– I've just bought a dress for you! You'll like it very much!
[15]
– Могу себе представить, — в сторону пробормотала Юлька, однако в трубку сказала. — Thank you! One problem is solved.
[16]
Ирина слушала, понимая отдельные слова, следила за выражением лица дочери — кажется, все в порядке.
– The only real problem is that I'm in Switzerland, and you are in Russia. But I'm going to solve it too. I love you from the first look, Julia!
[17]
Алан замолчал, как будто чего-то ожидая.
– By, — тихо попрощалась Юлька.
– Ну что, что он сказал? — поторопила ее Ирина, сразу испугавшись интонации.
– Сказал, что платье купил. Что мне понравится. И что любит меня. С первого взгляда.
– А ты ему просто — бай и все?! — возмутилась Ирина.
Продавщица слушала, открыв рот.
– Так я же его не лав, — вздохнула дочь. И повернулась к продавщице: — Извините, это платье мы не возьмем. Муж мне из Швейцарии привезет.
Юлька царственно повернулась и направилась к подиуму. Ирина и продавщица смотрели ей вслед с одинаковым изумлением на лицах.
Семнадцатого сентября приехал Алан. Он оказался вполне ничего. То есть ничего определенного о нем Ирина сказать не могла. Не красавец и не урод, средних лет, к вполне заурядной внешности прилагались средний рост, обыкновенный голос и волосы никакого цвета. Не чета Горюнову, невольно подумала Ирина, высокому, крепкому, красивому не журнально-глянцевой, а победительной мужской красотой, уверенному, энергичному… Держался Алан тоже скованно, говорил вполголоса, садился на краешек стула, улыбался из вежливости. И только когда в поле его зрения попадала Юлька, он немедленно начинал светиться отраженным светом, улыбаться завороженно, по-детски, и даже серые глаза вдруг становились зелеными, как у Юльки.
– Ирка, прикинь, на меня и то так мужики никогда не смотрели, — толкнула ее под локоть завистливая Маргарита.
В другое время Ирина немедленно прицепилась бы к этому «и то» и затеяла бы дискуссию, а тут она просто кивнула, соглашаясь, так была занята Аланом. Она исподтишка, стараясь по возможности соблюдать приличия, наблюдала за ним, а он следил за Юлькой как магнитная стрелка: она нервничала — и он становился растерянным, она злилась — он тихо страдал, не понимая причины и не решаясь вмешаться, она улыбалась — и он расцветал улыбкой. Проследив эту зависимость, через два часа знакомства Ирина сочла будущего зятя вполне симпатичным.
И едва не упала со стула, когда Алан выложил перед ней, Юлькой и Ритой ворох документов и принялся что-то деятельно обсуждать с Марго. Юлька переводила, поначалу возмущаясь, потом махнула рукой и улетела по делам, буркнув что-то вроде: вам надо, вы и разбирайтесь сами. Маргарита, в свое время закончившая тогда единственную в городе школу с углубленным изучением английского языка и поднаторевшая в общении за годы командировок и стажировок, оказывается, и без Юльки общалась вполне сносно, задавала вопросы. Алан подробно пояснял, Рита кивала и улыбалась.
– Юль, чего он там? — увязалась за дочерью Ирина.
– Он документы привез, — непочтительно фыркнула дочь, — выписка из банковского счета, страховки всякие, какие налоги платит. Ты зря ушла, это для тебя все, чтобы ты не думала, что он жулик и прохвост.
– А я и не думала, — смутилась Ирина, потому что в глубине души она именно такого расклада и опасалась. А потому прониклась к не по нашему обстоятельному и предусмотрительному Алану окончательной и бесповоротной симпатией.
– И заметь, нас он берет замуж так, без всяких справок, — полчаса спустя сообщила ей довольная разговором Рита. — Ты как хочешь, а мне он нравится. Серьезный парень и далеко пойдет, между прочим. В аудиторских компаниях и у нас нехило платят, а там и вовсе. Будет на что деток растить.
Родители Алана, мистер и миссис Мэйл, а по-нашему Кэтлин и Дэниэл, оказались фермерами из маленького городишки с длинным названием Маркет-Харборо. Впрочем, если быть совсем точным, от этого самого городишки до их фермы было еще час езды. Причем ферма, как выяснила та же дотошная Марго, была какая-то хитрая, выращивали на ней голубей редкой породы, которых продавали по всему миру коллекционерам, а те в свою очередь тоже их то ли ели, то ли разводили, то ли дрессировали. Ирина руками развела — чем только люди не занимаются! Она ужасно нервничала, опасаясь заграничного высокомерия новых и, как выяснилось, небедных родственников. Ей казалось, что они должны очень переживать по поводу того, что их замечательный сын «женится на бедной девушке из дикой страны», и успокоилась только тогда, когда увидела, что они нервничают не меньше ее, если не больше.
Кэтлин и Дэниэл, как выяснилось, нигде дальше Лондона не бывали, категорически противясь попыткам сына вывезти их хотя бы на Лазурный Берег или в Женеву. Поэтому отъезд из Маркет-Харборо, дорога до Лондона, перелет в Россию придавили их физически и морально. Они сидели рядышком на диване, сами как два нахохлившихся голубя, по-птичьи таращили глаза и крутили головами, стараясь уловить хоть что-нибудь из потока русско-английских слов. Время от времени Кэтлин брала мужа за руку, а он в ответ укладывал ее руку, как котенка, к себе на колено и успокаивающе поглаживал. По этому жесту Ирина все поняла про отношения и образ жизни мистера и миссис Мэйл и остро им позавидовала. Дай бог и Юльке так же. Она же на осторожный вопрос Кэтлин о «мистере Литвиненко», заданный через сына, могла только пробормотать, что «он будет завтра на свадьбе».
– He's very busy in his office,
[18]
— вставила подвернувшаяся Юлька, а Ирина увидела, как старики понимающе переглянулись.
Они были пожилыми, лет под семьдесят, хотя Алану всего тридцать один. Поздний ребенок, единственный и конечно же безумно любимый. Если бы их драгоценный Алан женился и уехал навсегда в Россию, они бы, наверное, умерли от страха и беспокойства. Хотя, с другой стороны, живет же он в своей Женеве и ничего. «Это потому что их двое, — подумала Ирина. — А я вот одна остаюсь. И что? Да ничего, выживу. Лишь бы Юлька…»
Наутро Ирина совершенно потерялась среди невообразимой суеты, которую устроили Юлькины подружки, начисто отодвинув ее в сторону. Она сидела на диване вместе с Кэтлин и Дэниэлом и точно так же, как они, крутила головой, когда мимо нее пробегали девчонки, хватали какие-то вещи и опять убегали. Ей очень хотелось поговорить с новыми родственниками, узнать, что там и как, но при помощи жестов выяснишь немногое. «Буду учить английский», — приняла решение Ирина и даже повеселела. А вскоре пришли Марго с мужем, то есть у Ирины появился переводчик, и настроение у всех троих стразу улучшилось.
