Охранники расступились, пропуская их хромающую парочку сквозь свой строй. И вновь выстроились у них за спинами, добросовестно целясь в них пиками.
* * *
Следующим его посетителем стала не гоблинша, а сам маг-оружейник. Точнее, один из них. Вигала двинулся было в сторону цепочки, прикрытой его безрукавкой, но передумал. Было уже слишком поздно пытаться скрыть от мага тот факт, что он освободился от их подарочка.
— Эльф. — Маг-оружейник остановился в луче света, падающем из приоткрытой двери, и наклонил голову.
— Маг, — холодно произнес Вигала, но голову наклонять не стал.
Оружейник какое-то время постоял молча, щуря глаза и пытаясь рассмотреть эльфа. Эльфу же, хотя в камере и царил полумрак, щурить глаза не пришлось — он и в темноте видел достаточно ясно.
Перед ним стоял тот самый маг, что командовал их арестом у ворот города.
— Эльф. — Гость двинулся и слегка вздохнул. — Вижу, ты обижен и ничего не понимаешь. Но мы были обязаны поступить с тобой так. И заперли тебя здесь для твоей же пользы.
Вигала молча положил локти на колени и сплел пальцы под подбородком. Маг еще немного постоял молча, затем неуверенно спросил:
— Тебя хорошо обслуживают? Мы распорядились, чтобы за тобой ухаживали. Вижу, ты уже освободился от цепи силы…
— Что с моими друзьями?
— Они тебя не должны интересовать, — с фальшивой доброжелательностью в голосе посоветовал посетитель. — Подумай лучше о себе. Тот, кто за них заплатил, очень рвался и с тобой побеседовать. И не самым лучшим образом, заверяю тебя.
— Спасибо за защиту.
Маг еще немного постоял, покачиваясь с носка на пятку.
— Мне вот только одно интересно, — обманчиво мягким голосом сказал Вигала. — Остальные маги-оружейники тоже знают, как ты уберегаешь меня в тюрьме от бед и несчастий?
Маг-оружейник зло фыркнул:
— А сейчас в городе магов такое творится, что никому нет ни до чего дела, эльф. И хотя многие из нас тебя помнят добром, но при нынешних проблемах с Орденом Обожествленного Вина… магам-оружейникам не до троицы, арестованной у ворот.
Не волнуйся, никому и в голову не придет поинтересоваться, чей это бесхозный дракон перед воротами пасется.
Значит, их арестовали не по приказу верховных магов. Это была обычная продажа ордера на арест, привычное дело в среде оружейников. Маги-пространственники зарабатывают на том, что предоставляют убежища беглецам изо всех миров, а вот маги-оружейники — на арестах этих самых беглецов. За соответствующие деньги, если найдется кому заплатить…
Но вот с ним маги-оружейники не могли поступить подобным образом. Хотя уточнение — с ним так и не поступили. Скорее всего, его подержат здесь, пока с его друзьями не будет покончено. А потом выпустят. И сколько потом ни ходи и ни возмущайся, все будут только пожимать плечами. Мол, законное дело в городе магов — арест за деньги. А тебя — тебя им, конечно, не следовало арестовывать. Но ведь выпустили? Ты жив и здоров? Все.
На свободе он мог бы помочь людям. Попросить кого-нибудь, в конце концов, раздобыть денег и перекупить их. Однако он тут. Значит, за это тоже было заплачено.
— И стражники не проговорятся? — быстро уточнил Вигала. — Или ты с ними за это поделился?
Маг пожал плечами:
— Не понимаю, о чем ты говоришь. Стражников содержим мы, маги-оружейники. С чего их должен удивлять очередной арест? Это наше дело, а не их. Они-то не знают, как тебя зовут, — и значит, не разнесут по городу весть о том, что арестован эльф по имени Вигала.
— Как просто-то, — пробормотал Вигала. — А кто тебе за все это заплатил, маг?
Оружейник молча развернулся и шагнул к выходу. Уже на пороге он остановился и четко произнес:
— И не вздумай пытаться бежать, эльф. Для твоего сведения — в дверь твоей гостевой комнаты вделана мертвая лоза. Которая для тебя — вот ужас-то! — смертельна. Внутренняя сторона двери из живого дерева. Пока ты в камере, живое дерево экранирует мертвое, и это тебя защищает. Но если попробуешь выйти отсюда, я ни за что не поручусь.
— Ты называешь это моей гостевой комнатой? — с насмешкой спросил Вигала. — Значит, я гость?
Маг с издевкой поклонился:
— Ты гость, пока не доказано обратное, не так ли? А что до мертвой лозы — так кто это знал? Я первый буду сожалеть и сокрушаться, если ты все же попробуешь сбежать. И даже в грудь себя кулаками поколочу, если понадобится. Ах, кто знал, какую неудачную комнату я предоставил эльфу. А он так просил уединения… Подумай, эльф. За этой закрытой дверью ты жив и здоров. И таким отсюда и выйдешь, когда настанет время.
«И когда мои друзья уже будут мертвы», — мысленно продолжил Вигала речь мага-оружейника.
Дверь хлопнула, отрезая от пленника свет.
Самка гоблинов появилась через три с половиной часа после ухода мага. За это время он облазил всю камеру, и ползком и стоя, тщетно пытаясь найти в гладких стенах хоть что-нибудь, что могло послужить лазейкой наружу. Хотя бы щель, оставшуюся на месте заделанного окна. Но увы. То ли в комнате и раньше не было окон, то ли их заделали на совесть.
За дверью загремели замки. Он узнал ее раньше, чем она вошла в камеру — от нее по-прежнему пахло горьковатым дымком. Женщина зашла, но на этот раз она несколько нервно прикрыла за собой дверь, оставив только узкую щель. В руках у нее снова был судок.
Вигала, пока она не перевела взгляд на него, торопливо улегся на пол. Следовало дальше изображать больного. Кто знает, может, в гоблинше пробудится жалость…
Хотя какая жалость может быть у самки гоблинов к эльфу?
Она медленной прихрамывающей походкой в полном молчании подошла к нему. Он довольно хмуро оглядел склоненную голову под капюшоном. И даже попытался заглянуть под него.
Ему удалось рассмотреть торчащий курносый нос и толстые, слегка вывороченные губы под ним. Глаза увидеть не смог.
По крайней мере, на ее лице не росли волосы.
Женщина присела и молча стала разгружать судок. Вигала покусал губы, придумывая тему для разговора. Начать следует с далекого, но прийти к тому, что нужно. Погода отпадала — от его друзей это было слишком далеко. Гм… Может, поговорить об одежде?
Но губы сами выдали совершенно другое:
— Тебя не смущает, что я до пояса обнажен?
Он хмыкнул и Мысленно выругал себя. Неужели тот гоблин прав, и он настолько долго обходился без женского общества, что готов заглядываться даже на эту уродину?
Самка на мгновение задумалась, потом быстрым движением спустила на плечи капюшон.
Вигала ожидал увидеть нечто совершенно отвратительное, но лицо у гоблинши было вполне приемлемым. Хотя и не слишком красивым по меркам эльфа. Самыми приятными на лице были глаза — глубокие, темные и опушенные длинными ресницами. Надо лбом топорщились темные волосы, слишком давно не знавшие расчески. Лицо женщины отличалось спокойствием. Но вот глаза казались встревоженными. Почему? Навряд ли это беспокойство за него…
