3 апреля
В десять утра позвонил мой драгоценный клиент и заявил, что готов давать интервью о своей гениальной коллекции и творческих планах. Как в таких случаях говорится, с добрым утром.
Подавляя зевоту, бодро отрапортовала, что уже пошли первые публикации, отзывы великолепные, и я заточила карандашик, чтобы записывать стилистов и редакторов моды к нему на аудиенцию. С меня не убудет, а ему приятно. Разумеется, я и пальцем не пошевелю. Деньги за работу я уже получила, а это главное правило пиарщика – вовремя и как можно быстрее забирать гонорар и смываться. А журналисты и так все напишут, им же надо чем-то заполнять свои издания?
Только клиенты об этом никогда не узнают: мы, пиарщики, не такие дураки, чтобы лишать себя крекеров с икрой.
7 апреля
Оля пригласила меня составить ей компанию по шопингу. Хотя для нее это абсолютно бесперспективное занятие – она в очередной раз села на диету. Между нами, девочками, Оля это делает стабильно, минимум шесть раз в год, перед важными событиями, как-то: день рождения, день рождения ее брата, Новый год, первомайские каникулы…
А вообще, Оля, как Эллочка Щукина, ведет грандиозную борьбу. Борьбу с полным напряжением сил, поглощающую все ресурсы. Она искренне верит, что любая тряпочка ценой в полторы тысячи у. е. делает ее красивой, модной и вожделенной. Короче, такой же сногсшибательной, как мисс Вандербильд (с поправкой на сегодняшний день – мисс Хилтон). Для этого она прочесывает все торговые точки Москвы (плюс Рублево-Успенское шоссе) и покупает, покупает, покупает… При виде Оли у продавщиц алчно загораются глаза – они знают, что могут всучить ей любую мерзость, проворковав при этом: «О, вам так идет!»
Одно время я пыталась с этим бороться: разгоняла продавщиц, говорила Оле, как она на самом деле выглядит сзади в белых джинсах в обтяг, и просто вырывала у нее из рук сомнительные покупки. Но так как благими намерениями вымощена дорога в ад, то Оля вообразила, что я просто завидую ее неземной красоте.
Выбирая между здравым смыслом и подругой, я, немного подумав, выбрала подругу. И теперь с ленцой наблюдаю за этой истерией покупок: во-первых, она не мои деньги тратит (и даже не свои, а брата), во-вторых, если светская девушка хочет выглядеть, как фея из бара – это ее сугубо личное дело, верно? А по-другому выглядеть невозможно, если одеваешься в московских бутиках.
Наибольшим спросом у нас пользуются самые пошлые модели: яркие, кричащие, и чтобы было побольше стразов и логотипов. Последнее – строго обязательно: из-за отсутствия эстетических навыков и элементарной потребительской культуры нувориши считают, что если у тебя на заднице не сияет Rich, то ты – лох! И, отвечая на спрос, всю эту брендятину к нам везут тоннами. Мне рассказывали, что для нас даже специально отшивают коллекции: на исходные модели налепляют всю фурнитуру, что нашли на складе, плюс там – подрежут, здесь – углу́бят, а чтобы мало не показалось, еще и этикетку на грудь пришьют.
Еще одно следствие этого спроса – все одеваются одинаково: в одни и те же стразы и логотипы. В итоге Москва выглядит как один большой гламурный инкубатор. Заплатив за платье пять штук вечнозеленых долларов, можно делать ставки: скольких подруг за вечер ты увидишь в точно таком же? А ведь это самое страшное, что только может произойти со светской девушкой!
Я борюсь с этим единственным возможным способом – ношу только винтаж. Это настоящие вещи: дух первоисточника, оригинальные модели, точнейшие лекала, великолепный крой. Рядом с ними современный дизайн нервно курит в углу! Честно говоря, я вообще не приемлю современную дизайнерскую одежду – эту помесь нищенского шика с борделем. Кстати, это следствие того, что весь модный бизнес сосредоточен в руках вульгарных пидовок.
Я регулярно езжу в Лондон: сначала несколько дней смотрю по сторонам и внимательно листаю местные модные журналы, а потом покупаю, покупаю, покупаю… Только винтаж! Исключение я делаю для нижнего белья, купальников, обуви и спортивной одежды. Правда, я фанат сумок Louis Vuitton, но трачусь только на классические модели, которые не пользуется спросом среди московских фей. В перспективе – приобретение винтажной сумки Birkin от Hermes. Кстати, нужно намекнуть об этом Игорю – у меня день рождения через месяц.
Мало того, я даже сплю только на винтажном льне. У нас подобные изыски, разумеется, недоступны, опять же приходится летать в Лондон в магазин Volga linen. Но, поверьте, оно того стоит: льняное постельное белье, как вино, – с годами становится только лучше, мягче и глаже, при этом оно очень долговечно и не желтеет. Даже тот факт, что льняное белье очень тяжело гладить, не делает его для меня менее привлекательным, хотя моя домработница, безусловно, считает иначе.
И все мое постельное белье стирается вручную! Кстати, как и одежда. И даже когда у меня финансовый кризис и нечем оплатить домработницу, я стираю сама, вот этими руками!
Не представляю, как бы я жила, если бы перестройка не случилась?..
11 апреля
Игорь все не возвращается из своей тайги, и я начинаю нервничать. Через две недели мы должны лететь на Барбадос. Прямых рейсов туда нет, только с посадкой в Лондоне, а у нас туда еще нет ни транзитной, ни обычной визы, вообще, блин, никакой!
В принципе, так как мы транзитом, то виза может и не понадобиться… Но тогда время между рейсами придется коротать в аэропорту. Ага, щаз! У меня на Лондон большие планы.
13 апреля
Сюрприз! Позвонил мой бывший, сказал, что на днях будет в Москве по делам, и предложил встретиться. Ничего такого, мы просто расстались друзьями – на фиг мне нужен мужик, который бросил бизнес в Москве и «вернулся к корням» – в какой-то крупный административный центр посреди Сибири? Видите ли, здесь он один из многих, а там будет первым парнем на деревне. Сказал бы честно – не потянул московские понты. И при этом имеет наглость, наезжая в Москву, подбивать под меня клинья, тактично выражаясь. А мне какой прок с этого?
Короче, встречаемся в кафе «Пушкинъ».
17 апреля
Этот недоделанный москвич привез с собой какую-то восемнадцатилетнюю девицу – свою новую подружку, как он сказал: «Настеньку» (прости, Господи!). Только слепой мог не прочитать у нее на лбу: «провинциальная королева красоты». И в этой изысканной компании (он – в джинсе D&G с ног до головы, она – со стразами на груди и с голым животом) я продемонстрировала себя всему «обчеству».
Только вдолбленные в меня мамулей хорошие манеры и приобретенная со светским опытом железобетонная выдержка помогали мне не ржать как лошадь. Хотя все видели, как мне было тяжело! Мой бывший попросил официанта принести «винца», Настенька злоупотребляла фрикативным «г» и оттопыривала мизинец, а когда подали «Оливье», сказала, что ее мама готовит лучше. При этом наш скромный сибирский олигарх проявлял к своей текущей спутнице жизни преувеличенное внимание, искоса наблюдая за мной, – все ожидал реакции, наивный! Меня не колыхали его донжуанские потуги, даже когда мы были вместе, а сейчас-то чего дергаться?
