Моему отцу в тот момент было пятьдесят пять лет. Он
увлекался теннисом и плаванием, старался поддерживать себя в хорошей форме. Мне
многие говорят, что я на него похож. Хотя у меня подбородок не такой волевой,
как у него, и глаза мамины. И, конечно, я меньше ростом. Мы с Рахимой почти
одного роста. И моя сестра тоже моего роста, что для женщины, наверное,
неплохо. Но отец был ростом почти в метр восемьдесят, а мама – лишь в метр
шестьдесят пять. Должно быть, мы с сестрой пошли в маму, так как у нас обоих рост
чуть больше метра семидесяти.
Хочу сказать несколько слов о моей матери – Машпуре. Ей
тогда было только пятьдесят два года. Из этого ясно, что она вышла замуж совсем
молодой и родила меня, когда ей исполнилось двадцать лет. Отцу в это время было
двадцать три. Мать из семьи потомственных биологов, у нее в семье все были
ученые – ее дед, отец, дядя. И сама она тоже окончила биологический факультет,
хотя никогда не работала по специальности. Еще в институте она вышла замуж за
моего отца и вскоре уехала с ним. Где только они не работали! Ей пришлось
ездить за мужем по всему свету.
Мы должны были прибыть в Лондон примерно в два часа по их
времени. Упрямые англичане и в этом отличаются от всей Европы, у них – свое
время. Наверное, это правильно, ведь их остров западнее, чем вся Европа. Под
влиянием англичан португальцы тоже взяли себе их время. Хотя, по-моему, они это
сделали нарочно, в пику испанцам. И получилось, что на одном полуострове два
разных временных пояса – в Испании и в Португалии. При этом испанская Галисия
находится даже западнее основной части Португалии. Но каждая нация пытается
самоутвердиться за счет своих соседей. В Лондоне, например, самые известные
места – это Трафальгарская площадь с памятником адмиралу Нельсону, памятник
Веллингтону на Парк-Лайн, площадь Ватерлоо и так далее. Если бы не было
Наполеона, то англичанам нужно было бы его придумать – так много в их истории
связано с этим человеком. А приезжаешь в Париж – и сразу видишь Аустерлицкий
вокзал, площадь Ваграма, Триумфальную арку, бульвар Севастополя… В общем, все
как у других. Хотя встречаются и иные примеры, так сказать, обратного действия.
В том же Париже существует площадь Сталинграда, тогда как такого города давно
уже нет в самой России. Вот какие иногда случаются исторические парадоксы.
Рахима сидела, закрыв глаза и недовольно отвернувшись от
меня. В аэропорту мы, как всегда, поругались, и теперь она так демонстрировала
мне свое настроение. Каждый раз, когда мы куда-нибудь летим, Рахима умудряется
что-нибудь купить в магазинах беспошлинной торговли. Мне не жалко, пусть
покупает что хочет. Но не тогда, когда до отлета остаются считаные минуты.
Из-за нее мы каждый раз вбегаем в салон самолета чуть ли не последними. Хорошо,
что у нас бизнес-класс и стюардессы не ругаются, но нельзя же это превращать в
привычку. Рахима – человек абсолютно безалаберный, она не чувствует времени.
Поистине избалованный родителями младший в семье ребенок. Собственно, так оно и
получилось. Сначала ее мать родила старшую и среднюю дочерей. Затем был перерыв
в несколько лет, и наконец они решились завести третьего ребенка. Наверняка мой
тесть хотел иметь сына. Однако родилась Рахима. Так она и стала самой маленькой
и самой любимой, самой обожаемой в семье. Рахима даже сейчас разговаривает как
маленькая девочка, что меня порой бесит. Объективно я понимаю, что она
красивая, симпатичная молодая женщина. У нее стройная фигура, она не
поправилась после родов, маленький носик, карие глаза, роскошные волосы. Но ее
необязательность и разболтанность постоянно действуют мне на нервы.
Каждый раз, когда мы куда-нибудь уезжаем, Рахима умудряется
забыть дома какую-нибудь нужную вещь, и нам приходится покупать новую зубную
щетку или новый фен уже в другом городе. Она не умеет следить за квартирой, у
нас дома все вещи куда-то исчезают, а затем появляются не по нашему желанию. И
на родине, и в Швейцарии у нас есть домработницы, но они не могут делать все за
хозяйку. Определить каждому предмету свое место – это дело самой Рахимы. Одним
словом, после аккуратной и пунктуальной матери я столкнулся с девчонкой,
которую так и не мог приучить к элементарному порядку.
Я недовольно покосился на нее. В последнее время я часто
ловил себя на мысли, что несколько поспешил с женитьбой. Конечно, ее отец мне
очень помог, отправив нас в Швейцарию, конечно, материальных проблем у нас нет,
и все-таки можно было найти жену немного покладистее и более домовитую. А эту
интересуют только вечеринки, ночные клубы, разные дискотеки. Рахима не хотела
понимать, что здесь она – жена дипломата. И мы все на виду. За шесть лет нашей
совместной жизни я ни разу не видел ее с книгой в руках. В лучшем случае она
читала какие-то журналы вроде «Космополитэна» или «Форбса». Она неплохо выучила
английский и затем взялась за французский. Но, похоже, это единственные плюсы в
ее жизни. И еще, разумеется, рождение нашего сына. Однако к этому и я приложил
усилие.
Нужно было видеть, как тяжело Рахима переносила
беременность! Об этом лучше не вспоминать. Любой запах вызывал у нее приступы
рвоты, последние месяцы она лежала в кровати, не вставая. Почти ничего не ела,
кроме фруктов. Хорошо, что мальчик родился здоровым. У Рахимы резус
отрицательный, и она твердо решила больше не рожать. Где-то прочла, что с таким
резусом последующие дети могут оказаться неполноценными. Все мои разговоры о
том, что это глупости и в двадцать первом веке нельзя так себя вести, ни к чему
не привели. В конце концов я махнул рукой. Ахмаду только пять лет, а Рахиме
только двадцать пять. Она еще успеет родить братика или сестричку нашему сыну.
Но терпеть еще девять месяцев ее новую беременность, да еще сидя с ней в
Швейцарии, я не смог бы.
За время нашей командировки в этой альпийской стране к нам
несколько раз приезжали наши родственники. Сестры Рахимы с мужьями, моя сестра
с мужем, наши родители. Скучать не приходилось, Швейцария нравится всем. И
нужно отдать должное Рахиме, она радушно встречала наших гостей. С сестрами
ходила по магазинам, и я с удовольствием наблюдал за лицами их мужей, когда
жены приносили им подписанные чеки. Суммы были внушительными. Единственный
человек, которого невозможно было «развести» на крупную сумму, был наш зять –
Тудор Григориу. Очень состоятельный человек, миллионер, он не позволял себе
тратить лишние деньги. Я всегда ставил его в пример Рахиме. Тудор одевался
лучше всех, по последнему слову моды, у него были лучшие автомобили, и жил он в
самых дорогих отелях. Все это работало на его имидж, помогало ему в
переговорах. А просто так потратить деньги он не мог. Купить ненужную вещь или
заплатить за горнолыжный курорт ему казалось верхом глупости. Конечно, если на
курорте в это время не находился какой-нибудь министр или чиновник, от которого
зависела судьба контракта. Тудор вел себя как настоящий европейский прагматик.
Рахиме не нравилось, когда я указывал ей на имевшиеся пробелы
в ее воспитании и образовании, но насчет моего зятя она соглашалась со мной на
все сто процентов. Тудор нравился женщинам. Еще бы! Природное обаяние плюс
наглая внешность, подкрепленная кучей денег. Глядя на него, любой сразу
понимал, что имеет дело с человеком, стоящим несколько миллионов долларов. Моя
сестра ни в чем не нуждалась, а для нас всех это было главным.
