– Приперся? – спросила Рахима. – Закончил наконец
обслуживать вашу гостью? Она тебя не просила потереть ей спинку в ванной? Или
сделать массаж ее мужу?
– Чего ты несешь? – Я устало прошел к кровати и уселся на
нее. – Как тебе не стыдно! Женщина приехала в дом к моему отцу и попросила меня
принести ей выпить. Неужели я должен был отказать?
– Она не женщина, а дрянь! – закричала Рахима. – Весь мир
знает имена ее сожителей. А ты перед ней так лебезишь, что смотреть противно.
Все вы, как только ее увидите, сразу начинаете лебезить. И ты, и твой отец. Она
на вас действует, как удав.
Если бы Рахима знала, как она права! Только мой отец
оказался более успешной жертвой удава, чем я.
– Хватит, – примирительно произнес я. После того, что я
увидел, у меня было хорошее настроение и меня не так-то просто было вывести из
себя. – Ты говоришь глупости. Они приехали к нам в гости на Рождество. И хватит
об этом говорить. Скоро будет обед.
Кажется, Рахима удивленно посмотрела на меня. Но откуда ей
было знать, что всего лишь несколько минут назад я стал совсем другим
человеком. Если мой отец может позволить себе вольности с супругой своего
знакомого, находясь всего в нескольких метрах от нас, то почему я должен вести
себя иначе, быть более идеальным, чем он?
– Я не пойду на обед, – заявила Рахима. – И вообще я хочу
отсюда уехать. Если бы я знала, что мне придется встречать Рождество в такой
компании, я сюда вообще не приехала бы.
– Уедешь завтра, – сказал я, продолжая пребывать в
благодушном настроении. Мне совсем не хотелось с ней ругаться.
Я откинулся на кровать и закрыл глаза. Передо мной все еще
стояла картина, увиденная в нижней спальне. Мне казалось, что теперь я буду
помнить ее все время. Никогда в жизни не подумал бы, что отец может еще быть
чьим-то любовником. В молодости мы эгоистичны. А ведь, в сущности, мой отец был
еще совсем молодым мужчиной, но мне все, кому перевалило за пятьдесят,
представлялись уже глубокими стариками. Ведь у отца уже были внуки! Но выходит,
что и в его возрасте можно нравиться женщинам и даже встречаться с такими
молодыми, как Лена Сушко. Хотя по возрасту она годилась ему в дочери.
Мне было приятно еще и потому, что он мой отец. Ведь это означало,
что и я в его возрасте буду очень даже в форме.
Неожиданно я с удивлением обнаружил, что Рахима стоит надо
мной и что-то мне выговаривает. Но я ее не слышал. Мне было все равно, что она
говорит. И в этот момент раздался стук в дверь. Я поднялся и с удивлением
посмотрел на свою жену. Мы никого не ждали. Но она наконец-то замолкла. Я встал
с кровати и подошел к дверям.
– Кто там?
– Это я, – раздался голос моей матери.
Господи, она поднялась к нам. Вышла из кухни и поднялась к
нам по лестнице. Если она заходила на второй этаж, то тоже могла увидеть, что
там делают отец и Лена. Только этого не хватало! Неужели мать застала эту
сцену? Я резко распахнул дверь.
– Что случилось, мама? – Наверное, у меня был встревоженный
вид.
– Ничего, – похоже, она удивилась не меньше меня, – я только
хотела узнать, куда позвонить, чтобы поздравить с Рождеством моего внука. Мы
уже целый час звоним родителям Рахимы, но там никто не отвечает. А ведь у нас
уже одиннадцать вечера.
– Они, наверное, у моей старшей сестры, – пояснила Рахима. –
Заходите к нам, и давайте ей позвоним. Я разговаривала с родителями несколько
минут назад. – Она достала свой мобильный аппарат и принялась набирать номер.
Я следил за матерью. Раньше она никогда не приходила к нам в
комнату. И тем более не звонила родителям Рахимы. Или она вдруг почувствовала,
как плохо мы сосуществуем друг с другом? Или увидела что-то такое, что
заставило ее подняться к нам, чтобы поговорить со своим сыном? Пока Рахима
набирала номер, я осторожно спросил:
– Мама, как ты себя чувствуешь?
– Ничего, – улыбнулась она, – хотя могло быть и получше.
– Почему?
– В последнее время сильно болят ноги. Что-то с моими
суставами.
У моей матери все время болели ноги, боюсь, что и мне этого
не миновать.
Рахима набрала номер и передала аппарат матери. Мама
поздравила мать Рахимы с праздником и попросила поцеловать их общего внука. Мы
молча слушали ее разговор. Когда мама закончила говорить и повернулась, чтобы
уйти, я наконец сообразил, что она могла и не зайти на второй этаж, а поэтому
сейчас ее нужно задержать под любым предлогом.
– Может, немного отдохнешь? – наигранно весело спросил я.
Мать и Рахима изумленно посмотрели на меня. Если учесть, что
в доме шесть спальных комнат, две из которых так и останутся пустыми, а внизу
мать ждала кухарка, то мой вопрос действительно мог показаться странным.
– Нет, – ответила мама, – у нас еще много дел на кухне. Мне
хочется угостить Тудора некоторыми нашими национальными блюдами. Если, конечно,
мы с кухаркой успеем их приготовить. Правда, Тудор и Гулсум приедут только
вечером.
Она опять повернулась, чтобы выйти, но я схватил ее за руку.
– А что вы будете готовить?
– Посмотрим. К сожалению, у нас мало необходимых продуктов,
но хорошую баранину сейчас привезли. Здесь вообще трудно достать хорошую
баранину. Отпусти, пожалуйста, мою руку, почему ты меня так схватил?
Рахима уже смотрела на меня с зарождающимся подозрением, не
понимая, что происходит. Я осознал, что нельзя так долго тянуть время. И
отпустил руку матери, но вышел вместе с нею в коридор.
– Я тебя провожу, – предложил я матери.
– Тебя так напугали мои суставы? – спросила она. – Не
беспокойся. По лестнице я спуститься сумею, даже с третьего этажа. Если смогла
подняться, то смогу и спуститься.
– Ничего, я тебя провожу.
Рахима, выйдя из комнаты, озадаченно уставилась на нас. Я
взял мать под руку, и мы пошли по лестнице вниз. На втором этаже она
остановилась и повернула в сторону своей спальни. Этого я боялся больше всего.
Хотя, по моим расчетам, нормальный мужчина должен был уже все закончить. Но
может, они решили лечь в постель?
Мать направилась к их с отцом спальне, но я ее опередил и,
подскочив к дверям, громко постучал. Мама изумленно посмотрела на меня,
кажется, я уже перешел все рамки, позволительные для внимательного сына. Но я
громко стучал, понимая, что нужно хоть как-то предупредить отца. И в этот
момент дверь открылась.
Глава 9
На пороге стоял отец. Я машинально глянул на его брюки. Все
было в порядке, брюки нормально застегнуты. Очевидно, его дама уже покинула
спальню. Отец отошел в сторону, чтобы пропустить нас в комнату. На его лице я
не заметил никакого удивления, похоже, в этой жизни отца было уже трудно чем-то
удивить. Мы с матерью вошли, и, только закрыв дверь, он спросил:
