— А господин Бантинг их честно оценит, — закончил Сеидов, —
мы в этом не сомневаемся. Если вы разрешите, мы сегодня вылетаем в этот район.
— Конечно, — согласился Нувайри, — вертолет мы вам
предоставим.
На этом переговоры были закончены. Делегация вышла гуськом.
Все понимали, что переговоры закончились, еще не начавшись. Даже те, кто совсем
не понимал арабский язык.
— Все по своим местам, — жестко приказал Сеидов, — мы
вылетаем в район освоения. Госпоже Гацерелия и госпоже Сизых остаться в отеле и
подготовить все документы. Мы вернемся поздно, возможно, очень поздно.
Он видел, что Алена хотела возразить, но он не дал ей ни
одного шанса, повернувшись и усаживаясь в первый автомобиль. Через полчаса
вместе с выбранными членами группы они поехали в аэропорт, чтобы вылететь на
юг. Все пятеро мужчин переоделись в камуфляжную форму и получили жесткие
инструкции, как именно себя вести. После чего отправились в аэропорт, где их
ждал вертолет.
Вместе с ними полетел представитель губернатора Муслим
Вюсал. Очевидно, среди его предков были выходцы из Африки, он был темнокожий, с
курчавой головой, полными губами. Ему было около тридцати, и он делал
стремительную карьеру, работая уже в канцелярии самого губернатора провинции.
Пока вертолет летел к выбранному месту, Муслим Вюсал
показывал на участки, рассказывая о каждом из них. Фархад смотрел вниз. Он не
мог вспомнить ничего из своего прошлого. Прошло столько лет, целая жизнь. И
здесь все слишком сильно изменилось. Он подумал, что еще больше изменилась и
его судьба, его жизнь. Двадцать два года назад он был представителем великой
страны, которая казалась незыблемой и сотворенной на вечные времена. Молодой
доктор наук мечтал на практике проверить свои теоретические изыскания. Ему
тогда все казалось не слишком серьезным, даже война между Ираном и Ираком была
каким-то внешним событием, не задевавшим его лично. Или его семью. Но все
изменилось за эти годы. Великая страна распалась, он остался без работы,
вынужденный подрабатывать в банке и читать лекции студентам за унизительные
гроши. После военных действий в Карабахе противостояние началось и в обеих
соседних республиках. Особенно больно оно ударило по интернациональным семьям,
таким, как у него, где он, азербайджанец, был женат на армянке Карине Газарян.
В девяностом он получил перевод в Москву. Успел тогда
оформить себе квартиру, даже продать собственное жилье в Баку, чтобы купить
большую квартиру на Остоженке. Но затем был декабрь девяносто первого и распад
страны. Потом были события осени девяносто третьего, когда в Москве танки
устроили расстрел собственного парламента. Потом была война в Чечне, ненависть
ко всем «черным», которая автоматически перекинулась на азербайджанцев, грузин,
армян, осетин, лезгинов, на всех представителей многочисленных кавказских
народов. Потом было унизительное существование в банке, августовский дефолт
девяносто восьмого, когда казалось, что весь мир просто рухнул. И, наконец,
слабая надежда на подъем экономики в начале двадцать первого века, первые
успехи на работе и переход в компанию «Южнефтегазпром», где он стал сначала
руководителем сектора, затем заместителем заведующего отедлом, начальником
геологического отдела и, наконец, вице-президентом компании.
Вертолет летел достаточно низко, чтобы увидеть сожженное
оборудование, места прежних боев, разрушенную террористами инфраструктуру,
искусственные нефтяные озера, появившиеся в результате утечки нефти из труб. Он
знал, что капля нефти убивает все живое на пятьдесят лет. И понимал, какой
именно вред причиняют эти разлившиеся нефтяные пятна экологии, флоре и фауне на
юге Ирака.
В некоторых местах они обратили внимание и на работающее
качалки, на сохранившееся оборудование. Вертолет сел прямо на поле, рядом с
небольшим уцелевшим двухэтажным зданием, где находилось правление
нефтедобывающей иракской компании. Муслим Вюсал предложил Сеидову пройти в
здание. Они зашли в помещение, где их должны были ждать руководитель компании и
его главный геолог. Руководитель был назначен сюда недавно, прежний погиб два
месяца назад во время полета на вертолете, когда летательный аппарат был сбит с
земли. Руководителем компании был назначен Зухайр Масуди. А главным геологом
здесь работал уже восьмой год Исрафил аль-Азраки, который вообще был местный
житель и работал на этих промыслах уже больше тридцати лет.
Вся делегация вошла в кабинет Масуди. Прилетевший вместе с
ними Муслим Вюсал представил членов делегации. Затем представил обоих
руководителей иракской компании. Неожиданно аль-Азраки закричал, поднимая обе
руки.
— Это вы, наш господин! Не может быть! Прошло столько лет! —
Он упал на колени, чтобы поцеловать руку прибывшему Фархаду Сеидову.
Члены делегации недоуменно смотрели на него. Зухайр Масуди
обратился к своему заместителю:
— Что ты делаешь, Исрафил? Кто этот человек?
— Он святой, — убежденно сказал аль-Масуди, — этот человек
работал в этих местах больше двадцати лет назад. Я тогда был совсем молодым
человеком. А он представитель семьи самого Пророка, да будет Аллах всегда
вместе с ним. Он из рода «сеидов».
— Приветствую вас на нашей земле, — взволнованно произнес
Зухайр Масуди, прикладывая руки к сердцу, — мы всегда рады видеть у себя
потомков великого рода.
— Неужели это правда? — усмехнулся Головацкий. — Я думал,
что это обычные легенды.
— Ничего не говорите, — дернул его за рукав Гладков, — у
мусульман особо почитаются все члены клана «сеидов». Это люди считаются
потомками Пророка. Среди потомков почти все королевские фамилии на Востоке,
много священнослужителей.
— Как хорошо, что нас прислали именно с таким человеком, —
громко сказал Головацкий, — теперь буду говорить всем в Москве, что я лично
знаком с потомком самого Пророка.
— Тише, — снова толкнул его Гладков, — нужно говорить в
более уважительном тоне.
— Он настоящий святой, — продолжал рассказывать аль-Азраки,
поднимаясь с колен. — Если бы вы знали, как он себя вел. Я помню, как во время
налета иранской авиации он спас самого…
— Не нужно ничего говорить, мой старый друг, — попросил
Фархад, — сейчас другие времена. Нас могут неправильно понять.
— Вы правы, господин. Но вас все старики помнят. И говорят,
что сам Аллах помог вам тогда остаться в живых и спасти отца нашего…
— Я тогда вытащил раненого из горящей машины, — закончил за
него Сеидов. — Не будем сейчас об этом вспоминать. У меня к тебе просьба. Наш
геолог и его переводчик хотят просмотреть ваши карты, чтобы сверить их с
нашими. Ты сможешь все организовать?
— Конечно, господин. Я все сделаю. Пусть они пойдут следом
за мной.
— И ваше техническое оборудование, — вспомнил Фархад. —
Господин Масуди, вы можете показать нашим сотрудникам состояние вашего
оборудования? Если, конечно, это не секрет…
