Рахима сделала вид, что не слышит. Она смотрела в окно. А я
решил, что нужно будет обратить ее внимание на этот факт. Миллионер Тудор
Григориу снимает обычный двухместный номер в хорошем отеле Лондона. А я должен
из-за прихотей моей супруги оплачивать сюит в одном из лучших отелей города. И
это учитывая, что у меня денег раз в сто меньше, чем у Тудора. Но на Рахиму
такие разговоры не действуют. Она привыкла к тому, что деньги на кредитной
карточке «Американ-экспресс». А кредит не ограничен, можешь тратить столько,
сколько захочешь.
Мы уже подъезжали к отелю, когда зазвонил мой телефон. Это
был отец. Он приветствовал нас в Лондоне и пригласил на ужин в резиденцию. Я
пообещал, что мы придем, и убрал аппарат.
– Я не пойду, – заявила Рахима. – Мне нужно прийти в себя,
отдохнуть после дороги.
– Ты очень устала? – Иногда она просто выводит меня из себя.
Летела полтора часа бизнес-классом из Швейцарии в Англию. Интересно, от чего
можно было устать?
– Мне нужно отдохнуть, – повторила Рахима, повышая голос. Ее
кукольное лицо выражало недовольство.
Водитель и Абдулмамед испуганно выскочили из автомобиля,
даже не решаясь выгружать наш багаж. Подозвали швейцара, делая вид, что не
слышат нашей перепалки.
– Дура, – сказал я негромко, – что ты устраиваешь при людях?
Мы приехали сюда, чтобы встретить вместе Рождество и Новый год.
– Я не хотела ехать, – громко ответила она. Кажется, слишком
громко. И по-моему, сделала это нарочно, чтобы все ее слышали, – это ты
уговорил меня сюда приехать.
– Завтра Рождество, – напомнил я, – или ты забыла?
– А ты теперь у нас католик? – отозвалась Рахима. – Или твой
отец католик? Посол мусульманской страны, отмечающий Рождество. – Выйдя из
машины, она сильно хлопнула дверцей.
Делая вид, что ничего не происходит, я с улыбкой вылез из
автомобиля. Все смотрели на Рахиму. Нельзя устраивать скандал при сотрудниках
посольства. Они расскажут об этом не только всему посольству, но и всем
приезжающим сюда гостям. Сначала об этом узнает мой отец, затем – мать. И
наконец, родители Рахимы. Поэтому мне нужно было улыбаться и демонстрировать
окружающим, что все идет нормально.
Мы вошли в просторный холл, где нас встретил
предупредительный портье. Про себя я решил, что нужно просто немного подождать.
Уже через час Рахима будет в другом настроении, и тогда я смогу ее убедить
поехать на ужин к моим родителям.
Глава 3
И, конечно же, вечером мы вместе поехали. При ее характере
сидеть одной в номере даже самой роскошной гостиницы почти невозможно. А в
Лондоне все магазины по ночам закрыты, это Рахима тоже хорошо знала. В театры
попасть трудно, да она их и не очень любила. А пойти без меня в ночной клуб
побоялась бы. Все-таки ей было не так много лет, и она выросла в
полупатриархальной семье. Правда, Рахима быстро освоилась, став завсегдатаем
самых роскошных магазинов Швейцарии, но здесь не тихая маленькая страна, где
все друг друга знают и все друг с другом здороваются. Лондон – это отдельный
мир, не всегда понятный и гостеприимный.
Рахима надела темно-синее платье с длинными рукавами. Она
заказывала его в Италии, специально ездила для этого в Милан. Платье ей очень
шло. Честное слово, объективно я понимал, что внешне она производит впечатление
симпатичной девочки, больше похожей на фарфоровую куколку, чем на живую
женщину. На наших девочек она совсем не походила – в ней скорее просматривалась
своеобразная китайская красота. Говорят, среди предков ее матери были корейцы и
уйгуры. Вообще считается, что, если в человеке смешивается кровь разных народов,
он бывает не только умным, но и красивым. К сожалению, первая половина этого
утверждения моей супругой не подтверждалась, но зато вторая выглядела почти
справедливой. Даже в холле отеля на нее тут же обернулся один англичанин.
Иногда я думаю, что, если бы она не была моей женой, я бы мог в нее даже
влюбиться. Красивая, стройная, с роскошными волосами, аккуратными чертами лица
и невозможно сволочным характером. Нет в мире совершенства, это я теперь знаю
точно.
Отец прислал за нами свою машину с нашим государственным
флагом. Нам открыли дверцы автомобиля, и мы уселись в салон, словно я посол при
дворе Ее Величества. А может, так и будет? Со временем мой отец уйдет в
отставку или станет на родине министром иностранных дел. Ведь если отец Рахимы
будет премьером, то лучшей кандидатуры на должность руководителя
внешнеполитического ведомства ему не найти. Да и президент должен понимать, что
ему выгодно иметь в качестве министра такого опытного дипломата, связанного
близкими родственными отношениями с его личным другом, ставшим премьером.
Всю дорогу Рахима демонстрировала мне свое недовольство. А
когда мы уже подъезжали к резиденции, повернула голову и спросила:
– Твой отец опять пригласил эту дрянь?
– Кого? – От изумления я не понял, о ком она говорит.
– Ну, эту бывшую манекенщицу, – зло пояснила Рахима. – Если
она думает, что, выйдя замуж за Салима Мухтарова, может спокойно появляться в
приличном обществе, то глубоко ошибается. Всем известно, что она была
любовницей Саитмурада. Он купил ей квартиру. А потом была близка с этим
олигархом – Дименштейном, с которым жила два года и который сделал ее вице-мисс
России. Об этом писали все российские журналы…
– Ты бы поменьше обращала внимание на «желтую» прессу, –
посоветовал я.
– При чем тут пресса? – нервно перебила меня Рахима. – У нее
было такое бурное прошлое, что я удивляюсь твоему отцу. Как он может принимать
в своем доме такую дешевку? Он же посол нашей страны. Если ему нужно
встретиться с ее мужем, то пусть приглашает его в свой офис. Но ужинать с такой
женщиной и принимать ее в резиденции посла…
Водитель посмотрел в зеркало заднего вида, и я понял, что он
слушает наш разговор.
– Тише, – резко оборвал я Рахиму, – это не наше дело.
– Я только хочу тебя предупредить. Если ты начнешь строить
этой дешевке глазки или попытаешься сделать ей комплимент, я сразу встану и
уйду. Ты меня понимаешь? Достаточно того, как в ее присутствии тает твой отец.
Я на месте твоей матери не пускала бы ее на порог…
– Хватит, – схватил я за руку эту полоумную, – не нужно так
громко.
– Отпусти! – Она вырвала руку. – И учти, что я тебе сказала.
И не сажай меня рядом с ней, мне это совсем не нужно.
Я промолчал. Иногда я думал, что нужно хотя бы один раз
напомнить ей, кто хозяин в семье. Может, мне ее ударить? Два или три раза я ее
уже толкал, несколько раз сильно сжимал ей руку. Но это не помогло. Иногда она
доводила меня так, что мне действительно хотелось ее ударить. Но бить мать
моего сына – это последнее дело. К тому же я не сомневался, что она тут же
позвонит своему отцу. Нет, я не боялся, но знал, что мне придется
оправдываться, объяснять, почему я ее ударил. Или, еще хуже, – ее отец мог
прилететь к нам в Швейцарию. Однажды, когда мы поругались, находясь на отдыхе в
Каннах, и я оставил ее одну, уехав в Ниццу, где мы жили, Рахима позвонила и
пожаловалась отцу. У нее было полно денег, она спокойно могла сесть в такси и
приехать в Ниццу. Но предпочла сообщить отцу, что я бросил ее в другом городе.
Мой тесть перезвонил мне на мобильный телефон, и мне пришлось полчаса
оправдываться за мой поступок. А потом я поехал обратно в Канны и нашел ее в
ресторане, рядом с магазином, где мы поругались. Рахима как ни в чем не бывало
доедала свой обед. Можете себе представить? Спокойно обедала, пока я мотался из
города в город. Я думал, что могу ее задушить. Но увидев меня, она вдруг
улыбнулась и спросила:
