подождал секунд десять и
кивнул, продолжая свою речь:
— Но уже сегодня мы нашли и покарали его главного врага,
который осмелился трусливо подложить бомбу в машину губернатора. Это известный
террорист Юсуф аль-Рашиди, которого сегодня настигла справедливая кара.
Американские ракеты нашли террориста в камышах у озера, где он прятался от
нашего гнева. Я должен официально объявить, что аль-Рашиди мертв.
По залу пронесся гул.
— А теперь, — добавил вице-премьер, — я хочу объявить об
итогах нашего тендера. Не буду перечислять наших условий, вы их прекрасно
знаете. Но неожиданно возникли некоторые трудности в оценке реальной ситуации,
— вице-премьер замолчал, оглянулся на мистера Бантинга. Лишь бы он молчал, подумал
чиновник и затем добавил: — Поэтому мы решили, что будет справедливо и
правильно, если мы разделим эту концессию на две равные части, разрешив
работать в наших южных районах сразу двум компаниям — американской «Эксон
мобил» и российской «Южнефтегазпром».
Последние слова потонули в буквальном взрыве криков,
которыми взорвался зал. Делегация «Бритиш петролеум» покинула зал. Американцы
улыбались. Их уже предупредили о подобной возможности. К Фархаду Сеидову
подошел сам вице-премьер.
— Поздравляю, — мрачно сказал он, — надеюсь, что вы сможете
там работать.
Он повернулся и пошел к выходу. Все поздравляли Сеидова. Он
увидел иронический взгляд французского журналиста, который подошел к нему,
протягивая руку.
— Я вас тоже поздравляю, — сказал Брикар, — хотя понимаю,
как вы себя чувствуете.
— Очень плохо, — кивнул Сеидов, — я даже не предполагал, что
подобное возможно.
— В наше время все возможно, — возразил французский
журналист. — Если учесть, что вам заплатили за кровь и голову убитого
аль-Рашиди, то на самом деле его оценили даже не в двадцать пять миллионов
долларов. А в два или три миллиарда. Я думаю, что ему было бы приятно узнать,
насколько высоко его ценят американцы. И ваша страна, — грустно добавил Брикар.
— Я не знал, чем все это закончится, — признался Фархад. —
Поверьте мне, что я действительно ничего не знал.
В зал внесли шампанское. Вице-премьер поморщился, но бокал
взял. Брикар отказался от шампанского. Фархад тоже поступил вопреки протоколу,
отказавшись взять бокал.
— Они вас обманут, — убежденно сказал Брикар, —
предварительные итоги тендера будут аннулированы из-за протеста, который подаст
Сайрус Бантинг. И вас лишат права на разработку. Это произойдет уже через
месяц.
— Почему вы так уверены?
— Увидите. Им было важно получить ваше согласие на
уничтожение аль-Рашиди, на эту совместную операцию. Через месяц они забудут обо
всех договоренностях, которые у вас с ними были. Они прагматики. Есть интерес —
соблюдаем договоренности. Нет интереса — не нужны договоренности. Это типично
американский подход.
— Мне неприятно долго находиться в этом зале, — признался
Сеидов, — все время чувствую себя предателем. Хотя понимаю, что нужно делать
выбор. Для меня терроризм — абсолютно неприемлемая цена. Но и нефть в обмен на
кровь тоже цена не очень приятная.
— Я знаю, что вы чувствуете, — кивнул Брикар, — именно
поэтому вы разбили кольцо, чтобы никто не мог вас обнаружить. И чуть не убили
своего переводчика.
— Откуда вы знаете?
— Мне рассказали о вашем подвиге. Вы несли на себе вашего
переводчика, вытаскивая его из-под возможного обстрела. Это было благородно. И
как вы пытались убедить меня найти аль-Рашиди. Но я не успел. Для всего мира
будет лучше, если он погибнет.
— А для вас? — неожиданно спросил Фархад.
— Не знаю. Почему вы спрашиваете?
— Мне казалось, что вы относитесь к нему особенно тепло. У
меня было такое ощущение, когда я спорил с вами, что я разговариваю с самим
аль-Рашиди. Жаль, что нам так и не удалось с ним свидеться.
Брикар обернулся, словно проверяя, кто стоит у него за
спиной. И очень тихо сказал:
— Ты разговаривал с самим аль-Рашиди, дорогой друг. Неужели
ты думал, что я могу оставить тебя одного?
