Фары незаметно приблизились сзади, когда она поворачивала на свою спокойную улочку. Если ее преследуют, автомобиль может приблизиться так быстро, что сумеет проникнуть через автоматические ворота домашнего гаража, когда она откроет их, чтобы въехать внутрь. Хонор легко может оказаться в ловушке внутри закрытого гаража с тем, кто едет в другом автомобиле.
Тут ее воображение заработало снова. То самое живое воображение, которое настаивало на том, что кто-то сдвинул ширму в ее комнате прошлым вечером.
Хонор все взвесила и решила проехать мимо своей квартиры. Она объедет квартал и посмотрит, преследует ли ее чужой автомобиль. Если да, то она, не теряя времени, помчится назад на более оживленную улицу и направится к ближайшему полицейскому участку.
Преследующий ее автомобиль оказался вдруг очень близко позади нее, у него были включены фары дальнего света, так чтобы она ничего не могла увидеть в зеркале, кроме ослепляющего света. Хонор была уже готова прибавить скорости и проехать мимо своего дома, когда фары ее машины высветили серебристо-серый «порше», припаркованный у края тротуара. На сиденье шофера она увидела темную фигуру.
Неожиданно для нее Конн Ландри показался ей самым желанным гостем, какого она уже давно не видела. Не дав себе времени, чтобы подумать, Хонор подъехала к обочине позади него, осознавая, что автомобиль, следующий за ней, тоже снизил скорость.
Выключив зажигание, она выскочила из «фиата» и побежала к «порше» до того, как следующий за ней по пятам автомобиль сумел съехать на обочину.
Она увидела, как дверца «порше» распахнулась, и перед ней оказался Ландри. В этот момент его спокойная сила оказала именно ту поддержку и ощущение безопасности, которые ей были нужны. Хонор бросилась к нему с объятиями.
— Хонор? Какого черта?..
Яростный рев мотора грузового пикапа оборвал его удивленные возгласы. Через секунду черный грузовик на большой скорости пронесся мимо и исчез за углом.
Хонор попыталась разглядеть автомобиль, но не сделала попытки освободиться из крепких как железо объятий.
— Я думаю… я думаю, этот грузовик меня преследовал, — выдавила она из себя, когда почувствовала облегчение. — Он ехал за мной несколько кварталов. Я наслышана об извращенцах, которые преследуют женщину до дома, а потом на нее нападают. Я собиралась уже проехать мимо, когда увидела твою машину. О, Конн, никогда прежде в жизни я не была так рада увидеть знакомого человека! Тем не менее, что ты здесь делаешь?
— Догадайся, — лаконично буркнул он.
Когда она посмотрела на него снизу вверх недоуменным взглядом, он вздохнул и ослабил свои объятия, чтобы закрыть дверцу автомобиля.
— Естественно, я ждал тебя. Зачем еще я бы сидел здесь, перед твоим домом, в такой поздний час?
Бешено бьющееся сердце Хонор немного успокоилось, когда до нее дошел смысл сказанных Конном слов.
— Полагаю, последнее саркастическое замечание было риторическим вопросом. — Она освободилась из его рук, поправляя свое платье. — Не пойми меня неправильно, Конн, я действительно была рада тебя видеть, но думаю, прежде всего, будет интересно узнать точно, чего ты думал достичь, дожидаясь меня здесь.
— Давай зайдем, и я объясню тебе все в мельчайших подробностях, — тихо сказал он, беря ее за руку. — Но, прежде всего, расскажи мне про грузовик.
— Я ничего больше не знаю, кроме того, что тебе рассказала. Какой-то калифорнийский сумасшедший, который ловит кайф, преследуя одиноких женщин, я полагаю. Мне следует сообщить о нем в полицию.
— Сообщить о чем? У этого грузовика не было даже номерного знака.
— Ну, он уже уехал, слава богу.
Конн слегка подталкивал ее через ворота и вверх по ступеням крыльца ее квартиры. И только когда он взял у нее ключ, чтобы открыть парадную дверь, Хонор поняла, что все-таки хотела бы знать, зачем он приехал.
— Конн, насчет того, что ты ждал меня, — начала она с подходящим, по ее мнению, к случаю высокомерным видом, — мне просто хотелось бы знать, чего ты добиваешься.
Он искоса бросил на нее непроницаемый взгляд, обходя ее, и направился к красному лаковому шкафчику с бренди.
— В порядке очередности: во-первых, увидеть, кто проводит тебя домой. — Он налил немного бренди в бокал. Затем он поднял бокал и кивнул ей. — Во-вторых, сделать так, чтобы ты не пригласила его к себе.
Хонор услышала спокойную надменность в его словах и смущенно сглотнула.
— Как видишь, я действительно не заигрываю с водителями грузовиков, — решила оскорбиться она. — А тебе не приходило в голову, что я могу возражать против, того, чтобы ты чувствовал себя здесь как дома и угощался моим бренди?
Конн подошел к ней с самоуверенной мужской грацией.
— Мне кажется, что предложить мне выпить — это самое малое, что ты могла бы сделать при подобных обстоятельствах.
— При каких это обстоятельствах? — рассердилась она.
— Я недавно оказался рядом, когда ты в этом нуждалась, разве не так?
Хонор облизнула нижнюю губу.
— Никто не просил тебя быть рядом, Конн.
— Но, тем не менее, ты была благодарна мне, не так ли? — Он сделал большой глоток бренди и посмотрел на нее своими глазами цвета оружейного металла. — И как прошла твоя деловая встреча, Хонор? Хорошо провела время?
— Более или менее, — сказала она, стараясь казаться хладнокровной. — Пока тот грузовик не подцепил меня по дороге домой.
Он кивнул, сделав еще глоток бренди. «На Конне джинсы и рубашка хаки, в каких он был утром», — вяло заметила Хонор. Темная одежда в сочетании с его мрачным, опасным расположением духа делала его внушительной силой в ее гостиной.
— Думаю, настало время быть со мной честной, Хонор Мейфилд, — сказал он ей рассудительно.
— И в чем же ты хочешь, чтобы я была с тобой честна?
— Для начала в том, по какой причине ты отказалась поужинать со мной.
— Я же говорила тебе, у меня деловая встреча.
— Очень удобно.
— Ты обвиняешь меня в чем-то, Конн?
— Да. В том, что ты меня избегаешь. И мне хотелось бы знать почему.
Хонор попыталась обойти его, но он загораживал ей дорогу. Она подняла подбородок с холодным высокомерием.
— Потому что я о тебе слишком многого не знаю. Ты меня несколько пугаешь, Конн, и я думаю, ты это сам понимаешь.
Серые глаза сверкнули.
— Да.
— Тогда зачем подвергать меня допросу с пристрастием о сегодняшнем вечере? — вызывающе спросила она. — Если только ты действительно не хочешь запугать меня по какой-то причине.
У нее возникло чувство, что он вынужден подумать, как ответить на этот вопрос. В комнате повисло напряженное молчание, которое вовсе не способствовало тому, чтобы ее влажные ладони стали сухими. Этот вечер оборачивается полномасштабной катастрофой.
