– Нет. Я случайно оказался у дверей и увидел, чем вы
занимались. Вы забыли запереть дверь…
– Не забыли, – хищно улыбнулась она, – это возбуждает.
– Извини. Я этого не знал. В общем, я увидел. Не так много,
но увидел достаточно, чтобы все понять. И услышал ваши слова.
– Понял, что это не в первый раз. – Елена показала мне свои
зубы. Я не видел ничего в жизни более сексуального. Даже начал понимать мужчин,
которые сразу тянулись снять брюки в ее присутствии.
– Понял. Вы это не особенно скрывали. А по-моему, было глупо
так подставляться. Твой муж мог войти в любую минуту.
– Ну и что? – Она пожала плечами. – Он настоящий кусок
дерьма, и я его совсем не боюсь. У него нет никаких прав на меня.
– Тише, – посоветовал я, – он может услышать.
– Пусть слышит. Он любит проводить время с несколькими
партнершами, устраивает оргии на специальной даче, которую купил тайком от
меня. Думал, что я ничего не узнаю. Об этом вся Москва говорила, умник нашелся.
– Ты его не любишь?
– Не люблю. И никогда не любила. Хороший денежный мешок. Чем
больше переведет на меня денег, акций, квартир, счетов, тем лучше. Все равно
рано или поздно мы разбежимся. С ним жить долго нельзя. Перестаешь себя
уважать. Мы с ним спим только через презерватив, он уже давно подцепил себе
целый букет разных болезней. Теперь лечится, сукин сын. А с другими
молоденькими девочками, которых он на ночь покупает, даже не церемонится.
Говорит, что любит половые контакты без презервативов, мерзавец. И уже заразил
несколько девчонок. Они иногда звонят, его ищут, плачут. А ему все равно…
– Тише говори, – снова попросил я, – нас могут услышать.
– Пусть слышат. Мне уже ничего не страшно.
– Как ты думаешь, это он убил моего отца?
– Нет, – сразу ответила она, – он мог бы убить, если бы вас
не было рядом. Но при вас никогда. Он же трус. И уже два раза сидел. В третий
раз пойти не захочет.
– А если из ревности?
– Ко мне? – Она захохотала. Слезы снова появились у нее на
ресницах. – Мальчик, ты совсем глупый. Я встречалась с твоим отцом еще до того,
как узнала о существовании Салима Мухтарова. Нас и познакомил твой отец. Салим
прекрасно знал, что я много раз трахалась с твоим отцом.
При этих словах я чуть поморщился. Елена подняла руки.
– Извини. Неправильно выразилась. Занималась с ним любовью.
Надо же, какую глупость придумали! Разве можно заниматься любовью? Можно любить
или не любить.
– Ты его любила?
– Нет. Но хорошо относилась, это да. Он был мужчиной,
никогда ни на чем не настаивал, никогда не давил. Даже ту сцену, которую ты
случайно увидел, ты не совсем понял. Я сегодня не могу, не тот день. Но с ним
мне очень хотелось. Когда я сказала, что сегодня не смогу, он сразу смирился, а
я подумала, что так нельзя. И сама предложила другой вариант. Который больше
всего нравится мужчинам. Теперь понял?
– Понял. Только немного не получается. Если яд бросила не ты
и не твой муж, то кто же тогда? Откуда яд попал в бокал? Остаются моя мать,
жена, сестра, зять. Они не могли.
– Откуда ты знаешь, кто что может? – снова радостно и
беззвучно рассмеялась Лена. – Ты ничего о жизни не знаешь. Убивают как раз
свои, близкие. Жена заказывает мужа, муж заказывает жену. Знаешь, сколько таких
случаев в мире? Каждый день тысячи. Дети убивают родителей, чтобы завладеть их
квартирой, матери душат своих детей, чтобы они им не мешали, отцы насилуют
дочерей, измываются над сыновьями. Ты ничего не знаешь, мальчик, а сидишь и
строишь из себя взрослого мужика.
– Я не строю. Это ты строишь из себя взрослую бабу. И не
нужно говорить со мной таким менторским тоном. Ты не учитель, а я не твой
ученик.
– Отстань! – Елена посмотрела на свою рюмку и увидела, что
она пуста. – Может, нальешь еще?
– Хватит. Скоро приедет полиция.
– Пусть приезжает. Я им все расскажу. Я взорву этот дом,
этот гадюшник. Мне уже ничего не страшно. Устроим пресс-конференцию.
– Помолчи. Тебя могут услышать.
– А какая разница? Значит, меня прибьют или убьют немного
раньше. Никакой разницы нет. Все равно все будем там.
– Ты стала философом?
– Ничего я не стала. Просто сегодня поняла, что все
бесполезно. Что хочешь делай, хоть на голове стой, хоть до неба прыгай, все
равно конец один. А тогда зачем прыгать или планы строить? И какая разница когда?
Сейчас или через десять, двадцать лет? Никакой.
– Иди лучше к себе и переоденься, – предложил я Лене. –
Скоро приедут люди из Скотленд-Ярда. Им не понравится, что ты в таком виде. Я
бы даже посоветовал тебе встать под душ.
– Жене своей советуй, – отмахнулась Елена, пытаясь
подняться. Наконец встала. Снова посмотрела на диван. И сразу помрачнела. Но
ничего больше не сказала. Затем повернулась и, пошатываясь, пошла в коридор.
Уже на пороге остановилась.
– Может, когда-нибудь встретимся? Хочу проверить, похож ты
на твоего отца или нет.
Если бы она сказала мне это вчера или сегодня днем, я был бы
самым счастливым человеком в Лондоне. А теперь… Я посмотрел на мой пиджак и
твердо произнес:
– Никогда. Никогда в жизни.
– Правильно, – вдруг кивнула она. – Это я чушь несу. Извини.
Ты у нас мальчик хороший, не будем тебя портить.
Елена пошла к лестнице. Я подошел к дверям кабинета, чтобы
посмотреть, как она будет подниматься. Я боялся, что она может оступиться и
упасть. Мне не нравилось ее состояние. Если бы я только мог предположить, что
случится в следующую минуту!
Лена оглянулась, помахала мне пальцами правой руки. Взмах
получился какой-то странный, словно прощальный. Потом она пошатнулась и чуть не
упала. Я уже хотел броситься к ней, но она выпрямилась и громко объявила:
– Все в порядке. Никаких проблем. – И подняла голову.
Я увидел в последний момент какой-то блеск на ее лице.
Только потом я осознал, что это был блик пистолета, который держал в руках
убийца. Свет от лампы отразился на пистолете. Она увидела своего убийцу и
узнала его. Даже улыбнулась. У нее было странное выражение лица. И в этот
момент раздался выстрел. Я стоял и видел только Лену. Она пошатнулась, хотела
схватиться за перила, но не удержалась и полетела вниз. Я бросился к ней. Она
лежала у подножия лестницы вся в крови и что-то пыталась мне сказать. Я поднял
ей голову, но было уже поздно. Рана была ужасной. Елена умерла у меня на руках
после мгновенной судороги. У нее разгладилось лицо, она дернулась, и всё…
Я поднял голову. На лестнице лежал пистолет. Дымящийся
пистолет моего отца. Кто-то выстрелил в Лену и бросил оружие на пол. Мне было
даже страшно подумать, кто это мог быть.
